Дитя из мира духов

В университете Мортон не очень хорошо ладил с Полом, на вид простодушным и иногда чрезмерно болтливым парнем. Пол иногда казался Мортону невыносимым. Он был каким-то бесцветным, безынициативным, и в придачу он безвкусно одевался. «Ведь я же сельский парень!» – любил оправдываться Темплтон.

Мортон Эшвуд был его полной противоположностью и всегда блестяще выглядел. Высокий, широкоплечий, с загорелым лицом, которое так привлекательно контрастировало с темными волосами и ухоженной щетиной. Его темные глаза сияли энергией, и вообще Мортон являл собой безупречный образец молодого джентльмена. Костюмы он шил у лучшего портного в Лондоне. Рубашки ему привозили из Парижа, а туфли – из Италии.

Он был мужчиной, который привлекал пристальное внимание женщин. Но на любовь у Эшвуда не хватало времени. Конечно, у него было множество романов, но о продолжительных отношениях он ничего даже слышать не хотел. С одной стороны, он боялся ответственности, с другой стороны, он стремился к более высоким, на его взгляд, целям. Мортон был одержимым карьерой юриста и блестящим будущим.

Кроме того, он являлся единственным наследником лорда Адама Эшвуда, единственного брата его отца. Лорд Адам прежде был известным судьей по уголовным делам. После Первой мировой войны его карьера резко пошла вверх благодаря знаменитому процессу по делу женщины-убийцы Кейт Далавэй.

– Твой дядя в добром здравии, – сообщил приятелю Пол в самом начале ужина. Он жил по соседству со старым лордом Эшвудом и довольно часто навещал его.

– Это меня радует, – ответил Мортон, что вполне соответствовало действительности.

Да, он не поддерживал тесных контактов с богатым дядюшкой и ограничивался ежегодным посещением на Рождество. Но он желал ему еще хотя бы пару лет жизни. На наследство Мортон не рассчитывал; в любом случае, его больше прельщал титул, который ему достанется после смерти дяди.

– А вот с Банчем явно что-то происходит!

– С Банчем? – Мортон наморщил лоб. – Когда я в прошлый раз навещал дядю на Рождество, Банч был в полном порядке.

Банч много лет работал дворецким у его дяди.

– Ну, так это было почти год назад! – воскликнул Пол с упреком в голосе. – Ты бы мог почаще навещать их.

– Так что, Банч болен?

– Пожалуй, болезнью это не назовешь, – сказал Темплтон и постучал указательным пальцем по лбу. – Видимо, он перестал дружить с головой.

– Ты имеешь в виду, что он стал рассеянным, или что-то вроде этого?

– Я имею в виду, что у него не все дома, – пояснил Пол. – На прошлой неделе я навещал твоего дядю. Перед этим я был на охоте, и знаешь, подстрелил особенно красивого фазана. Так вот, я подумал, что порадую старика, если отнесу фазана ему. Когда я уходил из Эшвуд-холла, Банч отвел меня в сторонку и нерешительно спросил, не показалось ли мне что-нибудь странным в лорде Эшвуде. Но мне ничего не показалось. Честно! Все было, как всегда. Однако Банч сказал, что у него большие опасения по поводу психического состояния лорда Адама. Кроме того, в Эшвуд-холле с некоторых пор что-то творится. Лорд Адам якобы видел привидение и общался с ним…

– Момент, – прервал друга Мортон. – Так это у дяди Адама с головой что-то не в порядке, а не у Банча?

– Я так не думаю, – возразил Пол. – Думаю, что это Банч что-то выдумывает. И знаешь, почему я это предположил?

– Почему?

– Потому что он в руках держал плюшевого мишку.

– Держал что?

– Плюшевого медведя, – повторил Темплтон. – Забавного такого, хотя весьма потрепанного. Один глаз в виде пуговицы висел на одной нитке, и одно ухо было оторвано. Банч на полном серьезе сказал мне, что лорд приказал ему починить игрушку! Ты можешь в это поверить?

– Да, я тебе верю, – ответил Мортон. Для того чтобы придумать такую нелепую историю у Пола просто не хватило бы фантазии.

– Слушай, Банч утверждает, что это привидение захотело поиграть с плюшевым мишкой.

– Так все-таки Банч видел привидение! – мрачно улыбнулся Эшвуд.

