Одиссея Талбота

– Если ты офицер КГБ, то почему же ты не знаешь, кто такой «Талбот»?

– Они ни за что не скажут мне этого. Им интересно, смогу ли я сам это узнать. Если да, то тогда и ЦРУ, и ты, и О'Брайен тоже смогут расколоть «Талбота».

– Кого ты подозреваешь?

Торп улыбнулся.

– Во-первых, своего отца. Но мне кажется, что Пат О'Брайен идет, нет, шел по другому следу – по следу того, кто также может быть «Талботом», как бы парадоксально это ни звучало.

– А что с О'Брайеном?

– Мертв, Ник. Следующий вопрос.

Уэст немного помолчал.

– А Карбури?..

– Каюсь. – Торп закурил. – После того, как мне удалось направить детективов Кейт за двойником Карбури, его участь была предрешена. Я открыл отмычкой его номер, а когда он пришел переодеваться к ужину, я проломил ему череп тростью. Засунув его тело вместе с тростью и смокингом в пакет для мусора, я выкинул его в окно, а позже мои люди подобрали его. К счастью, саквояж был при нем. Позже я покажу тебе, что было там внутри. К сожалению, я не заметил кровь у себя на манжете. Мистер Абрамс, наоборот, обратил на это внимание, за что заплатит собственной кровью. Еще вопросы?

– Ты… сумасшедший…

– Я сказал: вопросы!

Уэст облизал губы и спросил:

– Почему «Талбот» настолько важен?.. Почему Москва идет на организацию убийств на территории Америки и Англии только для того, чтобы прикрыть его? Почему нельзя просто вывезти его из страны?..

– Очевидно, Ник, он нужен им здесь.

– Но зачем?

Торп пожал плечами.

– Я и сам не знаю наверняка, знаю только, что дни Америки сочтены. Наиболее вероятно, что конец настанет в выходные на Четвертое июля. На это мне они намекнули, приказав приготовиться и спрятаться.

– Превентивный удар?

– Не думаю. – Торп бросил сигарету на пол. – Я полагал, что ты что-то знаешь об этом.

– Нет.

Рука Торпа уже была на реостате, и Уэста сильно ударило током.

Он громко закричал, и ремни впились ему в тело. Уэст прикусил язык, и по губам у него побежала кровь.

– О-о-о… Нет! – На глаза у него навернулись слезы.

Торп смахнул их платком.

– Ну, тихо, тихо. Почему ты заставляешь меня делать это?

Уэст рыдал.

– Питер… пожалуйста… постарайся понять… Я доведен до такого состояния, что говорю только правду… Не делай этого…

Торп покачал головой.

– Я просто помогаю тебе, Ник. Книги по детской психологии и по дрессировке животных говорят о том, что в применяемых к ним наказаниях и поощрениях должна быть строгая система. «Пособие по пыткам» – да, есть и такая старинная книга, и я сам помогал восстановить ее – говорит то же самое. Ты понимаешь меня?

– Да, да…

– И я обещаю, что во всем буду следовать этой книге. Я никогда не потеряю выдержки, никогда не стану действовать, исходя из личных мотивов, положительных или отрицательных. Ведь у меня на этом столе побывали и другие мои друзья.

– О, Господи…

– Теперь скажи, что ты знаешь о плане русских?

Уэст набрал в грудь воздуха и ответил:

– Я думаю… это связано с… Питер, послушай… Они убьют тебя… Они не оставят в живых человека, знающего об этом так много…

Торп посмотрел на анализаторы и мягко сказал:

– Ты действительно так думаешь? – Он взглянул на часы. – У меня сейчас больше нет времени на тебя. – Питер слез с табуретки. – Делу – время, потехе – час. Любимое выражение Кэтрин. В первую очередь мне нужно разработать до мелочей план ее похищения.

Уэсту удалось приподнять голову:

– Похищения кого?

– Кэтрин. А заодно я убью Абрамса.

– Тони Абрамса? За что?

– Он мне не нравится. Кроме того, он способен создать мне некоторые сложности. В любом случае, скоро у тебя появится компания. Сегодня вечером Кейт будет лежать рядом с тобой. Из вас получится отличная пара.

– Ты болен. Это знают все. Энн… я…

Торп потянулся к реостату, но, поколебавшись, глубоко вздохнул и отвел руку.

– Ты не выведешь меня из себя, дерьмо. – Он нагнулся, и их лица оказались совсем близко. – Хочешь узнать кое-что о своей возлюбленной Энн?

– Энн…

– Она мертва.

– Нет… Нет!

