-->

Манхэттенский ноктюрн

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Манхэттенский ноктюрн, Харрисон Колин-- . Жанр: Прочие Детективы. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Манхэттенский ноктюрн
Название: Манхэттенский ноктюрн
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 221
Читать онлайн

Манхэттенский ноктюрн читать книгу онлайн

Манхэттенский ноктюрн - читать бесплатно онлайн , автор Харрисон Колин

Портер Рой – репортер, ведущий колонку происшествий в крупной нью-йоркской газете. У него есть любимая жена и двое маленьких детей. Но на одном из приемов Портера соблазняет красотка Кэролайн, вдова популярного режиссера Саймона Краули, ставшего жертвой загадочного убийства. До Портера скоро доходит, что молодая женщина хочет его как-то использовать, но о целях ее догадывается далеко не сразу.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 94 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

Мы живем в странные времена. Пятидесятидвухлетняя чернокожая женщина с простреленным коленом лежит в отдельной больничной палате со всеми удобствами, доступными в стране долларовых счетов, ее сознание затуманено морфием, и когда она открывает глаза, а она, по-видимому, медленно открывает их примерно каждые десять минут, ей мерещится, что она видит белого мужчину, сидящего в кресле рядом с ее кроватью, не обращающего на нее никакого внимания, а сосредоточенно глядящего на экран ее телевизора, который ей так нравится. Этот белый мужчина ей знаком. Да ведь это ее хозяин. По правде говоря, она предпочла бы видеть его жену. Ей хотелось бы расспросить ее, как там дети, как Томми, но, как бы то ни было, необходимость сформулировать вопрос избавляет от необходимости задавать его, и, кроме того, теперь по телевизору идет забавное кино о каком-то толстом мужчине, и она его смотрит или видит его во сне – этого она никогда не вспомнит.

[Дергающееся изображение роскошного гостиничного номера. Камера перестает трястись и занимает устойчивое положение. Один угол кадра затемнен непонятным предметом, возможно, ремешком сумочки. В комнате у дальней стены с окном стоит огромная кровать и плюшевое кресло. Ночь.]

Кэролайн: …было бы интересно, вот и все. [В поле зрения камеры попадает необъятная фигура Хоббса, одетого в дорогой костюм. Он стоит спиной к камере. Снимает телефонную трубку.]

Хоббс: Оператор, это номер четырнадцать-двенадцать. Прошу меня не беспокоить и никаких звонков. Единственное исключение – если позвонит человек по фамилии Мёрдок, пропустите этот звонок. Мёрдок, Руперт Мёрдок. М-Ё-Р-Д-О-К. Да, правильно, благодарю вас, не соединяйте ни с кем, кроме него. [Кладет трубку. ] Вряд ли он позвонит, но ему могут дать этот номер в моем офисе. [Хоббс поворачивает голову на стук. Смотрит на часы. ] Да?

Голос: Это Спрингфилд, сэр.

Хоббс: Входите, Спрингфилд.

[В комнате появляется какая-то фигура, спиной к камере.]

Хоббс: Слушаю.

Спрингфилд: Мы составили лондонское расписание, сэр. Мистер Кэмпбелл сказал, что мне следует проинформировать вас об этом.

Хоббс: Превосходно, Спрингфилд, давайте расписание.

Спрингфилд: Итак, сэр, сначала у нас идет мистер Трамп, он назначен на восемь утра, затем мистер Риджвей из банка – в десять, потом ланч с людьми мистера Лока…

Хоббс: Сводка к этой встрече готова?

Спрингфилд: Мне нужно справиться у мистера Кэмпбелла, сэр, но полагаю, что да.

Хоббс: Скажите мистеру Кэмпбеллу, что если он не подготовит нужные цифры, может подыскивать себе другое место.

Спрингфилд: Хорошо, сэр. Тогда на сегодня все. Или будут другие распоряжения?

Хоббс [повернувшись к Кэролайн]: Мисс, не желаете ли чего-нибудь? А то Спрингфилд может вам принести. Сигареты, цветы, все, что хотите!

Кэролайн: Нет, мне и так хорошо, спасибо.

