Испытание смертью или Железный филателист

— Крокодильего навоза? — поморщилась Тиана.

— Духи, мэм, все предусмотрели. Мне рассказывали про таблетки для белых, чтоб не беременеть. Но они дорогие. И потом, откуда я знаю, какой дряни туда натолкали? А крокодил никогда не подведет. — Она взглянула на часы. — Ой, сейчас он придет, я побежала. Только стоните громче. Так, как стонете во время приступа. Немца это разгорячит. Завтра расскажете, есть ли от него толк.

И она подмигнула таким масленым глазом, что Тиана покраснела и беспомощно улыбнулась:

— Актриса из меня плохая…

Но все-таки скомкала и швырнула платье, которое Проджети так тщательно гладила, накинула тот самый соблазнительный шелковый халат и начала наматывать на голову голубое полотенце, подчеркивающее цвет глаз.

А Проджети заколыхалась к лестнице, расшвыривая па ходу вещи с мощностью цунами.

Тиана подошла к зеркалу в спальне, попробовала разные варианты запахивания халата, но всякий раз казалась себе в этой роли верхом пошлости. В ее среде не были приняты галантерейные ужимки простонародных кокеток, она привыкла говорить мужчине «Я тебя хочу» и слышать в ответ «Я тебя тоже». Но с Отто такая интонация почему-то не получалась в принципе.

Тиана проникновенно посмотрела себе в глаза в зеркале и прорепетировала:

— Отто, я так виновата перед вами… Не то!.. Отто, видите, я собиралась на концерт. Но у меня начался приступ… Идите один. Я ничего не соображаю от боли… Не то! Отто, у меня разламывается голова, спасите меня еще раз… — Но голос не подчинялся, казался манерным и фальшивым.

Она услышала шаги и замерла.

— Тиана! — раздался голос Отто из гостиной. — Извините, дверь была не заперта!

Она медленно и напряженно вышла навстречу, изображая больную, кинула на гостя умоляющий взгляд.

— Я вижу, вы собирались на концерт, но у вас начался приступ головной боли, — предупредительно озвучил сцену Отто практически ее текстом. — Ничего не объясняйте, вам надо лечь.

Он оглядел беспорядок в гостиной, бережно подвел Тиану к дивану, стряхнул с него рыкнувших котов Эйнштейна и Ньютона и подложил ей под голову подушки:

— На вас лица нет! Не огорчайтесь, эта джаз-банда приедет еще раз!

Тиана повиновалась и страдальчески выдавила из себя:

— Проджети не подходит к телефону, доктор уехал на свадьбу к родне…

И тут же испугалась, что переврала текст, потому что в лачужке Проджети никак не могло быть телефона.

— Справимся сами. У вас есть грелка? Надо приложить грелку к ногам.

— В шкафчике в ванной, — безжизненно взмахнула Тиана рукой, все больше и больше входя в роль. И когда он вышел, торопливо освободила соблазнительное плечо из-под халата.

Отто вернулся, положил горячую грелку под ее ступни:

— Такая жара, а у вас ледяные ноги!

— Это от страха, — выдохнула Тиана.

Отто сбросил пиджак, сел у нее в изголовье и мягко сказал:

— В Алжире меня научили снимать боль. Не возражаете, если сделаю вам массаж головы?

Она согласно опустила ресницы, ничего не соображая от его близости. Отто размотал полотенце на голове Тианы и осторожно погрузил руки в ее пышные волосы.

Он был далек от медицины, но знал, что головные боли в основном возникают от напряжения мышц головы и сужения сосудов, поставляющих кислород нервным клеткам мозга.

Второй причиной бывает искривление позвоночника, зажимающее шейный нерв. Но и первое, и второе снимаются нежным массажем.

Отто видел, как летают головы в руках массажистов из индийских диаспор Африки: каждый раз казалось, что они вот-вот оторвутся от шеи. Потом массажист звонко стучал по черепу руками, сложенными в замок, тянул клиента за пряди волос. А иногда и вовсе поднимал вверх за голову. И клиент вместо того, чтобы закричать, расплывался в улыбке, свидетельствующей о полном и бесповоротном блаженстве.

