Свой круг (Адмиральский кортик)

МАРОЧНИКОВА

Она пришла без вызова, во всяком случае, я ей повторной повестки не направлял. Подождала, пока вышел посетитель, заглянула, приоткрыв дверь. - Можно? Голос был тихий и неуверенный. Так же неуверенно села на краешек стула, глянула куда-то в сторону. - Я тут ни при чем. - О чем речь? - не сразу понял я. - Прокурор вызвал, допрашивал про ресторан и вообще... Вы можете подумать на меня. - А надо на Золотова? Он учил вас, что сказать в этом случае? После долгой паузы Марочникова кивнула. - Почему же вы не послушались? Она как будто сплюнула. - Надоело... Поплясала на задних лапках, хватит! - Она нервно хрустнула пальцами. - Он мне всю жизнь испортил! Вначале нарисовал картины всякие: синее море, белый теплоход, да морочил голову - анкеты приносил заполнять, автобиографию заставлял переписывать... И все толок: у дедушки, знаешь, какие связи были! А я, говорит, как близкий родственник адмирала могу к любому начальнику войти! Здесь не получится - в министерство поеду! Марочникова усмехнулась. - И ведь верила. Знала, какой он брехун, но верила! Мне давно хотелось задать вопрос не для протокола, а для души, и я его задал. - Скажите, Галина, а если бы не обманул вас Золотов. Если бы и правда мог устроить на заграничные рейсы... Или если бы до сих пор вы не догадались об обмане... Подтвердили бы про меня, как он учил? Она опустила голову. Молчание затягивалось. - Нет, конечно, как можно. Уверенности в голосе не было. Понятно. Я так и думал. - Галина Васильевна, Вершикова способна убить человека? - Да нет, что вы! - искренне отмахнулась она. - А Золотов? Марочникова на миг задумалась. - Тоже нет, - тон был убежденный. - Сподличать, сплетню свести, наврать... Может быть, украсть. Но убить - кишка тонка! Он трус в душе, только строит из себя. Я постукивал ручкой по столу. - А факт убийства - налицо! - Несчастный случай, я уверена. А что Машка говорит? Я оставил вопрос без ответа. - Золотев сильный физически? - Толстый, жиром заплыл, - презрительно сморщилась девушка. - Какая в жире сила. - А кроме вас четверых, был кто-нибудь на даче? - Нет, - удивленно посмотрела Марочникова. - Больше никого. - Точно? - Совершенно. - Какие отношения у Золотова с Вершиковой? Марочникова помедлила с ответом. - Ладно. Плевать я на него хотела! - Она сосредоточилась. - Машка у него была до меня. Уже несколько лет. Он хвастался, что в люди ее вывел... - Каким же образом? - В маникюрши устроил, квартиру хорошую снял - у него знакомые где-то в жилуправлении. Приучил делишки разные обделывать... И мне предлагал: "Займись делом - всегда при деньгах будешь!" Но я на Машкином опыте ученая - она из-за этого чуть в тюрьму не села. И держал он ее "на крючке", чуть что - сразу: "Смотри, со мной тебе лучше не ссориться!" Боялась она его. И зависела. Пугал: "Из квартиры выселю, пойдешь опять углы снимать..." Я вспомнил, что Марочникова тоже живет в комфортабельной квартире, снятой по договору. - Он вообще умеет окрутить, запутать, так что никуда не денешься. Паутина! Она задумчиво смотрела в угол между стеной и сейфом. - Продолжайте, я слушаю. - Когда такое на даче получилось, он мне перед допросом сказал, как говорить и что... Скрывал почему-то, что с Машкой знаком давно... И что с Федей отношения поддерживал. Вообще, говорил, меньше языком болтай, а то у всех неприятности будут, а у тебя - в первую очередь. - Зачем ему эта ложь? - Не знаю. Он же все время врет. Феде голову морочил, обещал в училище устроить. Да и многих дурил. "Приходите ко мне в горисполком, ждите в вестибюле, я спущусь..." А сам за полчаса до встречи зайдет туда - и в туалет. К назначенному времени спускается важно по лестнице. Цену себе набивал, чтобы за важную персону принимали. И многие верили. - А что он от Федора хотел? - У меня создавалось впечатление, будто я пытаюсь составить словесный портрет невидимки. - Не знаю. Раньше Федор пару раз привозил ему вещички кое-какие, больше по мелочи - белье, косметику. Потом не захотел. Так Золото Машку научил, чтобы она Феде голову закрутила, влюбила в себя, чтобы он ее слушаться стал... - Зачем? - Этого сказать не могу. Нужен, видно, ему был парень. - А во время вечеринки Золотов ничего об этом не говорил? - Ничего. - Как ведет себя Золотов после происшедшего? Что говорит о следствии? Я монотонно задавал вопросы и записывал такие же невыразительные ответы. - После того вечера в ресторане я его не видела... А вообще напуган: на даче, говорил, засада, за всеми нами следят. - Почему он так решил? - Да приятель его, Эдик, позвонил туда - ему ответили, показалось, Валерка, а подошел - знака нет... Еле ноги унес. - Какого знака? - Условный сигнал: на ручку калитки подкову надевал. Значит, все в порядке, ждет в гости. А если подковы нет - и идти