Хоббс [поднимая руку]: Вы свободны, Спрингфилд.

Спрингфилд: Доброй ночи, сэр. Мисс. [Спрингфилд уходит.]

Хоббс: Давайте проясним ситуацию.

Кэролайн: Согласна.

Хоббс [неловко стягивает пиджак]: Я хочу, чтобы вы сказали мне, что именно вам нужно.

Кэролайн: Ладно.

Хоббс: Вы хотите получить что-то вроде разового вознаграждения?

Кэролайн: Нет.

Хоббс: Странно. Тогда, может быть, вы рассчитываете на какую-то работу, регулярные выплаты некоторой суммы или что-то еще?

Кэролайн: Нет. Просто немного времени вместе. Вы мне любопытны.

Хоббс: Видите ли, я вынужден задавать подобные вопросы, поскольку человек в моем положении… знаете, люди просто наглеют, всю дорогу выпрашивают у меня деньги, работу или что-нибудь еще. Так-то вот, Кэрол, правильно?

Кэролайн: Кэролайн.

Хоббс: Да, конечно. Прошу прощения. [Она трясет головой, а потом вытаскивает что-то из волос, и они рассыпаются по плечам. ] Как вам больше нравится, чтобы свет горел или выключить?

Кэролайн: Выключить. Нам хватит света и от уличных фонарей.

Хоббс [Он подходит к стене, и свет гаснет. Они устраиваются на кровати. ]: Итак… [Она обеими руками берет его за руку. ] Позвольте мне прежде кое-что сообщить вам, моя дорогая мисс Кэролайн. Мы с вами смотрим друг на друга, находясь по разные стороны широкой пропасти. И мы, конечно, не впадаем ни в какие заблуждения. [Хоббс произносит слова медленно, низким, полным нежности голосом. ] Вы – красивая молодая женщина, американка, у вас вся жизнь впереди. И нам слишком хорошо известно, что я… да, а я…

Кэролайн: Тсс. [Она начинает раздеваться.]

Хоббс: Это очень мило с вашей стороны. Но позвольте мне все же договорить, моя дорогая мисс Кэролайн, я хочу, чтобы вы знали, что я отдаю себе отчет в том, кто я есть. Я знаю, как я выгляжу в ваших глазах. Для меня это очень важно. Потому что это даст мне возможность выразить свою признательность вам. Я – толстый старый человек. Смешной урод, нечто просто отвратительное. Вот уже тридцать лет, как я не могу дотянуться до пальцев ног. К тому же я не способен к нормальной половой жизни, моя дорогая мисс Кэролайн.

Кэролайн: Вы в этом уверены?

Хоббс: Абсолютно уверен. [Он сбрасывает ботинки.]

Кэролайн: И не можете заниматься сексом?

Хоббс: Нет. Но пожалуйста…

Кэролайн: [Она продолжает раздеваться. ] Позвольте спросить почему? Я имею в виду, это…

Хоббс: Не из-за вас, вовсе нет, конечно нет. [Он снимает брюки, расстегивает рубашку. ] К сожалению, это из-за того, что случилось довольно давно.

Кэролайн: Расскажите мне об этом.

Хоббс [вздыхая]: Это повесть старика.

Кэролайн: Я смогу выслушать ее. Я кое-что повидала в жизни.

Хоббс: Позвольте мне покурить. [Скрывается в ванной комнате, его толстое тело внезапно освещается, подобно луне, вспыхнувшим светом, затем свет точно так же резко гаснет. ] Ну что ж. Пожалуйста. Если вы настаиваете. По правде говоря, я не говорил об этом много лет. Давным-давно, дорогая моя Кэролайн, мне было двадцать лет, а мой отец был обладателем девятого состояния в Австралии. В то время мы с отцом не слишком ладили. Он хотел, чтобы я занялся газетным бизнесом, а у меня были другие намерения. Я, знаете, больше интересовался мореплаванием и девушками. Для парня моего возраста у меня водились приличные деньги на карманные расходы, и я имел обыкновение посещать публичные дома в Мельбурне, которые, надо сказать, были изумительными. Попытки отца отправить меня в Оксфорд или Кембридж провалились, и он был вынужден согласиться на Сиднейский университет. Это было еще то разочарование. Ведь он действительно пекся о моем будущем. Я его не виню. У нас были чудовищные баталии. Летом перед последним курсом в университете я совершил нечто невообразимое – нанялся на грузовоз.

