Смерть предпочитает блондинок

Когда они вышли на улицу, мир неуловимо изменился. Был уже день, а не утро. «Вот и день прошел наполовину, еще полдня и ночь, еще день и ночь, и я увижу ее», — пронеслось в голове у Блумберга.

«Купил мне подарок, кормил как ребенка, — думала Маша, — меня коснулась чужая любовь и ни за что ни про что обогрела, — как все неправильно на свете! У Блумберга на пальце обручальное кольцо, а у Людмилы нет никаких колец. И детей у нее все еще нет. Неправильно и несправедливо все это. Блумберга надо поженить с Людмилой, вот что!»

Они попрощались, Блумберг пошел к машине, а Маша — к Манежной площади.

«Прекрасный трактирщик, — подумала она про Леонида. — Интересно, сколько ему лет?»

«Прекрасная садовница, значит, — хмыкнул Леонид, который слышал обрывки их разговора в полупустом ресторане, — надо же, а с виду совсем школьница». — И он зачем-то покосился на визитки в коробочке, в которой в том числе покоилась и визитка «Фрейи», где он заказывал цветы для своего ресторана.

Маша обошла уровень за уровнем весь Манеж, а подходящий плащ ей так и не попался на глаза. Она устала от тесных примерочных, бирок с ценами и взглянула на часы.

— Мама дорогая, уже шесть с половиной! — охнула Маша и спустилась в нижний ярус, чтобы перекусить и обдумать все, что она увидела. И тут прямо с витрины глянул на нее плащ, который ей сразу же понравился.

Маша зашла в магазин, примерила свой размер и обдумала цену. Плащ был то, что нужно! Она расплатилась, взяла покупку и пошла отдыхать в зал с кафешками.

Вокруг было полно народу ее возраста, но все сидели парочками или шумными компаниями. В крайнем случае за столиком две девчонки-подружки болтали о покупках и приятелях. «У меня совсем нет друзей, — загрустила Маша за своей колой и ломтиком пиццы. — Совсем нет друзей в этом городе. Да и кто захочет со мной дружить — то я на работе, то учиться надо».

Маша решила, что завтра воскресенье, и она прямо с утра позвонит в Сочи Ленке, своей подружке, и наговорится с мамой. «Зато день был хороший — и погода, и Блумберг со своим рестораном, и плащ — вот он плащик, нашелся все-таки! Кто ищет, тот всегда найдет», — привела себя в хорошее настроение Маша и решила: коли день для учебы загублен, надо пойти в кино, в большой развлекательный центр.

Во время сеанса Маша трижды всплакнула, переживая за героев, и осталась очень довольна картиной. В фильме было все: путешествия, приключения, любовь, стрельба и погони. Она нечасто ходила в кино — экономила. «Расскажу Жанночке, что понравилось, она тоже любит такие фильмы, и плащ ей покажу — хотя плащ Жанна сто пудов не одобрит», — думала Маша, возвращаясь домой на метро. Было уже довольно поздно, но она не устала. Дом находился всего в пяти минутах ходьбы от станции метро по светлой улице, и Маша энергично припустила к подъезду. Она бегала, вместо того чтобы ходить, когда ее распирали чувства.

Маша поднялась на лифте на свой этаж, еще с улицы увидев, что свет в окнах Жанны не горит. На часах была полночь с минутами. «Наверное, уже спит, — подумала Маша. — Ну и ладно. Покажу ей новый плащ завтра».

Но с дверью Жанны было что-то не так — глазок не горел. Жанна всегда оставляла на ночь свет в прихожей, потому что в ней стоял неудобный угластый комодик, о который все ее гости и она сама, идя в ванную, набивали синяки на боках, а выключатель был прямо у дверей. И на самом деле Жанна засыпала не раньше часа ночи — она была полуночницей.

Словом, с дверью было что-то не так.

Маша подошла к двери соседки, взялась за дверную ручку. Дверь оказалась открытой и подалась внутрь — неохотно, будто ей что-то мешало.

За ней было темно, а во тьме сырой, резкий запах. Маша нашарила левой рукой пластинку выключателя и зажгла свет.

В коридоре, возле комодика, в луже крови лежала Жанна. Кровь натекала с затылка, и легкие пепельные волосы Жанны плавали в багровой лужице.

