Страсти по Веласкесу

– Вы с ним договорились. Пообещали достойную сумму, и Гера согласился. Он, знаете ли, очень неравнодушен к деньгам. Вас это тоже устраивало. Решиться на вторую попытку после первой неудачи нелегко, тем более что результат опять может оказаться отрицательным. Жертва настороже, и один Бог знает, чем все может обернуться. Теперь разумнее было бы не рисковать и заплатить.

– Это всего лишь домыслы, игра вашего буйного воображения.

– Не спорю, но ведь похоже на правду?

– Нет! Концы с концами не сходятся. Вы же сами недавно доказали, что на Геру покушалась Лиза.

– Вы о том звонке из офиса и оставленном мусоре? По большому счету, это ничего не значит. Ее ведь никто не видел. А снять трубку и позвонить мог любой, в том числе и вы. И следы при желании не так уж трудно оставить. Окурки… обертки от конфет… все это такие пустяки. Раздобыть их ничего не стоит!

– Значит, и Аркадия тоже она убила? – с радостным изумлением выпалила Люся.

– Получается, что так.

– Я никого не убивала, – вспылила Елена. – Ни собственного мужа, ни тем более какого-то никому не интересного охранника. У меня есть алиби! Я действительно не приезжала в рекламное агентство, но переговоры состоялись. Мы встречались с владельцем компании в ресторане. Если потребуется, он этот факт подтвердит.

Я с готовностью кивнула:

– Несомненно! Не сможет он отказать любимой женщине в такой малости, как алиби.

Этого Елена не ожидала. Слегка побледнев, она прошептала:

– Откуда вы знаете?

– Что вы любовники и эта связь тянется не первый год? Один мой знакомый раскопал, когда по моей просьбе изучил ваши контакты.

– …Надо же так лохануться! Я все это время на Лизавету грешила, а убийцей оказалась шефиня, – сокрушенно ахнула Люся, в крайнем возбуждении вертясь на стуле и ища поддержки у окружающих.

Присутствующие отреагировали вяло и ответили кто равнодушным, а кто и откровенно раздраженным взглядом. Похоже, все уже устали от этого бесконечного разбирательства и мечтали только о том, чтобы Елена позволила им встать и отправиться по домам. Подобная пассивность меня не устраивала, ведь мы пока не добрались до главного, и все они мне еще были нужны.

– Зря расстраиваетесь, Люся. Виновность Елены – всего лишь одна из версий. Как говорится, есть варианты, – бодро заявила я.

– Как, это еще не все? Не Елена Анатольевна их всех… того?

Люся выразительно чиркнула пальцем по шее и выжидательно уставилась на меня. В глазах у нее плясали веселые чертенята, уголки губ подрагивали в усмешке, и вся ее лукавая мордашка прямо-таки светилась предвкушением удовольствия. В отличие от остальных, Люся наслаждалась происходящим. Я тоже не удержалась, улыбнулась в ответ и отрицательно покачала головой. Люся мигнула глазками и задумалась. Этот процесс не занял у нее много времени, уже в следующую секунду она радостно выпалила:

– Нинка! Ну точно, она! Вот у кого была и причина, и возможность.

Люся окинула всех присутствующих сияющим взглядом, призывая поддержать ее, но опять ничего не добилась. Незаинтересованные персоны в смущении отводили глаза, а что касается Нины, так та сдавленно охнула и торопливо уткнула лицо в носовой платок. Люсю всеобщее равнодушие только подхлестнуло, и, подавшись вперед, она принялась с азартом доказывать свою правоту:

– Вспомните, она же последнее время постоянно отлучалась! А в тот день, когда Андрея Егоровича убили, помните, что было? Она же практически с обеда на работе отсутствовала! Да за это время можно было смотаться в Зубовку, перерезать горло патрону и вернуться назад. Вполне!

Все это Люся выпалила на одном дыхании и так эмоционально, что, закончив свою обвинительную речь, похоже, основательно выдохлась. Без сил откинувшись на спинку стула, она с сожалением прошептала:

– Мне ведь приходило в голову, что это она… а я-то, дурища, смеялась…

К этому моменту Нина уже взяла себя в руки и, спрятав мокрый от слез платок в карман, твердо заявила:

– Прекрати фантазировать! Никого я не убивала. Я ездила зубы лечить.