Кэролайн: Это корабль?

Хоббс [ложится на кровать]: Да, есть или был такой корабль – грузовоз, который перевозил по всему миру разные грузы. Уголь, сталь, зерно – в общем, много всякой всячины. Теперь, за исключением больших контейнерных судов и нефтяных танкеров, это все больше крупные грузовые лайнеры. Но много лет назад, в 1956 году, грузовоз – это было что-то. Я любил работать на таких судах. Там было достаточно малярной работы. Очистка и покраска. Мы ходили у западного побережья Африки, потом вокруг Гибралтара во Францию. Я отправлял по почте коротенькие письма матери и отцу из каждого порта, зная, что они прибудут в Австралию лишь несколько недель. В Марселе мы вознамерились продать несколько автомобильных покрышек, которые приобрели по случаю, не помню уж где. Марсель был еще тем бандитским городом, там полно было отчаянных головорезов. Наш капитан даже специально нас предостерег, но я был не из пугливых. Я ничего не боялся, то есть вообще ничего. У нас тогда сломался котел, а это означало простой в порту не меньше пяти суток, и большую часть этого времени я был свободен.

Кэролайн: Тут, как я понимаю, замешана женщина.

Хоббс: Именно.

Кэролайн: Она была красивая?

Хоббс: Так же красива, как вы, только она была темнокожей, как статуэтка из красного дерева. Самая дорогая проститутка в Марселе, если, конечно, она соглашалась с вами пойти. У меня было достаточно денег, которые я спрятал в надежном месте, и вот тогда я совершил самую грандиозную глупость, на какую только был способен.

Кэролайн: Какую?

Хоббс: Я в нее влюбился и стал давать ей деньги, чтобы она проводила время только со мной. Она не возражала.

Кэролайн: Она просто-напросто пользовалась вами.

Хоббс: И я это понимал, но мне было наплевать. Почти все время мы проводили за городом и пьянствовали. Я взял напрокат машину. Она сказала, что ее зовут Моник. Она была наполовину индианка, на четверть зулуска, немного китаянка, и все это дополнялось кровью буров. Родилась она в Кейптауне. Да, жизнь у нее была – не приведи бог. Говорила она на ужасном французском. В общем, этакая расчетливая милая кошечка… в точности как ты. После войны ее похитил капитан какого-то корабля и привез в Марсель, и в результате она в него безумно влюбилась. Представляете, каким волнующим казалось все это полупьяному двадцатилетнему парню, валявшемуся в траве во французском предместье. Я был охвачен страстью и от любви буквально терял голову. Но во всем этом была явная обреченность, ведь я знал, что через несколько дней мне придется вернуться на грузовоз. Реальность тех дней не стерлась для меня со временем. Я могу выглянуть из этого окна, Кэролайн, зная, что я нахожусь в Манхэттене, в отеле «Плаза», и что сегодня восемнадцатое или какое-то еще июня, – я больше не обращаю внимания на даты, – но одновременно я существую и там, заглядывая в темные, темные глаза моей Моник. У меня нет ее фотографии, у меня нет ни единого письма. У меня нет ничего, кроме воспоминания о ней. В последний раз мы виделись двадцать третьего мая 1956 года в одиннадцать пятьдесят семь вечера. Я должен был вернуться на корабль в полночь. Мы отплывали в два часа ночи, чтобы поймать прилив. [Кэролайн закуривает сигарету. ] Ее квартира находилась на третьем этаже в четырех кварталах от доков. Я отдал ей все до последнего – франки, фунты и доллары, которые у меня были, – охотно и с радостью. Мы не расставались пять дней подряд. Мысль о разлуке с ней приводила меня в полное отчаяние, ибо я понимал, что больше никогда ее не увижу. Но в то же время я был как-то непостижимо счастлив, потому что знал, что только что пережил изрядную любовную авантюру и скоро снова окажусь на корабле, благополучно пересекающем океан.