– Да. И тебя я тоже убью. И меня нисколько не волнует, что ты об этом знаешь, потому что это никоим образом не изменит исхода твоего допроса.

– Ты… Ты не мог сделать этого… Не мог… Она не мертва…

– Нет, мертва. – Торп ткнул указательным пальцем в лоб Уэста. – А вот сюда я всажу тебе пулю. Веришь?

– Д-д-а.

Торп взглянул на полиграф и стрелки звукового анализатора.

– Это один из немногих вопросов, который вызвал у тебя неоднозначную реакцию. – Он похлопал Уэста по лбу. – Верь мне. Прямо вот сюда. Бах! И это большое одолжение. Ведь я лично против тебя ничего не имею. А люди, которые мне насолили, умирают неделями.

Уэст уставился на Торпа.

– Как ты можешь?.. Кэтрин…

Торп выпрямился, собираясь уходить.

– Если говорить о деле, то у нее есть информация, которую я бы хотел получить. А что касается меня лично, то мне хотелось бы увидеть эту надменную сволочь привязанной к столу и вопящей изо всех сил. Какая шикарная получится кассета!

– Питер, если у тебя есть хоть капля совести…

– Нету. А ты лучше не раздражай Еву, а то конец твоим яйцам.

– Питер… Кэтрин не знает ничего такого, чего бы не знал я.

– Вот и выясним. Ближе к вечеру вы оба будете стараться переорать друг друга, чтобы привлечь к себе мое внимание.

– Энн жива!

– Перестань ты так печься об этих девках Кимберли, Уэст. Ты им уже ничем не поможешь. Впрочем, как и себе самому. – Торп подошел к двери и обернулся. – Через несколько часов первые видеопленки допросов тебя и Кэтрин будут доставлены в Глен-Коув. Мои русские друзья придут в восхищение, это неплохое развлечение для них. Они сначала хотели сами заняться вами, но, как и в остальных делах, они слабо разбираются в пытках.

Голос Уэста прозвучал неожиданно громко:

– Они ведь убьют и тебя самого, идиот!

– Во всяком случае, они не сделают этого до тех пор, пока ты в моем распоряжении. И пока я им нужен. А я уж постараюсь быть им нужным до…

– До конца, ты хочешь сказать. Но после они тебя ликвидируют. В их планах на будущее тебе нет места.

Торп несколько секунд молчал.

– Для таких, как я, Ники, местечко где-нибудь всегда сыщется. В любом случае, через несколько недель я буду точно знать, что мне делать дальше. Я буду знать, погибнет Америка или выживет. Но что касается вас с Кэтрин, вы уже можете считать себя мертвецами. Пока, приятель.

33

Кэтрин Кимберли выбежала на пешеходную дорожку Бруклинского моста и начала подъем. Утро выдалось ясное и прохладное, окружающий пейзаж был прекрасным. Дощатый настил под ее ногами был упругим, и, как всегда, она наслаждалась его пружинистостью. Начался спуск, и она прибавила скорость.

В обоих направлениях промчалось несколько машин. Кэтрин поймала себя на мысли, что смотрит больше на них, а не на красоту вокруг. Сзади ее догонял коричневый фургон. Она услышала, как он сбавляет скорость. Кэтрин побежала быстрее и оглянулась через плечо. Фургон поравнялся с ней. Она сделала рывок вперед и присоединилась к небольшой группе бегунов.

Фургон снова настиг ее, из правого окна выглянул мужчина. Он крикнул:

– Эй! Хочешь прокатиться?

Кэтрин взглянула на мужчину. Интуиция и опыт подсказали ей, что он не опасен. Не обращая на него внимания, она побежала дальше. Фургон поехал быстрее и скоро исчез.

Кэтрин продолжала бежать вместе с группой, обогнув Кэдмен-Плаза и направляясь на юг по Генри-стрит. Несколько еще не проснувшихся толком зевак лениво наблюдали за бегунами.

Вдруг сбоку от Кэтрин появился маленький мальчишка и спросил у нее на местном диалекте:

– Ты что, бежишь?

Кэтрин улыбнулась в ответ.

– Эй! А можно я побегу с тобой?

– Конечно… Нет, нет, это небезопасно.

Она прибавила скорости и обогнала мальчика. Бегуны, к которым она только что присоединилась, свернули на Крэнберри-стрит и направились к Бруклин Хайтс Променэйд. Кэтрин продолжала в одиночку быстро бежать по Генри-стрит, почти ежесекундно оглядываясь через плечо. Она вспотела и почувствовала, что дышит с большим трудом, чем обычно.