Отто не решился на столь экстремальный массаж, а просто промял и прогладил мышцы под шапкой волос. Сначала от Тианы шла тяжелая испуганная энергия, а потом она расслабилась и словно повисла у него на руках.

— Лучше? — спросил Отто с предельно докторской интонацией.

— Не знаю, — прошептала она, не открывая глаз.

— Надо прогнать страх. Как вам кажется, в какой части тела он поселился? — Отто продолжил игру в доктора потому, что не чувствовал себя готовым к переходу в другой жанр.

— Тут! — Тиана положила ладони на солнечное сплетение.

— Как он выглядит? Как бы вы нарисовали его, если б были художником? — Отто понимал всю нелепость ситуации и теперь играл в психоаналитика.

— Это автомобиль! Старый черный «мерседес», который летит навстречу, как адская колесница!

— Вы очень тяжело пережили потерю мужа?

— Хочу говорить вам только правду. Я собиралась уйти от Гидона перед этим. Предчувствовала беду…

— Разлюбили? — Отто осторожно положил ее голову на подушку. — Я налью себе что-нибудь прохладное из холодильника?

И, не дожидаясь ответа, бесшумно, как кошка, подошел к бару-холодильнику, понимая, что любая лишняя секунда сидения так близко настаивала бы на продолжении телесного контакта.

Отто тихо приоткрыл дверцу, тихо налил в стакан соку. Тиана, словно не почувствовав, что он отошел, продолжала лежать с закрытыми глазами, не то справляясь с остатками боли, не то наслаждаясь освобождением от нее. Коты медленно и молчаливо полезли к ней на диван и уселись рядом.

— Гидон был физиком. И руководил испытаниями со стороны Израиля. У него, как бы это лучше сказать… началась мания величия. — Она снова завела монолог о своей жизни, но не так, как в прошлый раз, а мягко и умиротворенно. — Сначала кричал, что покажет мне испытания, что они почище, чем картины Сальвадора Дали, что чувствует себя Сальвадором Дали от физики. И что в его руках судьба планеты!

— Он заболел психически? — подсказал Отто.

— Скорее, перешел грань. После испытаний закатили невероятный банкет. Даже шампанское для банкета заказали из Парижа.

— А что испытывали?

Тиана села на диване, забыв о распахнутом халате, и удивленно уставилась на него, потом усмехнулась:

— Извините, Отто, я забыла, что вы король прачечных… После того как мы поженились, Гидон начал ездить в командировки в Неваду… Там, в пустыне, главный полигон для испытаний.

— Испытаний чего? — недоумевал Отто.

— Он стал раздражительным и подозрительным, практически параноиком. Стал много пить. — Она словно не слышала его вопроса. — Не представляете, как трудно жить в браке с человеком, существующим под грифом секретности! Как-то я вызвала его на откровенный разговор и поняла, насколько была несправедлива.

— Несправедлива?

— Он страдал от одиночества и невозможности поговорить о своих проблемах. Сказал, что его обманули — атомная программа в Пелиндабе была не вполне мирной! Подписав контракт, он попал в ловушку. Это означало полную потерю профессиональной репутации — ведь он всю жизнь боролся за нераспространение ядерного оружия! — Тиана говорила так, словно ей надо было освободиться от груза информации.

— Он догадался об обмане в США или здесь?

— Думаю, здесь. Если бы узнал в США, он мог бы сбежать.

— И бросить вас тут одну? — удивился Отто.

— Как говорят здесь черные: только дурак проверяет глубину сразу двумя ногами! Я бы его поняла, — кивнула она.

— У него были друзья? — спросил Отто.

— Нет. Он был замкнутый, недоверчивый. — Тиана подняла на него умоляющие глаза. — Вы поможете мне узнать, что с ним?

— Я??? — Отто отступил на шаг. — Но сыск — совсем не моя профессия.

— После того как провели испытания, поднялся шум. Не понимаю почему? Каждый год десятки стран проводят ядерные испытания. Гидон сказал, что такой же шум был, когда испытания провела Индия. В мирных целях, они даже назывались Laughing Buddha!

— Индия провела ядерные испытания? — удивился Отто. — Я думал, там главное оружие — боевые слоны!

— Отто, вижу, вы еще наивней, чем я. Гидон говорил, что весь мир боится апартеида с привкусом плутония!