Кэролайн: И вы с ней распрощались?

Хоббс: Конечно. Я попрощался с ней, поцеловал ее и сказал, что люблю ее и никогда не забуду и все остальное, что говорят в подобных случаях от полноты сердца, и тут она напомнила, что мне пора идти, дорога до доков займет как раз три минуты; я ответил, что смогу добежать туда за половину этого времени, и она сказала: «Ну что ж, может, двух минут и хватит»; кажется, мы поцеловались еще раз. Потом я посмотрел на нее тем самым последним взглядом, который, знаете ли, будет преследовать вас до самой смерти, и понесся вниз по лестнице и дальше, по темным улицам. И примерно в квартале от ее дома несколько обыкновенных марсельских матросов поймали меня, и хотя я был весьма рослый парень и показал все, на что способен в драке, они сильно избили меня, а один из них с дюжину раз всадил мне нож в пах, и они бросили меня там умирать.

Кэролайн: О господи.

Хоббс: Понимаете, они возненавидели меня за то, что я снял Моник. Они поняли, что на самом деле я не настоящий матрос, раз заплатил ей за пять дней, взял напрокат автомобиль и купил столько вина. И они поджидали меня, зная, когда снимается с якоря мой корабль. Я был в очень тяжелом состоянии. Мой корабль ушел без меня. Они оттащили меня с главной улицы в темный закоулок и бросили за кучей мусора. Там меня утром нашла одна старая женщина. Я был очень плох. Врач сказал, что я, видимо, потерял половину всей крови и спасла меня только моя молодость. Но эти матросы… хуже всего, что они перерезали мне нервы и подрезали все, что можно урезать. К счастью, яички у меня все-таки остались, но он после всего этого не в порядке. Не способен затвердевать. Старается, но не хватает силы. И так продолжается вот уже сорок лет. И никак! Меня смотрели лучшие в мире доктора. Лучшие! Я надеялся, что, может, какой-то способ или особый прием, – ну хоть что-то вдруг поможет… или лекарство… но все напрасно. Там умерщвлены все нервы. Я, конечно, кое-что чувствую, когда мочусь, но это все, а в другое время не ощущаю почти ничего. Так, иногда вроде немножко жарко, иногда холодно. Эрекции нет.

Кэролайн: А что было с вами потом?

Хоббс: Я долго пролежал в госпитале. Состояние мое было очень тяжелым. Деньги у меня кончились, Францию я почти не знал. И тогда я попросил сиделку связаться с редактором газеты. Но вместо этого она привела человека, который когда-то работал на Би-би-си, а в то время уже был на пенсии. Он знал английский. Мы поговорили; я назвал ему имя отца и дал его адрес. Получив известие от старого репортера, отец через три дня приехал в Марсель. Потом была частная больница в Париже. Он провел там со мной целый месяц. Читал мне газеты. Мы оба очень сильно изменились, он и я. Помню, он начал рассказывать мне о различных тонкостях газетного дела. Он был достаточно умен и подал все это так, что я невольно заинтересовался его делами. И так каждый день, час за часом. Иногда он кое-что читал мне из деловых бумаг. Велел поставить в палате специальный телефон, чтобы иметь возможность заниматься делами, сидя рядом со мной. Когда я поправился, мы улетели в Австралию. Там он сразу привел меня в редакцию. Сам я никогда бы этого не сделал, если бы не то нападение, которое я пережил, но тогда я нуждался в каком-то занятии. Он был очень умен, мой отец. Мне его очень не хватает. [Хоббс замолчал. ] Через три года он умер от коронарной недостаточности, и с тех пор я один занимаюсь этим паршивым бизнесом. [В затемненной комнате Кэролайн тесно прильнула к необъятному телу Хоббса. Минута проходила за минутой. Он дышал тяжело и часто, она легко и неслышно. Судя по смутным очертаниям, его руки медленно двигались по ее плечам и шее. Она взяла его огромную руку и приложила к своему лицу, а потом поцеловала. ] Я вам не противен?

