Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

«Ты может и не трогал», - чуть-чуть меня «обрадовал», - «а

приятель твой на деньгах отпечатки пальцев оставил!» - и

уставился на меня как удав.

Дрожь в поджилках нарастала, но вид я старался держать

соответствующий моменту – слегка удивленный. Хотя уже понял

что Дока нас обоих спалил: зря он руку в сумку запускал, и

пачки денег мне демонстрировал! Лихорадочно перебирая в

памяти малейшие детали недавних общений с содержимом

схрона, я пытался вспомнить, мог ли Дока полапать пачки еще

раз, уже в присутствии ментов. Пока ничего полезного не

припоминалось, но на всякий случай я все же рискнул:

«Так он же при вас деньги помогал пересчитывать. Тогда и

пальчики на них оставил!»

Михаил покачал головой:

«Опять врешь! На деньгах вначале отпечатки твоего друга,

а поверх их уже тех, кто деньги считал! И ни разу по другому. Так

что заглядывал он в схрон, заглядывал!»

Вот блин! Не ожидал я от ментов такой прыти. Но и

молчать сейчас не мог, а потому врать продолжил:

«Так когда пачки пересчитывали, он (Дока) их из сумки

доставал, а потом уже счетчики лапали!. Вот и оказались его

отпечатки перекрытыми!» - заметил, что Михаил задумался. Но

не надолго.

«Проверим», - опер помягчел взглядом, - «детали я уже не

помню, но в сумку он лазил, это я видел», - и уже почти дружески

продолжил, - «Этого разговора могло и не быть, если бы все

деньги на месте оказались. А инкассаторы из банка увезли сумму

намного большую. Значит, недостающие деньги кто то припрятал,

или «мотоциклист», который строит из себя невинного, а мог и

твой друг, если в схроне все же поковырялся».

Все, больше с моей стороны ментам никакой помощи. Дока

меня в этом тоже поддержит. Но сейчас на него такую бочку

катят, что как бы она не только его, а и меня капитально не

придавила. Поэтому продолжил обоих выгораживать, говоря

теперь чистую правду:

«Михаил, ты же меня и Евдокима давно и хорошо знаешь.

Всегда помогали милиции бескорыстно, и с этими деньгами

инкассаторскими тоже. Хотя возможность и поискать, и найти у

нас была без всяких согласований в частности с тобой. Даже о

схроне могли бы промолчать, просто перепрятать деньги, и все!

С концами они бы исчезли, потому что ни «мотоциклист», ни

летуны к вам бы с претензиями не пошли!» - Михаил

зашевелился и руками начал жестикулировать, предлагая мне

остановиться, но я речугу свою все же довел до конца, - «А

сейчас, когда деньги мы можно сказать вам в руки положили – вы

же нас еще и обвиняете в подлости!»

«Никто вас не обвиняет!» - опер наконец смог ответить, и

тут же полез за сигаретой: - прикурил, нервно дергая пальцами,

уставился на меня, - «Понимаем, что «мотоциклист» деньги

припрятал, но и пальчики твоего друга объяснений требуют! Я то

вам верю, а других», - торнул пальцем в потолок, подразумевая

начальство, - «еще и убедить нужно!»

Атмосфера в комнате начала разряжаться: я уже

подуспокоился за Доку, Михаил уже начал улыбаться. Пришла

пора тему разговора слегка изменить, и я попытался это сделать.

«Ладно, проехали», - это я показал, что на опера не

обижаюсь, раз начальство на него давит, - «лучше расскажи, как у

вас расследование продвигается. С «мотоциклистом» понятно, его

пальчики на деньгах вы тоже нашли, не сомневаюсь, А как

летуны? На них выйти удалось, или пока только

предположения?»

