Битая ставка

— Зачем же они вам понадобились?

— Для того чтобы легче было найти свою мать.

— Та-ак...— раздумывая протянул следователь.— Вас послали, чтобы вы нашли мать, но не снабдили документами на фамилию матери. Нет! В это мы не можем поверить. Генрих Вильке не такой дурак.

— Вы его знаете?

— Да, гауптмана Генриха Вильке мы знаем.

Шубин умолк. Замкнулся, ушел в себя.

— Ну, что голову повесил, Нилин, или, как тебя, Шубин?— спросил Заозерный.— Бойкий был раньше-то. Давай уж, раскрывайся до конца — цедишь в час по чайной ложке.

— Безнаказанность за содеянное не обещаем,— вмешался Карнов,— но снисхождение возможно, в зависимости от степени откровенности признания. Итак, нам нужно знать ваше задание, пароли, явки.

Шубин молчал. Затем, подняв голову, выдавил:

— Дайте подумать. Свое положение я понимаю. Если уж делать ставку, то я должен знать, на что иду. Больше говорить не имею желания. Хочу отдохнуть.

— Хорошо. Вас сейчас отправят отдыхать. Только не вздумайте дурить. Бежать вам не удастся. Если что — застрелят, и мать не увидите.

Шубина увели. Остаток ночи он провел в отдельной комнате крестьянской хаты. Окна были завешаны плащ-палатками. Высоко у потолка висела лампа. Охранял его здоровяк с тремя треугольниками в петлицах — помощник командира взвода охраны. У дверей, с наружной стороны,— часовой. Свет не гасили до рассвета.

Шубин лежал на сене в углу комнаты и думал как быть. Дать явки, пароль? А может, удастся выкрутиться? Придут немцы, узнают, как он провалил Посла, расстреляют и мать, и отца. Не показывать ничего, настаивать, что пришел сюда только для того, чтобы разыскать мать? Во-первых, не поверят. Во-вторых, вдруг Посол начнет действовать? Мне же придется и за это отвечать —почему я скрыл, что знаю его и иду к нему...

Так ничего и не придумав (а что придумаешь?), Шубин задремал.

С рассветом его растолкали.

— Ну пошли!

На дворе было яркое, солнечное утро. Где-то там, у линии фронта, грохотала артиллерийская канонада. Вверху гудели самолеты. Шубин попытался было посмотреть — чьи, но мешало яркое солнце.

— Что, своих выискиваешь?— Спросил конвойный.— Еще увидишь, они сюда наведываются частенько, день только начинается.

С этими словами оба подошли к крестьянской хате, и часовой ввел Шубина в уже знакомую ему комнату. За столом сидели Карнов и младший лейтенант Егоренков.

С перерывом на обед Шубина допрашивали до наступления темноты. Вел он себя спокойно, но ничего нового не сообщил, продолжая настаивать на ранее сказанном. Ни пароля, ни явок не дал. На вопрос, где проживает его мать, назвал дальнюю станицу.

— Значит, капитан Генрих Вильке и ваш отец, его подручный, послали вас проведать матушку,— сказал иронически Карнов,— осведомиться о ее здоровье? Для этих целей нарядили вас в морскую одежду, снабдили двумя комплектами документов, гоняли из-за этого катер, так, что ли? За кого вы нас принимаете, Шубин? За младенцев? Вы же агент абвера со специальной подготовкой. Правды ради, надо сказать, что готовили вас плохо. Легендочки жидковаты и малоубедительны. Довольно нетрудно было вас разоблачить. Вы проиграли. Так какой же смысл упорствовать — скрывать пароли и явки? Запомните, сейчас наступило такое время, когда каждый час работает против вас, Шубин.

Несколько минут Шубин думал, потом спросил:

— А скажите, мне будет позволено встретиться с матерью? Даже если меня присудят к расстрелу?

— Это мы вам можем обещать, но сейчас все зависит от вас, вашего поведения и честного признания.

— Ладно, я вам открою... свое задание...— Шубин мучительно потирал лоб, напрягая мысль.— Вот вы сказали, това... гражданин старший лейтенант, что каждый час работает против меня.

— Ну сказал.

— Ведь каждый час... сколько сейчас времени?

— Без четверти двадцать два.

— Так вот, каждый час, даже каждая минута сейчас работает не против меня, а против вас.

