Призрак Проститутки

«По крайней мере Кеннеди теперь не может прикидываться девственницей».

19 апреля 1961 года, 3.30

В пищеводе у меня стоит ком тревоги величиной с яблоко. То, что «Б-26» полетят под прикрытием американских истребителей, — это прекрасно, но Кеннеди, возможно, не знает, а Биссел не обязательно информировал его, что из шестнадцати «Б-26», которые первоначально были у нас, девять сбиты и большая часть из них повреждены огнем. Пилоты находятся в воздухе почти непрерывно с ночи воскресенья. А при том, что каждый полет туда и обратно занимает семь часов и у пилотов по два вылета в день, они крайне измождены. Собственно, некоторые, не веря нашим обещаниям прикрыть их истребителями, отказываются взлетать. Кто-то безо всякого решения свыше, очевидно, пообещал им вчера поддержку в воздухе, которой не оказалось.

Кэл сказал мне также, что два самолета из четырех, которые полетят сегодня, будут пилотироваться американцами — по двое на каждом самолете. Это значит — четверо законтрактованных пилотов-американцев, и любой из них, выбросившись с парашютом и будучи пойман, устраивает нам международный скандал. Более того, один из пилотов-кубинцев письменно предупредил, что не поведет машину дальше Большого Каймана, расположенного в ста семидесяти пяти милях к югу от Хирона, если не встретит прикрытия из истребителей. Так вот, истребители его не встретят. Прикрытие появится, лишь когда «Б-26» подлетят гораздо ближе к «Эссексу». В любом случае это проблема академическая. Тот самый пилот только что сообщил по радио, что у него отказал правый мотор, и он вынужден вернуться на базу. Значит, у нас осталось три самолета. Я пытаюсь представить себе, как, должно быть, трудно лететь с опасным заданием, когда ты потерял уверенность в том, что твоя сторона выиграет. И твоя храбрость начинает казаться самоубийством. Валгалла[174] ведь предназначена для победителей.

Мой мозг сейчас в таком состоянии, что я вынужден снова и снова делать простейшие подсчеты. Если самолеты должны пролететь над побережьем в 6.30, значит, они должны взлететь в 3.10 ночи по нашему времени и в 2.10 по никарагуанскому.

А коль скоро Биссел вернулся только в 2.45, то как же «Б-26» могут вовремя добраться до плацдарма? Тут я понимаю, что, хотя Биссел покинул Белый дом не раньше 2.30, решение о том, что истребители с «Эссекса» будут сопровождать «Б-26», было, несомненно, принято раньше. Приказ об этом был, по всей вероятности, отдан в 1.45. Так что самолеты, конечно же, успеют долететь.

Простой подсчет, но я весь вспотел и счастлив, что с ним справился. Если такое произошло со мной за три ночи, когда я спал по три часа, как же я буду функционировать в боевых условиях? Я не хочу терять самоуважение, но чувствую, что близок к этому. Окружающие, судя по их виду, чувствуют себя не лучше меня. Одна надежда, что в бою появляется энергия, которую высасывает из тебя канцелярская работа.

19 апреля 1961 года, 6.30

Мы все больны. Три «Б-26», летевшие, как было заранее оговорено, не пользуясь радио, появились над пляжами Хирона в 5.30 утра по нашему времени. Поскольку самолеты поддержки должны были вылететь с «Эссекса» только в 6.30, они все еще находились на палубе авианосца, когда «Т-33», тренировочные реактивные самолеты Кастро, прилетели и сбили два из трех «Б-26». Уцелевший самолет, серьезно поврежденный, сумел уйти и, судя по последнему сообщению, тащится в Никарагуа на одном моторе в сотне футов над водой. Естественно, ни один из наших кораблей не подошел в 5.30 к берегу и никакие боеприпасы подвезены не были. Истребители, которым был дан приказ защищать «Б-26» от нападения с 6.30 до 7.30, теперь уже не полетят.

Все пытаются понять, как могла произойти такая ошибка, но это покрыто мраком неизвестности.

У меня есть теория. Предположим, что у других людей голова была занята подсчетами и кто-то в Эпицентре, должно быть, послал «Б-26» предписание быть над побережьем Кубы в 5.30 по их времени, а в Пуэрто-Кабесас поняли, что по их времени на Кубе или же в 4.30 по никарагуанскому времени. Соответственно самолеты вылетели в 1.10 ночи по никарагуанскому времени, или в 2.10 по нашему, а поскольку радио было заглушено, никто об этом не знал.

