Смерть предпочитает блондинок

Они были в первой линии подозреваемых. «Если, конечно, думать, что Жанну хотели убить из-за этих денег», — добавил Василий Иваныч.

Катерина когда-то училась на мехмате вместе с Михаилами, а теперь занимала должность управляющей и вела документацию «Солейль». Она помогала выбирать коллекции и строила менеджеров. Катерина исключалась из списка подозреваемых полностью. Ее годовой заработок превышал стоимость похищенного у Жанны во много раз. И репутация управляющей лучилась чистотой, как бриллиант первой воды.

Секретарь Дарья в этот момент вообще отсутствовала в отеле, потому что простудилась и сидела дома, даже зарплату пока еще не получила. Дарья была студенткой и племянницей Катерины. Поставив против ее имени галочку, Василий Иваныч все же решил, что вряд ли вернется к этому имени еще раз.

Арина не вызывала никаких сомнений в своей порядочности и непричастности, потому что была лучшей подругой Жанны и когда-то сама привела ее работать в магазин. Василий Иваныч видел реакцию Арины на несчастье с Жанной. Он разбудил Арину посреди ночи в Беляеве, услышал в трубке, кроме ее сонного голоса, еще и плач Мишки, Арининого годовалого сынишки. Через час Арина была на месте происшествия, действовала четко и собранно. Содействовать каким-то криминальным элементам у нее тоже не было резона: зарабатывала отлично, растила сына, пользовалась уважением и симпатией у всех, кто имел с ней дело.

Содействовать? Василий Иваныч подумал, что в ограблении могли участвовать двое — исполнитель и наводчик. Он терпеливо перебирал всех по очереди в надежде отыскать эту самую пару человек или кого-то одного, кто знал все и мог все.

Вика, с которой Жанна работала в паре, была небольшая хрупкая девушка, прозванная в магазине Дюймовочкой из-за двухсантиметровых угольных ресниц. Она была матерью-одиночкой — отец ребенка бросил ее еще беременную, потом вернулся к ним, когда Захарке исполнился год. Провел с ними три дня и опять сбежал, не оставив на прощание даже записки. Мать Вики была известной киносценаристкой и дальней родственницей одного из Михаилов, а следовательно, и Вика состояла с ним в родстве.

Она продавала очень хорошо, и Жанна учила ее личным примером, потому что сначала немного робела перед посетителями. Нет, Вика не могла.

Охранники Валерка и Слава. Василий Иваныч сам принял их обоих на работу. Валерку он знал много лет, а Славу привел Валерка.

Слава. Вот единственный, кого он мог подчеркнуть в своем списке жирной чертой. Василий Иваныч посмотрел на монитор камеры видеонаблюдения. Валерка и Слава стояли в коридоре, прямо под камерой, и разговаривали. Он вызвал их сегодня с утра к 12 часам.

— Валера, — позвал Василий Иваныч и закрыл за парнем дверь.

Глава 7

— Значит, тихо и спокойно? — спросил Василий Иваныч Валеру.

— Ну да. Всего четыре продажи. А что пропало-то? — спросил Валера. После поминутного отчета о событиях вчерашнего дня он решил, что у них что-то свистнули, как уже было в прошлое Восьмое марта. Тогда Жанна нашла сунутое кем-то наспех колье в нижнем правом шкафу, отдельно от коробки, но до этого, до этого-то! Он тогда даже хотел уволиться на хрен из этого отеля.

— Ничего не пропало. На Жанну напали в подъезде, отобрали сумку с зарплатой.

— Да ну! Ей же еще вроде Аринка и премию какую-то выписала, она звонила Михаилам, бегала к Катерине наверх! — Огорчение. Лицо у парня как-то осунулось. Светлый ежик волос шевельнулся. Валерка нахмурил лоб и стал смотреть куда-то внутрь себя — он соображал. — Аринка разговаривала в подсобке, а потом ушла наверх, в офис. Жанна сидела в кресле, Вика убирала коробки. Я стоял в дверях, Славик — в холле. Значит, никто больше не слышал.

— Ты веришь в такие совпадения?

— Не верю. Погоди, Василий Иваныч. От этой продажи шума много было по отелю. Ты же знаешь Зойку. Может, кто увидел, ну краем глаза. А может, Жанна сама кому-то что-то сболтнула, ну из девчонок. Ей бы самой припомнить, с кем она пила кофе вчера в кафе и ужинала, вот она и поймет, на кого думать. Ну…

— Баранки гну. А ты не можешь ничего вспомнить?

