Грязные игры

- Вы-то, Федор Васильевич, какого хрена тут делаете? - брезгливо спросил Савостьянов.

- Ну как же! - заквохтал, изображая смех, заместитель министра. - Я же главный переворотчик!

Отчет буду держать.

- А почему не в тюрьме?

- Не заработал еще срок, - поежился замминистра. - Между прочим... Что это ваш обнаглел?

Как по грибы собрался, честное слово. Зато вы, Юрий Петрович, молодцом...

Главный переворотчик с завистью оглядел "иконостас" Савостьянова.

- Не ожидал, не ожидал... Где столько добра нахватали? Больше, чем у нашего министра!

Савостьянов хотел сказать что-нибудь резкое.

Вроде того, что министрами становятся не по количеству орденских планок. Хотя, может быть, этот критерий не так уж плох... Но не успел сказать ничего, потому что в этот момент Мостовой постучал карандашом по столу.

- Будем начинать, товарищи? Повестку не объявляю, все мы и так знаем, зачем собрались. Сначала предлагаю заслушать информацию заместителя министра обороны. Нет возражений? Хорошо.

Прошу, Федор Васильевич... Можете с места, у нас демократия.

Генерал тем не менее поднялся, пыхтя и гремя стулом. Ухватился за спинку, словно за трибуну, и прокашлялся:

- Ну, так... В ноябре месяце прошлого года приехал ко мне Поляков. Ну, заместитель министра внешней торговли, если кто не в курсе. Моя дочка одно время была за его сыном замужем. Короче говоря, сват. Хоть и бывший. Ну, Поляков мне и говорит: есть мнение. Надо, значит, обсудить. Ну, поехали ко мне на дачу. А уж потом пригласили Антюфеева, как свояка Ткачева. Замминистра внутренних дел тоже дал согласие.

С большим видимым удовольствием генерал десять минут сыпал фамилиями и датами. Наверное, он стоил своих друзей... Особенно подробно заместитель министра обороны рассказал, как доложил о предложении Полякова "куда следует". Интересно, подумал Савостьянов, успел ли он первым доложить... И почувствовал, как поднимается в нем волна гадливости.

Наконец Мостовой поблагодарил генерала за стриптиз и предоставил слово министру тяжелого и среднего машиностроения, грузному плешивому человеку с густыми бровями и белоснежными керамическими челюстями.

- Вы знаете, какого рода продукцию выпускает наша отрасль, - веско начал тот. - Именно поэтому, думаю, ко мне и обратились, других поводов я не давал.

- Как же, как же, - пробормотал замминистра обороны, смахивая пот с багрового лба. - Не давал он повода... Во, брешет, как собаку чешет!

Министр услышал эту реплику, покосился на генерала-жабу, но сбить себя с мысли не позволил:

- Как честный человек и лояльный чиновник...

В таком духе выступали и остальные. Они все оказались честными людьми и лояльными чиновниками. Только благодаря их честности, лояльности и широте мышления удалось задавить гидру переворота. Брови у Савостьянова полезли вверх и наконец надолго утвердились на запредельной высоте. Словно подслушав его мысли, начальник Управления шепнул Савостьянову:

- Видал миндал? А наша контора, стало быть, просто так мимо бежала и зашла - хором пописать.

- Виктор Константинович, - укоризненно улыбнулся Мостовой и стукнул карандашом, - мы дадим вам слово, дадим...

Почти все выступили, включая и косноязычного министра внутренних дел. Первый вице-премьер предоставил слово заместителю министра МГБ Шляпникову - сутулому верзиле с отечным лицом и большими, похожими на радары, красными ушами.

- Информация по Полякову и остальным нами была оперативно проверена, тихо начал Шляпников, словно боялся чрезмерно расходовать голосовые связки. - К сожалению, прежний министр госбезопасности не придал ей особого значения.

Только после моих настойчивых обращений об информации было доложено руководству страны.

- И этот брешет, - снова шепнул Савостьянову сосед. - Некогда им было настойчиво обращаться - они Баранникова подсиживали.

- Вырисовывалась на первый взгляд ситуация шестьдесят четвертого года, когда ряд членов Политбюро во главе с Брежневым организовал отставку Хрущева, - продолжал Шляпников. - Нами было предложено арестовать руководителей заговора. Однако товарищ Мостовой, в то время вицепремьер и член рабочей группы при президенте, надо отдать ему должное... Он дальше нас посмотрел, в чем я сегодня еще раз убедился. Владимир СавельеВич предложил взять путч под колпак и предоставить событиям развиваться. Естественно, до определенного порога и сугубо под нашим контролем.

Это позволяло выявить не только непосредственных участников заговора, но и сочувствующих. Короче говоря, весь потенциал мятежа.

- Чтобы говно всплыло! - прокомментировал заместитель министра обороны.

Шляпников поморщился, словно вступил в вышеупомянутую субстанцию, потом криво улыбнулся:

- В общем, Федор Васильевич выразился грубовато, по-солдатски... Но верно, в принципе. Постепенно мы выявили весь потенциал путча, его, так сказать, материальную базу и ресурсы. Оказалось, что зараза проникла во все эшелоны нашего общества - от рядовых граждан, одурманенных национал-патриотической риторикой, до министерских кабинетов. Я еще раз хочу выразить признательность Владимиру Савельевичу... Если бы мы поторопились, отсекая руководителей переворота, то упустили бы очень многие аспекты.

"Вы только сверху щиплете, а корни глубоко", - вспомнил Савостьянов слова Адамяна на допросе. Врет Шляпников. Врет или пытается убедить сам себя.

- Стратегия, предложенная Владимиром Савельевичем, позволила использовать многих невольных участников переворота в роли катализатора событий. Я говорю, например, о том же Федоре Васильевиче, который помог нам сгруппировать преступный генералитет. События оставались под нашим контролем, и в любой момент мы могли приступить к ликвидации мятежа.

- А если могли, - гулко сказал начальник Управления, - то зачем столько времени Муму на поводке водили да мучили?

- Простите, кого... водили? - поперхнулся Шляпников.

- Муму. Собачку такую. Надо было сразу утопить!

Шляпников оглянулся на Мостового. Тот промолчал. Дальше заместитель министра МГБ заговорил совсем скучно, коротко перечислив мероприятия своей службы. И с облегчением сел.