— Объясните.

— Объясняю. Через два часа пятнадцать минут взлетит в воздух самый большой мост через реку! Дайте мне карту этого района.

Карнов достал чистый лист карты и разложил его на столе. Шубин подошел и, посмотрев на карту, довольно уверенно ткнул пальцем в мост восточнее города Н. Через него проходила железнодорожная линия.

— Это точно?

— Да. Торопитесь. У вас мало времени. Я прошу записать это мне авансом.

— Хорошо, проверим. Пока на этом разговор закончим.

«Что это?— размышлял Карнов, когда арестованного увели.— Намерение затянуть время? А если действительно правда? Ведь этот мост — основная переправа на важной фронтовой магистрали. Надо немедленно доложить командованию и проверить».

В двадцать три десять мост был блокирован ротой разведбатальона. Саперы и разведчики прощупывали каждый кустик, каждый бугорок в окрестности. Осмотрели и прослушали через миноискатель все опоры, прикрыли подступы к ним в верхнем течении реки, чтобы не допускать взрыва моста миной-самосплавом.

В это время Шубин под усиленной охраной находился в полукилометре от реки, в отдельной хате.

— Товарищ старший лейтенант,— обратился к Карнову капитан-сапер.— Ничего не обнаружено. Давайте вашего задержанного, пусть покажет. Возможно, какая-то особо хитрая маскировка заряда?

Через двадцать минут в сопровождении младшего лейтенанта Егоренкова и двух красноармейцев к мосту подвели Шубина.

— Ну, господин «моряк»,— обратился к нему сапер,— показывай, где и чем твои дружки собрались взрывать мост?

— Это в центре моста, над средним пролетом.

— Ведите, пусть покажет. Да не подводите близко к заряду, если найдете его, чтобы он сам не взорвал его. Черт его знает, что у него на уме!

— Мне еще жить не надоело,— буркнул Шубин.

Группа прошла почти к середине моста.

— Так где же заряд?— спросил капитан.

Шубин остановился, осмотрелся по сторонам, делая вид, что ориентируется в темноте, затем сделал шаг в сторону, присел и стал присматриваться. Державшие его за руки два красноармейца тоже присели и на мгновение выпустили руки Нилина. А он, резко оттолкнувшись, вдруг перемахнул через перила. Мгновение спустя где-то внизу, в темноте, раздался всплеск. Тут же по воде ударили автоматные очереди. С берегов засветились фары заранее выставленных по обеим сторонам реки автомобилей.

— Вон он!— раздались голоса.— Не выпускай из вида!

— Не стрелять!— крикнул Карнов.— Взять живым!

— Товарищ капитан!— обратился он к саперу.— Прикажите вашим лодочникам выйти ему навстречу и выловить его, не допустить выхода на берег!

— Комаров! Светите ракетами непрерывно!— скомандовал капитан.— Лодкам вперед! Поднять на борт арестованного!

Спустя минут десять-пятнадцать все стихло. Карнов подошел по берегу к маячившей в темноте группе людей. Кто-то неистово ругался. На земле сидел связанным мокрый Нилин.

— Товарищ старший лейтенант! Задержали,,.

— В машину его!

«Вот так «зеленый»,— покачал головой Карнов,— чуть было не ушел. Теперь стыда не оберешься. А если бы утонул? Не очень приятно было бы объясняться с майором Васиным».

Поднявшись на мост, Карнов посоветовал капитану из саперного батальона:

— Вы все же хорошо охраняйте этот мост. Возможно, с рассветом или даже ночью налетят фрицы, и их ракетчики могут навести самолеты на него. Неплохо бы еще раз тщательно проверить берега у моста хотя бы по километру вверх и вниз по течению. Вдруг действительно засели где-нибудь фрицевские ракетчики.

Утром от майора Васина поступило распоряжение о доставке Шубина под усиленным конвоем в его распоряжение.

4.  Агенты гауптмана Вильке 

„Здоров ли дядюшка ?“

Альфред Готт вызвал Вильке на семнадцать тридцать.

— Надо вас послушать,— сказал он по телефону.— Руководство требует доложить результаты практических дел. Прошу подготовить все материалы по районам действий, особенно по территории прибрежного края. Меня интересует степень готовности наших сил на той стороне.