Валера поскреб в затылке.

— Она отходила дважды: значит, поужинать часов в шесть, вернулась быстро, передала карточку Вичке. Потом уже после продажи колье — выпить кофе и перекурить опять в кафе. А чего ты сам ее не спросишь?

— Дело в том, Валера, что у Жанны не просто отобрали зарплату. У нее еще и выгребли все ценное, что она держала дома. Ей проломили затылок. Она в больнице. И пока непонятно, выживет или нет.

— Понятно. — Зрачки у Валеры сузились. — Надо Славку спросить.

— Сам-то куда после работы поехал?

— Ясно куда, домой к Наташке. Устал очень.

— Тебя кто-нибудь видел, кроме жены, подтвердить сможет?

— Соседа Витальича у гаражей встретил, он меня на пиво звал сегодня. Поговорили с ним.

— Не забудь рассказать об этом операм. Славке ни слова, попрощался и пошел, понял?

— Понял.

Василий Иваныч выпустил Валеру и позвал в кабинет курящего в коридоре Славика.

Брутальный брюнет Славик сидел перед Василием Иванычем, слегка сутулясь, расставив ноги, он был бледен и взбудоражен. Он вопросительно посмотрел на Василия Иваныча.

— Славик, расскажи мне о вчерашнем дне в «Солейль» все, что ты сможешь вспомнить, с самого утра и до вечера.

— А что стряслось-то, Василий Иваныч?

— Спрашиваю я, а ты говори, — предложил Василий Иваныч.

Славик стал рассказывать все с самого начала. Василий Иваныч время от времени делал пометки в блокноте. Рассказ совпадал с тем, что до этого выложил Валера. До обеда было тихо и спокойно, две средние продажи постоянным покупателям из тех, что запасаются подарками для жен заблаговременно. Потом Ксюша и Марина ушли домой, в магазин пришли Жанна и Вика. Вика продала недорогие часы. Жанна пошла на ужин.

— С кем она ходила, ты не заметил? — спросил Василий Иваныч.

— Она пошла в кафе одна. Звонила наверх Катерине Андреевне, но Катерина ответила, что занята. Жанна сказала: «Ну ладно, считай нам зарплатку» — и пошла ужинать.

Весь персонал отеля обедал и ужинал на третьем этаже, в специальном кафе. Там был шведский стол по карточкам, карточки выдавались каждому сотруднику владельцами. Кормили примерно так же, как и в ресторане со шведским столом на первом этаже отеля, только без черной икры, осетрины и лягушачьих лапок. Все-таки иногда булки там были немного подсохшими, а сластена Ксюха недавно жаловалась на несвежие пирожные. Без карточек там можно было пить чай, кофе, молоко и сок, перекусить салатиком из постоянного ассортимента в пять-шесть наименований, съесть эти самые пирожные и спокойно курить, расслабившись подальше от взглядов клиентов.

— Жанна вернулась с ужина минут через двадцать, наверное, боялась пропустить Зойку. Зойка уже неделю отиралась возле ожерелья. На ужин пошла Вика.

— С кем? — спросил Василий Иваныч.

— С этими девчонками из «Гиперборея». Ну как их? С Галкой и Наташкой. Такая маленькая, рыженькая. И блондиночка высокая.

— Что за Галка и Наташка?

— Сидят в «Гиперборее» через день. Симпатичная такая девочка, умная эта Галка. В Плешке учится на заочном. А Наташка так, знакомая владельцев какая-то, что ли.

Дальше Славик красочно описал продажу изумрудного колье Сицилийской Вдове. И как Зойка торговалась, и как говорила по телефону с Мишей Маленьким, жаловалась ему на вдовью долю. И как Зойка плакала, то ли от жабы, то ли от счастья, подписывая счет. И как Зойка в боа и в желтых ботфортах, похожая на Кота в сапогах, курила в коридоре. И как трогала толстенькими пальцами темные изумруды. И как после всей этой феерии Арина с Жанной говорили о том, что им нечего выставить на фронтальную витрину. Потом Жанна переоформила витрину, девушкам самим чуть не до слез было жалко сверкающего изумрудами ювелирного шедевра, все особенности и свойства которого Славик и тот выучил наизусть. Колье было пилотным, первым в их магазине из этой категории, и продавцы предлагали колье всем, кто хотя бы навскидку был в состоянии его купить.