Дитя из мира духов

Плавными, но уверенными движениями девушка приподняла голову старой женщины и ловко влила ей в рот лекарство.

– Дудочка сказала, что я должна принимать лекарства, – пробормотала леди Статенхейм и обессиленная откинулась на подушки. Обычно она спала полусидя, поскольку после трагедии с Перси иногда по ночам у нее стали случаться мучительные приступы удушья.

– Дудочка ушла! – дружелюбно заверила ее Лаура.

– Но она вернется!

– Она спит. Она ведь маленькая девочка и должна в это время спать!

Этот аргумент, похоже, успокоил леди Статенхейм, и она облегченно вздохнула. Лекарство начало действовать; женщина закрыла глаза, но все еще продолжала судорожно держаться за руку Лауры.

Прошла еще пара минут, прежде чем она уснула. Оставив включенной лампу на ночном столике, девушка тихо вышла из комнаты.

Она сразу почувствовала себя слабой и беспомощной. В ее состоянии это было неудивительно, особенно если это состояние тщательно от всех скрывать.Сколько это может продолжаться? И что потом?

* * *

Было около шести часов вечера, и осенний туман, который уже целую неделю не выпускал Лондон из своих цепких объятий, поглотил последние остатки света сырого ноябрьского дня.

Леди Статенхейм дремала в своем инвалидном кресле, заботливо развернутом Лаурой к камину, в котором потрескивал огонь. Пожилой женщине снился лорд Перси, когда странный шум заставил ее проснуться.

Что это было? Откуда раздавался шум? Женщина замерзла. «Лаура опять забыла закрыть окно, – с раздражением подумала она. – Она всегда все забывает!»

О, как она ненавидела Лауру! Как она хотела ей отомстить за все, что та сделала с ней с тех пор, как три года назад появилась в особняке Статенхеймов в качестве сиделки.

У леди уже созрел план, ей нужно было лишь немного времени.

И вот снова! Какой-то скрип, как будто натянулась тяжелая цепь. Треск, стон, скрип и затем тонкий свист.

Старинные часы начали отбивать время. Перед этим они звонко проиграли мелодию народной шотландской песни. Эти часы были бесценным произведением искусства, королева лично вручила их лорду Статенхейму за его заслуги перед короной.

«Это, наверное, часы», – подумала леди Эдит. Она облегченно вздохнула. Часы тоже старели вместе с ней!

В последнее время ей часто снились сны. Это были яркие картины, демонстрировавшие истории из прошлого, того самого, когда леди Статенхейм была молодой, красивой и счастливой. Так случилось и сейчас. Она задремала. В доме пахло телячьими котлетами, молодой фасолью и яблочным пудингом. Мэри как раз накрывала на стол, стоящий в нише рядом с камином.

В дверь бешено заколотили. Перси вернулся домой из школы! Ему всегда нравилось «укрощать льва», как он это любил называть. Речь шла о внушительной дверной ручке в виде головы льва. Перси хватал массивное кольцо, висевшее в пасти льва, и начинал самозабвенно колотить им в дверь. Сразу после этого на парадной лестнице раздавался его звонкий голос. «Бабушка, бабушка, где ты?» – кричал он и бежал по лестнице наверх в ее распростертые объятия.

Леди Статенхейм всегда снились самые обыденные вещи, возможно, потому что воспоминания об этих маленьких событиях согревали ей сердце…

Но затем снова раздался странный шум, в который раз вырвавший женщину из дремы.

Она нервно заморгала. В комнате было уже почти темно, лишь с улицы проникал тусклый свет фонарей. По углам гостиной залегли глубокие тени; в эркерах и нишах помещения даже днем царил полумрак. Замерев, леди Статенхейм сидела в своем инвалидном кресле и прислушивалась. Снова стало тихо. Но такая тишина казалась еще невыносимее, чем шум! Что здесь происходит? В комнате кто-то есть? Поскольку леди Статенхейм была близорукой, то у нее все расплывалось перед глазами. Он чувствовала себя беспомощной и начала сердиться.

Снова эти пугающие шумы! Вдруг она сообразила, откуда они раздавались. Из подъемника! Из старого кухонного подъемника, который вел из кухни на первом этаже в гостиную. Сколько же лет им уже не пользовались? И вообще, кто это балуется с подъемником? Ведь в доме никого не должно быть!

