Картель правосудия

– Но не кажется ли тебе, дорогой Ватсон, версия о связи Кроткова и минюста несколько надуманной?

– Не кажется, любезный Холмс. Мы нашли в записной книжке Кроткова описание и номер твоей машины, понимаешь, что к чему? Он охотился за тобой на машине, о которой мог узнать только… от кого, по-твоему? Не от мертвого же Сенатора. Только от минюста.

– Вот это да! А я был уверен, что Кротков стрелял в тебя.

– Нет-нет, что ты. Ты всецело заслужил свои две пули, и я тут ни при чем.

– Это, конечно, несколько утешает… Но откуда Кротков знал о новеньком «БМВ»?

– А вот это уже пункт No 3. Зельдович раздавил твое ружье по приказу замминистра МВД.

– Ты сдурел? Подумай сам, это же полная ахинея.

– Точно, – засмеялся Турецкий, – я слишком упрощаю. Сегодня Зельдович наконец раскололся. Он сказал, что получил от замминистра команду любым способом направить тебя в его магазин.

– Чей магазин?!

– Оружейный магазин с оригинальным названием «Не Помню Как Называется» принадлежит зятю замминистра. И выигрышный лотерейный билет поджидал тебя там самым фатальным образом. В сущности, это был для них наиболее короткий путь привести тебя к новенькой машине. Но не переживай, если б эта затея и сорвалась, тебе воткнули бы билет в другом месте, скажем в булочной.

– Хорошо, – пробурчал Грязнов. – В конце концов, ты и эту тачку разделал под орех… Хотя что хорошего? Да, но нож, появившийся в твоем сейфе?! Как ты его объясняешь?

– Никак не объясняю. Глупость и пижонство. Можно лишь предположить, что ножик из оружейного магазина подбросил Бойко, это ясно. Зачем? Чтобы подставить Зельдовича. Мы выяснили, что существует совет директоров, и теперь пытаемся все произошедшие события уложить в его прокрустово ложе. Но ведь далеко не все так однозначно! И под эгидой совета директоров действуют живые люди, которые находятся вовсе не в идеальных отношениях друг с другом. Пришлось, правда, попыхтеть, копаясь в их личных делах, но зато мы установили, что десять лет назад они работали в одном отделе и были в весьма приятельских отношениях, пока Зельдович не отбил у Бойко любовницу, на которой впоследствии благополучно женился. Подожди немного, я схожу выкурю сигарету.

– Да какого черта, – возмутился Грязнов, – дыми здесь. И дай мне заодно. Задрали уже этим карантином.

– Двигаем дальше, – индифферентно продолжал Турецкий. – Дальше – пресловутый рейтинг.

– Неужели ты раскопал САГ «Аист»?! И как же это переводится? Семен Абрамович Гринштейн? Или семейная ассоциация гомосеков?

– Гораздо банальней: статистико-аналитическая группа. Сидят себе спокойно в офисе на компьютерах два очкарика и вооруженные несколькими замысловатыми формулами постоянно обрабатывают поступающую информацию…

– Да какую информацию?! Откуда?!

– Вот именно, это самое интересное и, на мой взгляд, гораздо важнее, чем сам «Аист»! «Аист» – это всего лишь верхушка айсберга, вроде подполковника Бойко. Совет директоров умудрился организовать бесперебойный сбор информации по всем инстанциям правопорядка обо всех значительных делах, находящихся в стадии расследования или судопроизводства.

– Но это же… десятки и сотни только по одной Москве?! И значит… у них везде свои соглядатаи?!

– А им в основном Москва и нужна. Остальное, знаешь ли, приложится. Короче говоря, структура, которая этим занимается, – целый НИИ своеобразной мафиозной разведки. Но если я не ошибаюсь и правильно вычислил общую схему, то те клерки, которые занимаются сбором информации, даже не подозревают, что являются мафиозным придатком и на полном серьезе полагают, что служат, допустим, в ФСБ, ГРУ или где-то еще. Слава, это грандиозный, тотальный обман! Школьников, кажется, до сих пор не вполне верит в такой поворот.

– Немудрено. Слишком крутой поворот, – пробормотал Грязнов. – Но неужели они действительно все про нас знают?!