нечего: или родители там, или еще что... Подкова эта обычно с обратной стороны на заборе висела. Я вспомнил человека, который направлялся к даче Золотовых в день осмотра, но так и не вошел во двор. Сказанное Марочниковой объясняло этот факт. Но картина происшедшего запутывалась еще больше. - Скажите, Галина, с кем дружил Золотов? - Да есть некоторые... - Она презрительно сморщилась. - Работают, на собраниях выступают, правильные речи произносят... А сами спекулируют, пьянствуют, развратничают... Как оборотни. Только разве это дружба? При случае один другого с потрохами продаст! Марочникова назвала несколько фамилий, я записал. Сейчас она держалась совсем иначе, чем на предыдущем допросе, кажется, начала выходить изпод влияния Золотова. Я попросил девушку подождать несколько минут в коридоре, произвел необходимые приготовления, потом прошел к кабинетам помощников прокурора и пригласил сидящих в очереди на прием мужчину средних лет и молодую женщину поприсутствовать в качестве понятых при проведении опознания. Вернувшись к себе, объяснил понятым, что от них требуется, и, позвав Марочникову, откинул покрывавшую стол газету. Под ней лежали в ряд сумочка из ткани болонья, зеленый пластиковый пакетик, полотняный мешочек и еще несколько однородных с ними предметов. - Галина Васильевна, есть ли здесь знакомая вам вещь? - Конечно, - Марочникова взяла зеленый, с тесемочками, мешочек, изъятый на квартире Петренко. - Я сама шила эту штуку, все пальцы исколола. Честно говоря, я не очень надеялся на успех, просто делал то, что требуется, выполнял рутинную работу следствия, но скрыл радостное удивление. - Понятно, так и отметим в протоколе, - бодро сказал я, будто другого результата и не ожидал. - А товарищи понятые распишутся, подтверждая факт опознания. Товарищи понятые расписались и ушли, чтобы внести свой вклад в легенду о всезнающих сверхпроницательных следователях, не знающих сомнений и не умеющих ошибаться. Я повернулся к Марочниковой. - Значит, сами шили? Она кивнула. - Валерий принес кусок ткани, хвастал, что очень редкая, еле достал. Вначале Машку просил, но у нее руки не из того места растут, да и ленивая... А меня мама хоть и из-под палки, но научила немного. Нарисовал чертежик, я выкройку сделала - как раз на два чехольчика. Стала кроить намучилась, потом две иголки сломала, пришлось сначала шилом прокалывать. - А для чего предназначена эта вещь? Марочникова покачала головой. - Не знаю. Для каких-то опытов. - Для опытов?! - На этот раз я не смог сдержать изумления. - Неужели Золотов похож на естествоиспытателя? Она задумалась. - Действительно... Но делал опыты - сама видела. Гвоздь внутрь закладывал, гайку, а снаружи магнит подносил. Девушка усмехнулась: - Правда, физиономия у него при это была очень глупая! Оставшись один, я стал наносить на чистый лист бумаги факт за фактом в аккуратных рамочках, выстраивая линию нового направления расследования. Мнение судебно-медицинского эксперта о силе и направлении удара противоречит нарисованной Вершиковой версии убийства. Вершикова полностью зависит от Золотова и подчиняется всему, что он скажет. Похоже, что картина преступления тоже придумана Золотовым. И Марочникова до недавнего времени зависела от Золотова. Федор Петренко был связан с Золотовым какими-то взаимными интересами. Именно Золотов принес ему непонятный предмет из диэлектрической ткани. Золотов, Золотов, Золотов... Прослеживается влияние, которое он оказывал на судьбы окружающих людей: скромная деревенская девочка Марина Вершикова превратилась в Хипповую Мэри, долго балансировала на грани закона и сейчас арестована по подозрению в убийстве. Он подчинил себе Марочникову, пытался использовать для своих темных махинаций, поставил перед ней ложную цель, к которой она плыла по воле волн. Мутных, грязных, разящих дешевым портвейном. Наконец, Петренко, которым он играл как игрушкой: через Калерию Эдуардовну вбивал клин между ним и Зоей, свел с Вершиковой и подстраховался еще тем, что выступил в роли благодетеля, искренне заинтересованного в судьбе старого товарища. И в результате такой заботы Петренко убит. Линия квадратиков и прямоугольников наглядно подтверждала новую версию: Петренко убит не Вершиковой, а кем-то другим. Может быть, самим Золотовым. Впервые так определенно сформулировалось подозрение, неоднократно мелькавшее в сознании. Но подозрение, даже обоснованное, не значит ровным счетом ничего, если его не подтвердить доказательствами. Чтобы разобраться во всех неувязках и противоречиях этого дела, необходимо проникнуть во внутренний мир Валерия Золотова, будто через увеличительное стекло заглянуть ему в душу. Я знал, что ничего хорошего там не увижу, предстояла грязная, неприятная работа, и если бы можно было ее избежать, я бы с удовольствием это сделал.