Михаил за столом распрямился и аж лицом посветлел:

«Нормально все! Мы когда в Солнечном с шофером

контейнеровоза поговорили, насчет грабежа профсоюзного

работника, нового он ничего не рассказал, но дал нас связку из

трех ключиков. Нашел их, когда мусор из кузова выгребал после

разгрузки – эти ребята кое-что там порвали и разбили, пока

видики и кондиционеры из контейнера вытаскивали, они же были

в нем рядом с кабиной и под другими шмотками. Ну а мы

проверили: один ключик от гаража нашего «мотоциклиста»,

другой от квартиры, а третий пока непонятно, но ключ от замка

сложного, просто так такие не носят. Думаю, у кого-то из друзей

что то для него хранится, под этим ключиком, непонятно только у

кого. Но»,- удостоил меня улыбки, - «буду искать, что бы друга

твоего реабилитировать полностью!» - как я понял, под этим

ключиком ищет он недостающие деньги.

«Думаешь, «мотоциклист» денежки спрятал?»

«Надеюсь», - опер кивнул головой, - «Хотя уверяет, что

ничего не трогал, как ему приказали, и намекает, что забрали те,

кого пристрелили на шоссе. Врет конечно, и про ключ темнит, не

знаю мол откуда».

«А с летунами как?» - напомнил о них оперу.

«Темнить «праваку» не имело смысла. Подтвердил, что и

гудели они для «мотоциклиста», и что деньги должны были в

аэропартии у него забрать, и что командир экипажа не у дел, а

всем руководило он, второй пилот. Есть, оказывается, и среди них

подонки».

«Но они же оба говорили, что к ним парень подходил,

просил над Придорожном погудеть?» - насчет непричастности

командира экипажа я хотел уточнить.

«Говорил правак, а командир только подтверждал, так был

в своем помощнике уверен, хотя парня никакого не видел».

Вечером я Доке рассказал и о поездке в милицию, и о

состоявшемся там разговоре.

«Вот гады!» - это он о ментах, - «Мы им все на блюдечке

выложили, копейки не взяли, а они что о нас думают! Знал бы –

хрен они деньги получили бы!» - первая реакция у него другой и

быть не могла. Повозмущавшись еще пару минут, он заговорил

поспокойнее: «Хорошо, что я деньги при ментах полапал, когда

их считали, так что пальчики мои они могут засунуть себе в

задницу. И помощи следующий раз от меня не дождутся!» - на

что я не мог не улыбнуться: он что, считает, что деньги у

инкассаторов в год по несколько раз уводят?

Вот в этом я ошибся. На

следующий год, когда вся

геологическая служба разваливалась

окончательно, в том числе и наша

партия, нам с Докой пришлось

поработать в старательской артели.

В итоге мы получили приличные

деньги, реализовав ставшую

бесхозной часть конечного продукта

– золота, очень талантливо скрытого

от государства руководством артели

вкупе с настоящими бандитами, все

же не сумевшими уклониться от

заслуженного наказания. Но это

другая история.

Часть сорок седьмая и последняя.

Несколько дней мы с Докой жили как на иголках –

побаивались, насчет оставленных на деньгах пальчиках самого из

нас шустрого. Вдруг денежки «мотоциклиста» не найдутся, и

третий сложный ключик останется невостребованным, а

городской мент начальник не поверит Михаилу о нашей

непричастности к их исчезновению из злополучной сумки?

Потом, как Михаил нам сообщил по телефону (очень хотел

успокоить!) ключик себя оправдал, денежки нашлись, правда не

все. Но подозрения с нас были сняты полностью. Однако до

завершения расследования было еще далеко, и после всех

неприятностей, лишних переживаний и постоянных ожиданий со

стороны ментов еще каких-либо фертов в нашу сторону, мы с

Докой приняли решение о себе правоохранительным органам не

напоминать. Дока занимался у себя в гараже – работы ему

прибавилось из-за дефицита запчастей теперь и для машин, я же с

ребятами доводили до ума уже нарисованные карты, что бы к ним

со стороны проверяющих не было никаких претензий. Наконец

через профсоюз, занимающийся талонами и их распределением,

нам достали продукты на неделю «командировки», и мы в нее

отбыли. Побегали на новых для нас площадях, отобрали много

проб и по возвращению в партию отправили их в город на анализ.