– Пока я не узнаю, кто «они», не смогу ответить на этот вопрос. Зато уже сейчас могу авторитетно заявить, что позиция врио начальника МУРа стремительно падает.

Грязнов терпеливо ждал объяснений.

– Все предельно просто. За время, так сказать, нераскрываемости преступлений рейтинг прямо пропорционально уменьшается. Как только ты его раскрываешь – тебе плюс. Если дело получает резонанс в средствах массовой информации, его рейтинг растет. Если следователю определенное время не поручается важных дел – рейтинг падает. Есть еще индексации и надбавки.

– Ты серьезно?!

– Вполне. Они могут быть, если дело поручается межведомственной группе.

– Ого, значит, у тебя есть шанс подняться на несколько ступеней!

– Возраст, звание, зарплата являются отрицательными факторами. Но они же влияют и на увеличение рейтинга. Время, потраченное мной на расследование, моя квартира, наличие машины и прочих материальных факторов, способных оказывать как психологическое, так и практическое на него влияние, – все это учитывается!

– Да, немудрено, что твой рейтинг был гораздо ниже сафроновского. Он-то свои «дела» щелкал как орехи. Платные – налево, бесплатные – направо… Но зачем это все?

– Как – зачем, неужели ты не понимаешь?! Они вычисляли для себя потенциальные кадры!

– Ладно, расскажи, что ты нарыл у этого минюста?

– Собственно, ничего! Все наши сведения – это показания Миля и Кроткова. Единственная пока находка – свидетельство об усыновлении минюстом Владлена Ширинбаева. За каким чертом ему это понадобилось – понять невозможно. Слишком сложный путь, чтобы получить небольшой особняк под Москвой и пару земельных участков по двадцать соток, которые Лозинский отписал своей теще.

– И что этот охотник за даунами сделал с парнем?

– Ничего извращенного. Сдал в другую психушку, под другим именем. Гуманно, на своем уровне. Кстати, довольно смешно, я вспомнил, что минюст письмо, сообщающее о наличии у Ширинбаевой сына, адресовал так: «Господину Лозинскому, на околоземную орбиту». Как в воду смотрел.

– Так ты считаешь, наш космический банкир имел к этому совету директоров непосредственное отношение?

– Трудно сказать, в какой степени, твой бывший шеф – замминистра утверждает, что видел его лишь несколько раз, так сказать, на заре основания совета директоров, он еще вспомнил, что Лозинский тогда пошутил и к названию своего банка – «Артельбанк» добавил букву "К", получилось «Картельбанк», «Картель»… Но то, что все хитроумные финансовые операции пропускались через Лозинского, – вне всякого сомнения. И представь себе, что до сих пор наш прилежный Школьников ничего не нарыл в этом направлении, все оказалось слишком явно подчищено. Он говорит, такое впечатление, что кто-то вырезал целый кусок финансовой отчетности «Артельбанка» и «деловых» бумаг совета директоров, а потом склеил обрезанные концы между собой. Если Лозинский состоял в этом «Картеле», то наверняка фиксировал все от "А" до "Я", чтобы в крайнем случае воспользоваться этим материалом в случае чрезмерной агрессии своих соратников…

– Тебе нужно срочно связаться с этим ЦУПом, – прервал Слава, – Центром управления полетами. Вполне возможно, что отлет Лозинского в космос – очередная мистификация, просто прикрытие.

– Я это уже сделал. Он здорово нас провел. В космосе действительно Лозинский, только совсем другой. Оказывается, в отряде космонавтов был его однофамилец, который и находится сейчас на орбите. А наш банкир, видимо, просто купил кого-то в пресс-центре и запузырил эту дезу.

– Ну и ну!

– Кстати, интересное совпадение. И у Кроткова, и у Бойко были обнаружены какие-то графики. Кротков, тот особенно ничего не скрывал, а вот записи министерского подполковника – тертый калач – пришлось подвергнуть некоторой дешифровке. Так вот, это было нечто вроде черновиков отчета слежки за Лозинским. Причем по времени они нигде ни разу не пересекались, а абсолютно точно, без малейших зазоров дополняли друг друга! Как будто сменщики. Учитывая, что спарринг-партнерами они все-таки не были, какой ты вывод сделаешь, Славка?