Маша закричала так громко, как не кричала никогда в своей жизни:

— Ма-а-а-а-а-ма! Ма-а-а-а-мочка!!!

И тут же ощутила, что звуки и запахи исчезли, все покрылось серой пеленой, в которой бегут острые серебристые искры, и схватилась рукой за дверной косяк, оседая на пол лестничной клетки.

Глава 4

Маша очнулась от запаха нашатыря и торопливого голоса Елены Палны — соседки с шестого этажа.

— Ох, господи, господи, давай-ка дыши, — бормотала соседка, гладя Машу по волосам.

«Я упала в обморок», — поняла Маша. Она падала в обморок от вида крови. Затем открыла глаза.

— Там Жанна, — хотела крикнуть Маша, но лишь хрипло это прошептала.

— Давай-ка дыши, приподнимайся, — уговаривала ее Елена Пална. — Давай-давай приподнимайся. Жора, принеси воды девочке! — крикнула она вниз. — Жора вызывает милицию и скорую, сиди, не волнуйся. — Елена Пална крепко держала Машу за руки повыше локтей.

Муж Елены Палны, пузатенький дядя Жора, вскоре пришел с водой, поддержал Машу и помог ей подняться. Внизу на площадке толпились разбуженные криком жители дома.

У Маши кружилась голова и подгибались ноги. Подташнивало. Она отперла свою дверь и включила свет в коридоре. В комнате упала в кресло, достала из сумки мобильник и попыталась набрать номер магазина Жанны.

Магазин был уже закрыт, только длинные гудки гукали в трубке один за другим. Маша хотела сообщить кому-то из начальства или охраны магазина, что с Жанной случилось несчастье и чтобы им помогли.

Жанна дала ей телефон магазина, чтобы в случае чего Маша могла ее найти. Мобильный Жанны и телефонный номер магазина, больше ничего она не знала. Маша бросилась к телефону и набрала 09, затем, давясь слезами, узнала номер лобби отеля, при котором был магазин, дозвонилась на вежливое лобби, где ее переключили на службу охраны, долго просила номер начальника охраны. В конце концов не выдержала, расплакалась и, всхлипывая, рассказала все: что Жанна лежит в крови, что она — ее соседка и что им нужна помощь.

— Не плачьте, девушка, успокойтесь, мы немедленно сообщим владельцам и их службе безопасности, — ответил дрогнувший мужской голос. — Спасибо, что вы сюда позвонили. — И голос сменился гудками.

Во дворе завыли сирены милиции и «скорой».

Два часа спустя измученная Маша сидела у себя на кухне, поила горячим чаем Арину, менеджера магазина, в котором работала Жанна, и Василия Иваныча, начальника службы безопасности их компании.

Жанну уже увезли — Маша хотела поехать с ней, но примчавшаяся ночью из Беляева Арина мягко ее удержала, попросила поговорить еще с Василием Иванычем. Опергруппа во главе с уполномоченным Сонных уже обстоятельно пообщалась с Машей.

— Ты не волнуйся, я дам тебе адрес и телефон, и мы вместе навестим ее, как только разрешат, — мягко и строго выговаривала ей Арина. — С Жанной все будет в порядке, а у Василия Иваныча есть разговор.

Василий Иваныч был лобастый мужчина с широкими плечами, напряженным и внимательным взглядом.

Маша еще раз рассказала ему все, что знала: как они накануне недолго и невесело пили чай, как она испугалась, что в метро теперь ходят маньяки и режут женщинам волосы, как провела сегодняшний день и вернулась домой очень поздно, как ей хотелось показать подруге свой новый плащ и что в глазке двери Жанны не горел свет.

— Ты не заходила в квартиру? — Глаза Василия Иваныча пробуравили ее еще раз.

— Я закричала и упала в обморок от вида крови, у меня гемофобия, — пояснила Маша.

— Что-что? — не понял Василий Иваныч.

— Я боюсь вида крови. Очнулась на руках у Елены Палны.

— Но в квартиру ты не заходила?

— Нет, там же в коридоре лежала Жанна! Я упала прямо у дверей, на лестничной площадке.

— А Елена Павловна или ее муж, они заходили?

— Думаю, что нет. Елена Пална откачивала меня, а дядя Жора вызывал милицию и скорую. Он никого не подпускал даже к площадке.

— Ты знала, где Жанна хранит свои украшения?

— Василий Иваныч! — укоризненно встряла Арина.