Таково мое объяснение. Я слышал пять других версий. Наиболее убедительная: Биссел и адмирал Бэрк не согласовали свои действия, а потому разные приказы пошли в Долину Счастья и на авианосец. Кэл шепотом говорит, что на флоте время всегда измеряется по Гринвичу, а мы иногда придерживаемся поясного времени. О Господи, я чувствую, — не могу не признаться, — как во мне поднимается что-то мерзкое. Я получаю живейшее удовольствие, наблюдая, как эти могучие военные умы не в состоянии предвидеть, где случится беда. Волна удовольствия пробегает по мне со скоростью белки, пересекающей открытый двор, затем меня с неожиданной силой захлестывает стыд, после чего я горюю по понесенным утратам и с чувством облегчения понимаю, что я человек, верный своей команде, а вовсе не монстр.

19 апреля 1961 года, 7.30

Солдаты Кастро пошли в атаку на западном фронте, в двух-трех милях к западу от Хирона. А также на дороге в Сан-Блас. Войска движутся с востока. На юге — Карибское море.

19 апреля 1961 года, 10.30.

Возможно, больше не придется вести дневник. Почти все сказано в телеграммах, посланных на «Блахар» Пепе Сан-Романом.

6.12. ПРОТИВНИК, ДВИЖУЩИЙСЯ НА ГРУЗОВИКАХ ОТ КРАСНОГО ПЛЯЖА, НАХОДИТСЯ СЕЙЧАС В ТРЕХ КМ ОТ ГОЛУБОГО ПЛЯЖА. ПЕПЕ. 8.15. СИТУАЦИЯ КРИТИЧЕСКАЯ. СРОЧНО НЕОБХОДИМА ПОДДЕРЖКА С ВОЗДУХА. ПЕПЕ.

9.25. ДВЕ ТЫСЯЧИ МИЛИЦИОНЕРОВ АТАКУЮТ С ВОСТОКА И ЗАПАДА ГОЛУБОЙ ПЛЯЖ. НЕОБХОДИМА НЕМЕДЛЕННАЯ ПОДДЕРЖКА С ВОЗДУХА. ПЕПЕ.

И все в таком духе. Никто явно не объяснил Пепе Сан-Роману, что истребители должны были поддержать только «Б-26» во время полета. А раз налета нет, то нет и истребителей.

19 апреля 1961 года, 13.30

Новые телеграммы: КОНЧИЛИСЬ БОЕПРИПАСЫ. ПРОТИВНИК СЖИМАЕТ КОЛЬЦО.

19 апреля 1961 года, 15.30

Они все еще держатся. Не знаю, какие переговоры состоялись между Эпицентром, Объединенными штабами и Белым домом, только главнокомандующему на Атлантике, иначе — СИНКЛАНТУ, было дано указание произвести эвакуацию. Если необходимо — силой. Копия этого приказа доходит до нас. (Два дня назад подобное нарушение секретности было бы неслыханно — я начинаю понимать, почему ветераны Управления стратегических служб именно такие. Секретность — это для «холодной войны», а боевые действия требуют участия всех.) Я с трудом сознаю, что все еще служу в ЦРУ.

СИНКЛАНТУ приказано: ЭСМИНЦАМ ВЗЯТЬ ЛИЧНЫЙ СОСТАВ БРИГАДЫ НА БОРТ В ЦЕЛЯХ СОКРАЩЕНИЯ КОЛИЧЕСТВА ПЛЕННЫХ. ЕСЛИ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ ЭТОЙ ГУМАННОЙ МИССИИ ПО ЭСМИНЦАМ ОТКРОЮТ ОГОНЬ, ИМ РАЗРЕШЕНО ОТВЕЧАТЬ ТЕМ ЖЕ.

Два эсминца будут сопровождать «Блахар», «Барбару X.» и «Атлантико» к берегу. Беда лишь в том, что после неудачной попытки разгрузиться утром корабли снова находятся в разных местах, милях в пятидесяти от берега.

Меня сейчас посадили за работу над последним коммюнике — № 6, которое будет выпущено «Лемом Джонсом и К°». Основные положения изложены мне Хантом и Филлипсом, которые, как я понимаю, раздавлены случившимся еще больше, чем я. Раздавлены? Или же в них горит боевой огонь?

Боюсь, что все мы можем потонуть в неразберихе. Я рад, что мне поручили какое-то дело. И чувствую себя пожарным, борющимся с огнем.

19 апреля 1961 года, 16.20

Бюллетень № 6 для передачи «Лему Джонсону и К°». Подлежит обнародованию сегодня вечером после специального извещения:

«Революционный совет желает тотчас выступить с категорическим заявлением по поводу недавних поразительных слухов, распространенных неинформированными источниками. Произошедшая на этих днях высадка на Кубу постоянно — и совершенно неточно — именуется „вторжением“. На самом же деле это была доставка снаряжения и продовольствия нашим патриотам, которые уже много месяцев сражаются на Кубе, и участвовали в этом сотни, а не тысячи людей. В результате основная часть высадившихся достигла гор Эскамбрай».