Сон в руку

- Какая все-таки неприятная у тебя манера выражаться. - Он снял с салфетки кольцо и развернул ее у себя на коленях. - Просто отвратительная.

- Простите, сэр. - Даша сморщила веснушчатый носик. - Небось в Прагу звонил, Томека просил, а?

Синие глаза смотрели на нее ласково, почти по-отечески:

- Вам, мадам, до этого нет абсолютно никакого дела. Ты, кстати, зачем пожаловала? Выразить мне благодарность?

Даша подняла глаза к потолку и задумалась:

- Честно говоря, у меня к тебе одна маленькая просьба, так, ерунда...

- Ерунда, говоришь? - Подполковник перестал излучать добро. - Не сомневаюсь. К сожалению, существует одно маленькое "но": у меня обед.

- Ну и что? - Она взяла стул и без приглашения подсела к столу. - Тоже мне, невидаль. Ты каждый день обедаешь...

Полетаев не дал ей развить мысль:

- Да, я обедаю каждый день и намерен поступать так и в дальнейшем. А еще я предполагаю насладиться едой в приятственном расположении духа. - Он строго посмотрел на нарушительницу пищевой цепочки. - Мы с вами, Дарья Николаевна, знакомы всего год, а я уже нуждаюсь в помощи гастроэнтеролога. Ваш темперамент пагубно влияете на мой желудочный тракт. Хотите присоединяйтесь, я с большим или меньшим удовольствием разделю с вами свою трапезу, но я категорически, - подполковник возвысил голос и постучал кончиком ножа по столу, - слышите, категорически запрещаю вам говорить об убийствах... Хотя нет, я запрещаю вам говорить обо всем. До конца обеда я запрещаю вам говорить о чем бы то ни было. Спасибо за понимание - и приятного аппетита.

С этими словами подполковник заправил накрахмаленную салфетку за воротник и придвинул к себе блюдо с закусками.

Даша демонстративно отодвинулась от стола и скрестила руки на груди. Почти десять минут она сидела молча, с трудом сдерживая недовольство. Но вскоре ей это надоело, и она принялась кидать многозначительные взгляды на часы. Трапезничающий подполковник делал вид, что его это не касается. Мало ли кто куда спешит! Он неспешно отправлял в рот очередной кусок.

Даша начала злиться. Она заподозрила, что Полетаев все рассчитал заранее и весь этот спектакль, включая скатерть, салфетку и его дурацкий домашний костюм, устроен с одной-единственной целью - вывести ее из себя. Но, к счастью, все в этом бренном мире имеет свой конец. И самый длительный обед тоже. Полетаев с сожалением сложил приборы на пустой тарелке.

Незваная гостья мысленно возблагодарила Всевышнего.

- Рада видеть вас наконец сытым. Десерт будет?

- Увы, не додумался. Надеюсь, вы дадите мне хотя бы десять минут на переваривание...

- Да ты что, Палыч! - не выдержала Даша. - За десять минут можно слона переварить, не то что паршивый кусок свинины.

- Это была не свинина, - оскорбился подполковник.

- Мне наплевать, чей труп ты ел. Скажи, будешь мне помогать или нет?

При слове "труп" Полетаева передернуло, он раздраженно швырнул на стол салфетку.

- Опять еда не в прок... Ладно, говори, что тебе надобно.

- Мне надобно... тьфу! Мне нужен список всех, с кем я ходила в детский сад.

Рука Полетаева застыла в воздухе:

- Как?

- Я хочу знать имена, фамилии, клички всех, с кем я ходила в садик, по слогам произнесла Даша. - Неужели для вашего ведомства это так сложно?

- Клички детсадовцев тридцатилетней давности? - Подполковник выглядел озадаченным. - Да нет. В общем нет. Но зачем...

- Почему это тридцатилетней? - в свою очередь напряглась Даша. - Мне всего тридцать. Я выгляжу на тридцать пять?

- Когда ты злишься, то выглядишь на все тридцать десять. Так зачем тебе это понадобилось?

- Пока не могу сказать. - Даша старалась быть максимально вежливой. Просто надо, и все.

- Ах вот как! - подполковник отлично понимал, что является хозяином положения. - В таком случае - извини.

- Палыч...

- Не могу, это слишком дорогая прихоть.

- Палыч...

Полетаев выглядел неумолимым.

- Мы существуем на деньги налогоплательщиков, и я сомневаюсь, что они согласятся оплачивать твою сентиментальность. Тем более что ты-то российским налогоплательщиком как раз и не являешься...

- О'кей. - Даша подняла руки вверх. Она устала от бесконечных препирательств. - Так и быть, скажу. Артур утверждает, что у нас с ним был один горшок на двоих, но я почему-то этого не помню.

- Ага! - Полетаев мгновенно преобразился. Он уже не походил на откушавшего барина, которому досаждают мухи. - Ты хочешь сказать, что за давностью лет к твоему горшку может примазаться любой желающий?

Даша с секунду переваривала формулировку, но, не найдя в ней существенных противоречий, кивнула:

- Йес. Ведь наша детсадовская дружба была единственной причиной, по которой мы приняли Артура как родного. И даже взяли с собой в поход.

- Ну, положим, ты польстилась на его деньги. - Полетаев, как всегда, не собирался деликатничать.

- Да как ты смеешь!

- Но ты же взяла у него деньги?

Даша терзала уголок скатерти:

- Если ты о том, что Артур платит по договору, то это оплата услуг нашего агентства. Лично я с этого вообще ничего не имею. Кроме зарплаты, конечно. - Она сверкнула глазами. - И за эти гроши я не только рискую своей жизнью, но еще стираю, готовлю и убираю!

- Я все понял, - подполковник остановил ее движением руки, - судьба Золушки по сравнению с твоей просто голливудский сон. Ладно, пиши адрес или номер своих яслей, к вечеру... Что еще?

Вместо радости на Дашином лице читалась растерянность.

- Я не помню...

- Чего не помнишь? Номера или адреса?

- Да ни того ни другого. Давно же было.

- Эх, память девичья! - Подполковник снисходительно улыбнулся. Ничего страшного. Пиши адрес, где ты проживала в то время. Вряд ли тебя возили на другой конец Москвы. Садик должен находиться где-то рядом.

Однако Даша не разделяла его оптимизма:

- Там вокруг много садиков было. Только маленьких, в подъездах домов. Район-то старый, военный, там чуть ли не в каждом доме был садик. - И принялась стенать: - О Боже, ну почему я такая бестолковая!

- Главное, не нервничай. - Встав у Даши за спиной, Полетаев положил руки ей на плечи. - Ничего страшного не произошло, я тебе помогу вспомнить. Закрой глаза, расслабься.