Кэролайн: А я думаю, ты очень милый. [Она по очереди берет его пальцы и по одному кладет их себе в рот, вынимая один и принимаясь за следующий.]

Хоббс: Мне бы хотелось заняться еще кое-чем.

Кэролайн: Чем?

Хоббс: Наверное, это будет что-то… это, по-своему, очень важно для меня.

Кэролайн: Я не…

Хоббс: Позволь мне только… [Необъятное тело Хоббса сползает с постели и проходит мимо камеры. ] Вот здесь, ты только… только чуть-чуть спустись сюда… [Хоббс с трудом опускается на колени у края кровати. Она лежит с раздвинутыми ногами. Хоббс, наклоняясь, втискивается между ними. ] Знаешь, моя дорогая Кэролайн… [Хоббс опускает голову между ее ног; и его слова звучат несколько приглушенно. ] Я… возможно, ты уже поняла это, мой язык… у меня довольно… ну, в общем, уже здесь, и, если можно, я просто…

Кэролайн: О, ну давай!

Хоббс [поднимая голову]: Да? Думаю, этого, вероятно, вполне… [Опускает голову, кладет свои мясистые ладони на ее бедра.]

Кэролайн: О-о-о! Это твой язык? Не могу поверить… О! Это… [Неразборчивые звуки. Проходит несколько минут, Кэролайн глубоко дышит. ] Не… замедляй… чуть-чуть помедленнее… чуть-чуть – нет, а теперь вставь его и сбоку набок… я… [Мотает головой из стороны в сторону. ] То вынимай, то вставляй… уф, ну-ну, это слишком… Я сказала, не делай этого, но, пожалуйста, повтори это… о-о-о, да, это… [В комнате некоторое время не слышно ничего, кроме свистящего дыхания Хоббса и шуршания простыней под извивающейся на постели Кэролайн. Внизу по улице проносится сирена. Звуковой фон создают отдаленный глухой гул и нестройный шум. Затем она переворачивается на бок. ] Это было… Я так разрядилась.

Хоббс [медленно вставая]: Знаете, я сейчас обманываю… обманываю время. [Ложится на постель. ] Когда я вот так лежу здесь в темноте, чувствуя рядом с собой вас, я, как ни странно, вспоминаю прошлое, мисс Кэролайн, я возвращаюсь туда, время не убило меня… Я, бывало, проводил немало часов у проституток в Каире. Вероятно, я не смогу описать, сколько удовольствия это мне доставляло. Вероятно, я не смогу передать вам, как я сейчас счастлив; это все, чем теперь может наслаждаться такой человек, как я. Я тогда очень много курил, сидя на балконах борделей и наблюдая за прохожими. После того случая я обнаружил, что получаю от таких вещей очень мало удовольствия. Я чувствовал себя неполноценным и как будто поставил себе целью изуродовать себя еще больше… или, по крайней мере, мне теперь так кажется. Меня поражает, что я до сих пор жив, мисс Кэролайн, но сейчас я все-таки рад, что живу. О, я знаю, что они обо мне думают, и это понятно, но теперь они для меня вроде как семья, и я, знаете ли, в некотором роде даже горжусь тем, что обеспечил этих людей работой… да, почти девять тысяч человек по всему миру, мисс Кэролайн, и это вам не фунт изюма; и я смею надеяться, что люди, возможно, согласятся… [Он вдруг замолкает, вероятно испытывая прилив меланхолии. ] Недавно ночью я пролетал над тем, что прежде было Югославией. Небо было ясным, и я хорошо видел внизу вспышки запускаемых ракет, взрывы падающих снарядов, пожары… а я летел во Франкфурт. Тогда, как оказалось, был минометный обстрел Сараева. Это, право же… очень странно, что я, получается, нигде не живу, моя милая Кэролайн, я езжу по всему миру, но… надо признать… у меня никогда и не было дома, Кэролайн, мне, возможно, и следовало бы жениться, хотя я никогда не понимал, зачем и кому вообще это нужно. Я был глуп. А теперь уже слишком поздно. Я не могу жить где-то в одном месте, и не живу. Да я и не знаю никого, кто… Все мое занятие – это летать, летать и летать. [Она берет его за руку и гладит ее. ] Я нахожу утешение в таких вот перерывах, как этот. Вы молоды и охотно меня слушаете… вы не такая, как все, и это побуждает меня быть с вами откровенным. Мне кажется, вы не от мира сего, вы женщина с прошлым, и вас здесь не было бы… Мы с вами вроде как красавица и чудовище. [Смеется. ] Хотя нет, вернее, красавица и капитал. Как это все-таки странно, что эти двое всегда ищут друг друга. Я смотрю на ваше лицо и забываю обо всем, забываю… о полетах, о… [Он кладет свою тяжелую голову ей на грудь, и она гладит его по лицу. Проходит несколько минут. Кэролайн немного приподнимается и наклоняется над Хоббсом, ее волосы шелковистым покрывалом окутывают их обоих. Кажется, она что-то шепчет ему, целует его в затылок и снова шепчет какие-то слова. ] Вы всегда так поступаете с мужчинами, я хочу сказать, доводите их до гибели?

