Вестники несчастья (сборник)

— Я была уверена, что вы меня поймете. Кстати, я с большим интересом прочитала в «Глоуб» ваши статьи о наших несчастьях. Я даже понятия не имела, что в прошлом вы были журналистом.

— Благодарю, — произнес я, завязывая галстук.

— Но думаю, вам следовало сперва проконсультироваться, прежде чем делать публикации. Здесь не все так просто, мистер Сарджент. Все взаимосвязано.

— Я уверен в этом.

— Да, все взаимосвязано, — повторила она, явно получая удовольствие от этой фразы.

И тут она перешла к главному.

— Должна сказать вам, что в целом я не согласна с вашим диагнозом дела.

— Диагнозом? Она кивнула.

— Из вашей статьи в «Глоуб»- точнее, между ее строк, — следует: вы считаете, что Брекстон не мог убить ни своей жены, ни Флетчера…

— А вы считаете, он мог?

— Я этого не сказала, — быстро, на удивление быстро отреагировала она. Но в свете известных нам фактов, я не понимаю, на чем основывается ваша уверенность.

— Вряд ли это можно назвать уверенностью… хотя между строк, как вы справедливо заметили, эта мысль проскальзывает.

— Вот именно. Поэтому-то я решила поговорить с вами, потому что вы, совершенно не желая, этого, можете принести нам немало хлопот.

— Я не…

— Я хочу сказать, мистер Сарджент, что, если Брекстон не имеет отношения к этим убийствам, значит, преступником является кто-то из нас. Это же предельно ясно.

— Да, логически это так. Я даже не до такого додумался. Но мисс Ланг не понимала иронии.

— Но если это один из нас, мы можем быть втянуты в неприятное расследование, которое серьезно скажется на всех нас, как в личном плане, так и в отношении профессиональности. Вы следите за мною?

Я сказал, что да, отметив при этом, что не понимаю, почему знаменитый автор «Разговора о книгах» так опасается расследования.

— Не больше и не меньше других, — туманно бросила мисс Ланг. Она явно была встревожена.

— Боюсь, мы все имеем к этому то или иное касательство, — пытался вразумить ее я, — и не понимаю, какое отношение к этому имеют мои репортажи. Если Брекстон не признает себя виновным или произойдет еще что-то ужасное, все мы вынуждены будем пройти через суровые испытания.

— Зачем все усугублять? Я, например, уверена, что он убил Милдред.

— Ну здесь вы не оригинальны.

— Сейчас я хочу только одного — чтобы это дело быстрее закончилось, и Брекстон получил по заслугам. Он давно испытывал искушение… Я это знаю. Милдред уже почти год была не в себе и с каждым днем становилась все более невыносимой. Накануне своей смерти она была просто в истерике, бросалась на милую Розу с ножом, с тем самым ножом, которым Брекстон порешил Флетчера! О, это было ужасно! Как она кидалась на Розу! Та стала кричать и разбудила всех нас. Помните? А затем, конечно, вмешался Брекстон и положил конец…

Должен признаться, я слушал, раскрыв рот от удивления. Я не хотел нарушать поток ее довольно бессвязных слов, опасаясь, как бы она не замкнулась. Я понимал всю значимость того, что она говорила.

Когда она замолчала, чтобы перевести дух, я предельно спокойно сказал:

— Вот именно. После того как мы разошлись по своим комнатам, Милдред и миссис Вииринг продолжали оставаться в гостиной, ведь так?

— Ну да… вот тогда и началась ссора. Роза рассказала мне об этом позднее. Брекстон отправился спать, а Роза, как я понимаю, стала отчитывать Милдред за ее поведение. Милдред потеряла голову и кинулась на нее с ножом. Бедняжка! От страха Роза тоже потеряла разум. Она закричала, в комнату ворвался Брекстон и ударил свою жену. Только так можно было привести ее в чувство. Затем он отвел ее в спальню, а Роза поднялась наверх, чтобы попросить нас не волноваться… Вы же помните это.

— Интересно, как у Милдред оказался нож, причем не простой, а мастихин? [9]

Мисс Ланг пожала плечами.