Лаура ушла на репетицию церковного хора. Пожилой женщине это совсем не нравилось, но пастор сказал, что он никак не может обойтись без ангельского альта Лауры. А молодая горничная Бетти после ужина уходила домой. Старая повариха Мэри болела – каждый год осенью ее выбивал из колеи грипп. Так что пришлось ее отправить домой. Леди Эдит панически боялась простудиться. У нее иногда закладывало нос, и она боялась задохнуться. Конечно, это все были глупости. А правда заключалась в том, что она боялась смерти!

И тем не менее она решила осуществить свой тщательно продуманный план, чтобы навлечь на Лауру беду. Все было почти идеально подготовлено. Не хватало пары штрихов, пары стежков в сети интриг, которую с дьявольской ловкостью сплела Эдит Статенхейм.

И вот опять старый подъемник издал этот странный звук! Старуха энергично развернула кресло-каталку и двинулась в сторону кухонного подъемника. Однако резиновые колеса кресла тут же завязли в длинном ворсе ковра. Леди Эдит разозлилась. Сколько раз она просила Лауру убрать этот ковер!

Она помедлила несколько секунд. Затем откинула с ног кашемировое одеяло, подтянулась на подлокотниках кресла, встала и неуверенными шагами направилась к подъемнику. Женщина в изумлении остановилась. Красная лампочка рядом с дверцей подъемника замигала. Раньше эта лампочка зажигалась в том случае, когда платформа подъемника поднималась на верхний этаж.

В последнее время старуха с трудом отличала прошлое от настоящего. Поэтому сейчас она в замешательстве пыталась сообразить, действительно ли она была парализована и сидела в инвалидном кресле, или ей это только приснилось. Она задумчиво смотрела на мигающую лампочку. Ей казалось, что Перси только что пришел из школы и что на обед подают котлеты из телятины и молодую фасоль.

Она потерла рукой морщинистый лоб. Ну, конечно, это происходило на самом деле! Перси пришел домой! И Мэри как раз отправила еду из кухни наверх. Трясущимися руками взволнованная женщина схватилась за раздвижные дверцы подъемника. Открыв их, она в ужасе отшатнулась. Она почувствовала дыхание смерти.

* * *

Старуха удивленно заморгала. Как же так? На платформе кухонного подъемника не было ни телячьих котлет, ни молодой фасоли, ни тем более яблочного пудинга. Вместо этого на ней, повернувшись к леди Эдит спиной, сидела на корточках маленькая девочка. Совсем худенькая и хрупкая, с белыми кудрявыми волосами, собранными вместе широкой голубой шелковой лентой.

– Как же ты туда попала? – пролепетала леди Эдит.

– Я могу попасть куда угодно! – ответила девочка звонким голосом, продолжая сидеть отвернувшись. На ней было милое светло-голубое платьице, которое застегивалось на спине множеством перламутровых пуговиц.

Женщина лихорадочно соображала. Чья эта малышка, соседская? С тех пор как пятнадцать лет назад умер ее муж, она практически не общалась с соседями. Да и было все теперь не так, как раньше. В большинстве домов жили уже новые владельцы. Этими домами чаще всего заведовали маклеры, а жильцы почему-то часто менялись.

Вполне возможно, что девочка все-таки соседская. Вероятно, она без разрешения проникла в особняк Статенхеймов, где-то спряталась, а когда все ушли, стала баловаться с подъемником.

– Это опасно! – осуждающим тоном сказала леди Эдит. – Подъемник старый, он может обрушиться, и ты упадешь вниз.

– Ничего страшного! – весело рассмеялась малышка.

– Еще как страшно! – возмутилась женщина. – Вылезай оттуда! Сейчас же!

Маленькая фигурка не шевелилась. В раздражении леди Статенхейм протянула руки, чтобы схватить малышку. Ее сердце забилось от ужаса: она ухватила пустоту. Но она отчетливо видела детскую фигуру перед собой!

Ее сердце бешено заколотилось. Она снова почувствовала это обжигающее, ледяное дыхание. Что это могло значить? Женщина быстро взяла себя в руки. В молодости леди Эдит была довольно энергичной и резкой, ее в одинаковой степени побаивались и прислуга, и муж, лорд Статенхейм. Однажды она даже справилась с тигром. А уж с какой-то странной девочкой она и подавно совладает!