– А что, в Эшвуд-холле водится привидение? Я имею в виду, что во всех этих старинных замках всегда есть призрак. Постоянно кто-нибудь рассказывает, что то тут, то там видят то женщину в белом, то лающую собаку, то еще что-то подобное. Я не знаю, действительно ли это только игра воображения. Об этом даже серьезные газеты пишут. Вот буквально недавно читал что-то подобное.

Мортону вдруг стало неуютно от этого разговора, и это его разозлило. Да это просто смешно! Не существовало никаких привидений, и уж в Эшвуд-холле их и подавно не было. Однако он решил в ближайшее время навестить дядюшку. Конечно, если позволит время, которого у него всегда было в обрез…

* * *

Мортон Эшвуд занимал заметную должность в одном из влиятельнейших адвокатских бюро Лондона. Хотя эта деятельность не сильно его устраивала. Он мечтал стать королевским прокурором. Однако ему не хватало какого-нибудь сенсационного процесса, во время которого он мог бы блестяще себя проявить.

Подали стейк.

– Пока я тебя ждал, я полистал вечерние газеты, – сказал Пол. – Там всегда пишут ерунду, но сегодня я откопал реальную сенсацию. Что ты об этом скажешь?

– О чем?

– Ну, о смерти парализованной леди Статенхейм?

Мортон насторожился. Он ничего не слышал об этом. Но это имя было ему знакомо. Когда-то Статенхеймы были влиятельной семьей; к тому же молодой лорд Перси Статенхейм дружил с одним из его боссов, адвокатом Кроффом. Тот был глубоко потрясен трагической смертью своего друга. Мортон хорошо об этом помнил. В конце концов, это произошло всего три месяца назад.

Темплтон, польщенный неожиданным интересом Мортона, стал поспешно пересказывать содержание газетных статей:

– И вот лежит бедная, старая, парализованная леди в своей кровати. Совсем одна, беспомощная и беззащитная. Повариха заболела, и домработница отправила ее домой. Этой возможностью воспользовалась сиделка Лаура Паркинс и подсыпала старой леди мышьяк в содовую. После этого ей еще хватило ума вызвать врача. Врач вызвал полицию. И что же обнаружила полиция? Украшения леди в личных вещах Паркинс. В ее записной книжке были вырезки различных авиарейсов до Австралии, а в папке с документами леди Статенхейм обнаружилось письмо, в котором она утверждала, что Паркинс добивается ее смерти! Но и это еще не все! – торжествующе добавил Пол. – Эта Паркинс оказалась настолько глупой, что оставила стакан!

– Какой стакан? – спросил Эшвуд.

– Ну, тот, в который она подсыпала мышьяк. Он остался стоять в открытом кухонном лифте. Там его и нашла полиция!

– А откуда ты все в таких подробностях знаешь? – удивился Мортон.

– Я же сказал – из вечерних газет!

Эшвуд взял в руки «Таймс». Даже консервативная «Таймс» посвятила этому убийству целую страницу. Газета в подробностях описывала все то, о чем рассказал Темплтон.

– Бедная старая леди, – сочувствующе пробормотал склонный к сентиментальности Пол. – Только представь, сколько ей всего пришлось пережить! Сначала сын, потом муж, потом внук, и вот – такой ужасный конец. Погибла из-за человеческой жадности. Такого пожилая леди не заслуживала.

– Ты ее знал? – удивился Мортон.

– Нет, но думаю, что такой смерти никто не заслуживает, – простодушно ответил его приятель.

– Старый лорд Статенхейм откуда-то привез малярию, долго лечился и начал пить. Под конец он уже стал безнадежным алкоголиком, – с сожалением заметил Эшвуд. – Что ж, такое случается и в благородных семействах. Конечно, гибель внука три месяца назад для леди Статенхейм стала большой трагедией. После лобового столкновения с грузовиком от машины Перси ничего не осталось. Но это муж и внук. А про ее сына я ничего не слышал.

– Это я могу тебе рассказать, – обрадовался приятель. – Про это я точно знаю. Молодому Статенхейму было почти тридцать лет, когда от него ушла жена. Бедный парень так и не смог это пережить. Во время игры в поло он неудачно упал с лошади и сломал себе шею. Так что его единственный сын Перси вырос с бабушкой и дедушкой. Статенхеймы растили его, как второго сына!