Люся пренебрежительно отмахнулась от нее:

– Это ты так говоришь! А кто знает, где на самом деле была?

– Я знаю! – вступилась я за Нину. – Вы, Люся, на нее зря нападаете. Уж Нина здесь точно ни при чем. Все ее отлучки не больше чем совпадение. Она действительно ездила лечить зубы. А в тот день, когда вашего шефа убили, задержалась потому, что с ней самой беда приключилась. Доктор оказался неопытным и вколол наркоз, забыв предварительно выяснить у пациентки, не страдает ли она аллергией. Нине стало плохо, и доктор с сестрой еле ее откачали. Потом она еще долго лежала в кабинете за ширмой и приходила в себя. Я встречалась с этим врачом, и вид у него был испуганный. Тогда я, как и вы сейчас, заподозрила неладное, но на самом деле все оказалось проще. Доктор боялся лишиться места за халатное отношение к работе. А всю эту историю мне по телефону поведала его медицинская сестра. Причин лгать у нее нет, так что эти сведения верные.

– Тогда кто? – раздраженно зыркнула на меня Люся.

– Смешная вы, честное слово! Что тут думать? Конечно же вы!

– Это шутка такая? – ухмыльнулась Люся.

– К сожалению, нет. Истинная правда! – улыбнулась я в ответ.

– Ну вот и до меня добрались! – с напускным ужасом простонала Люся, но тут же перестала балагурить и уже серьезно спросила:

– Я-то тут при чем? Мелкая сошка, курьер!

– Зачем же так себя принижать? Не только курьер, еще и отличная помощница. Это ведь вы убирали в доме в Зубовке?

Люся нахмурилась:

– На что это вы намекаете?

– Люся, какие намеки? Все ясно как день!

– Что ясно? Что я работаю курьером? Работаю! Что езжу в Зубовку полы и кафель драить? Езжу! И что? Убийство тут при чем? Зачем мне было его убивать? Какой у меня для этого повод?

– Обида и зависть.

– На что обида? На то, что жизнь не сложилась? Конечно, не сложилась! Только Андрей Егорович тут ни при чем!

– Хорошо говорите! Если б еще и думали так же, тогда и трагедии бы не произошло. К сожалению, все это только слова. На самом же деле вы считали Фризена виновным во всех своих бедах, потому что Андрей Егорович был вашим отцом. Он прожил с вашей матерью очень недолго, потом ушел, навсегда забыв и о ней, и о ребенке. А ребенок вырос с обидой в сердце и отомстил.

– Глупости вы говорите.

– Все можно подтвердить документально. И потом, несмотря на весь этот маскарад, Софья Августовна узнает вас без труда. Вопреки всем вашим стараниям, бабушка осталась жива, Люся. Бросая ей в окно петарды с порохом, вы рассчитывали, что такая глубокая старуха, как она, не переживет шока. Просчитались. Она, конечно, испугалась, но сердце выдержало. Жизненная закалка помогла, она у нее отличная. А вы, Люся, странная. Всех ненавидите, и все перед вами виноваты. Отец, потому что оставил вас, хотя причины его ухода вы не знаете. Бабушка, потому что давала меньше, чем вам хотелось. Елена и Лизавета, потому что жили в достатке на деньги Андрея Егоровича. Аркадий, потому что уже выполнил свою роль и стал обузой. Все кругом виноваты!

– Герасима забыли. Или тут я не виновата? – глумливо скривилась Люся.

– Виноваты, но Гера особый случай. Знаете, Люся, мы с Лизаветой навещали его сегодня утром. Он наконец перестал валять дурака и все рассказал.

– Это потому, что за меня перестал бояться, – смущенно прошептала Лиза.

– Да уж… – вздохнула я и покосилась на Люсю, та ответила мне безмятежной улыбкой.

Характер у девушки был – кремень, такую к стенке припереть можно только неопровержимыми доказательствами, а с фактами у меня дела обстояли плохо. И в этом Люся была уверена как ни в чем другом.

Сказав «а», нужно было говорить и «б», тем более что окружающие заинтересовались нашим с Люсей препирательством, вышли из вялой задумчивости и с явным интересом ждали продолжения. Я, собственно, и не собиралась обманывать их ожидания, но рассказывать начала издалека. Так мне было удобнее.