Кэролайн: Я люблю мужчин. Это у меня что-то вроде пунктика.

Хоббс: Мужчины и сами погубят себя ради вас.

Кэролайн: Это-то меня и пугает.

Хоббс: Ну, еще бы, это так понятно. А я буду думать о вас.

Кэролайн: Неужели?

Хоббс: Да. Я буду вспоминать красивую молодую женщину, проявившую похвальное терпение по отношению к старому толстому мужчине, который позволил себе молоть всякий вздор, пребывая в заблуждении, что в его словах есть какой-то смысл.

Кэролайн: Вы слишком суровы к себе.

Хоббс: У меня ведь никого нет, Кэролайн. Хочу, чтобы вы это поняли. Ну разве что такое вот мгновение, как сейчас, раз в год или немного чаще, но это все, что я имею. Все остальное для меня ничто… пустота. [Две фигуры не спеша одеваются, не произнося ни слова. Она натягивает на себя платье, а он жестом предлагает застегнуть ей сзади кнопки. Он самозабвенно возится с застежкой. Слышно ее затрудненное дыхание, когда его толстые пальцы нажимают на очередную кнопку. ] Готово. [Она поворачивается к нему лицом. ] Я хотел бы увидеться с вами снова.

Кэролайн: Вряд ли.

Хоббс: По крайней мере, честно. Если захотите, позвоните в мой здешний офис, спросите мистера Кэмпбелла. [Надевает пиджак. ] Вам что-нибудь нужно? Машину?

Кэролайн: Нет, все отлично.

Хоббс: Позвольте мне, по крайней мере, вызвать машину. [Снимает телефонную трубку. ] Спрингфилд, будьте добры, машину к подъезду. Да. Хорошо. [Кладет трубку. ] Тогда все?

Кэролайн: Да.

Хоббс: Остается только быстро попрощаться.

Кэролайн: Где вы будете на следующей неделе?

Хоббс: На следующей неделе? Вероятно, в Берлине. Или нет, сначала в Лондоне, а потом в Берлине. [Он снова поднимает трубку. ] Я буду в вестибюле через пять минут. Гм-м? Да. Передайте ему это по факсу. Да. Скажите пилоту, что мы вылетаем в три тридцать. Да, примерно минут через пять. [Вешает трубку. ] Я хочу попрощаться с вами.

Кэролайн: Вы летите сегодня ночью?

Хоббс: Да, в Лондон.

Кэролайн: Счастливого пути.

Хоббс: Спасибо.

Кэролайн: Прощайте.

Хоббс: Позвоните Кэмпбеллу, если захотите.

Кэролайн: Не уверена, что захочу.

Хоббс: Тогда прощайте. [Дверь открывается и закрывается, видно, как его фигура проходит в прямоугольник света. Кэролайн Краули неподвижно сидит на кровати. Проходит минута или две. Она выглядывает из окна, затем опять поворачивается к камере. Быстро идет прямо к ней; ее лицо исчезает из кадра, она протягивает руку к камере. Изображение пропадает.]

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 94 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название