— Кто его знает. Роза совершенно уверена, что Милдред хотела убить ее. И так она годами относилась ко многим, и всем приходилось к ней приноравливаться. Я думаю, вы знаете, что из себя представляет Роза импульсивная, даже несколько порочная личность, на разумность которой нельзя полагаться на все сто процентов, ведь так? Но похоже, на сей раз Роза говорила правду и Милдред действительно напала на нее…

— Но почему?

— Это не наше дело, — холодно заметила мисс Ланг. — Но должна сказать, что до нервного срыва жены Брекстона они были большими подругами. Роза оставалась привязанной к ней даже впоследствии, когда от Милдред отвернулось большинство людей. Она даже пригласила их сюда на уикэнд, чтобы Милдред могла расслабиться и взять себя в руки. А она вместо этого набрасывается на Розу. Разве это справедливо? Я считаю, что это не наше дело. Стоит ли давать материал газетчикам-сплетникам, тем более, что я абсолютно уверена, что все это дело предельно просто. Я лишь надеюсь, что полиция будет действовать оперативно, прежде…

— Прежде чем произойдет очередной несчастный случай или убийство, да?

Мисс Ланг оглянулась со страхом.

— Нет, я не это имела в виду… — но продолжать она не стала. — Надеюсь, мы не опаздываем к обеду.

Она бросила взгляд на золотые часы в форме сердечка, висевшие у нее на цепочке. Затем, обсуждая очередные главы ее «Разговора о книгах» мы спустились вниз и присоединились к остальным гостям.

Гривз сидел на диванчике, напоминая собою неудачно выполненное чучело. Поскольку сегодня вечером он выступал в качестве одного из приглашенных, а не полицейского, хотя и следил, образно выражаясь, буквально за каждой вилкой, он переоделся в голубой, пропахший нафталином, весь в белых нитках, костюм.

Все остальные вели себя так, будто он — старый друг. Об убийствах не упоминалось. Даже на самые общие темы разговор шел с трудом. Брекстон был в превосходном настроении. Это было поразительно, если учитывать, что петля на его шее почти затянулась. Интересно, подумал я, не приготовил ли он нам очередного сюрприза?

И сразу же последовали новости.

— Бедняжка Элли, — заявила миссис Вииринг, беря с подноса бокал с мартини, — все еще не пришла в себя. Я очень обеспокоена ее состоянием.

— Она вообще не приходила в себя?

— Нет, почему же. Но как только она приходит в себя, она начинает бредить, неистовствовать. Это просто ужасно. Как только ей дают лекарство, она полностью отключается. Мы бессильны. Ничего не можем поделать. Остается только молиться.

— Вы видели ее?

— Нет, к ней никого не пускают, кроме врача и сиделки. Я потребовала проведения консилиума врачей. Возможно, они это сделают. По крайней мере, мистер Рэндан как ближайший родственник дал на это согласие.

— На консилиум?

— Да, чтобы выяснить, что с ней такое. — Вы хотите сказать…

— Что она, видимо, сошла с ума.

И на этой радостной ноте мы перешли к обеду.

Я помню, как в тот вечер присматривался к сидевшим за столом. Убийца был среди нас, спокойно сидел и поглощал тушеные помидоры и омара под соусом «ньюберг». Но кто же он? Спокойнее всех был Брекстон. Без сомнения, он полагался, главным образом, на свое безукоризненное алиби: если он действительно говорил правду, а мы об этом вскоре узнаем от Элли Клейпул, то ему не о чем беспокоиться… если, конечно, дело не было еще более изощренным, чем мы все его представляли, и они вдвоем, как в «Макбете», не порешили ее любимого брата по причинам чересчур преступным для семейного дела.

Как только принесли десерт, миссис Вииринг приподнялась со странной улыбкой на губах и вдруг свалилась головой прямо на стол.

Все онемели. Ее бокал с глухим стуком упал на толстый ковер.

Мисс Ланг пронзительно закричала. Это был крик перепуганной пташки.

Все замерли на своих местах. Только Гривз вскочил и крикнул: «Никому не двигаться!»

Никто не ожидал ничего подобного. Вбежал дворецкий с дигиталисом, и миссис Вииринг наконец пришла в себя. Со слабой улыбкой она произнесла: