Стелла искушает судьбу

Когда, получив от Алика десятку, Кваснин бросился на поиски пива, Ирина неодобрительно сказала:

— Зря ты это. Вдруг опять потеряется?

— А если помрет от похмелюги? Лучше, что ли? — проворчал в ответ Житков.

На скамьях возле вкопанного в землю стола собралась по меньшей мере странная компания. Режиссер, директриса, оператор и солидный мужчина в очках из «Волги». Как выяснилось, это был Сергей Сергеевич Серебров — известный экстрасенс международного класса, согласившийся стать консультантом на картине «Безумие и страсть».

Естественно, раскопала и уговорила его Чекалина, и теперь Ирина наблюдала, сидя в сторонке вместе с Аликом и Стеллой, как пыжатся друг перед другом режиссер и экстрасенс, рассуждая об эзотерических знаниях. Остальные благоразумно помалкивали. Семейство консультанта из машины не вышло. Женщина просто открыла двери, чтобы не было душно, и что-то рассказывала детям. Судя по ее виду, ей так осточертели высокоумные разглагольствования, что она просто не желала их слушать.

— Вот, к примеру, ваша аура, — вещал Серебров, обращаясь к режиссеру, — ее яркая голубизна говорит о святом отношении к искусству…

Тот глубокомысленно кивал.

— А мы действительно сможем заснять появление НЛО? — недоверчиво поинтересовался Егор.

— Вне сомнений! Мне удается их вызывать в любую погоду, главное, чтобы…

— Ага! Вызывать, — хмыкнул Алик. — Ничего, комбинаторы постараются, любой НЛО сконстролят.

Ирина и Стелла повернулись к нему.

— А что? Конечно, — продолжал он. — Михаил любит лапшу на уши вешать, его медом не корми — дай поговорить о том, что нам, простым смертным, и не понять, по наличию отсутствия мозга.

Ирина пожала плечами. Ей надоело ждать, пока их отвезут в гостиницу, и она с плохо скрытым раздражением наблюдала за участниками импровизированной конференции.

Стелла же прислушивалась с интересом. Она помнила, что сказала о ней методистка из Сосновки, и ей ужасно хотелось… Поговорить с экстрасенсом? Нет, пожалуй, он с ней разговаривать не станет — не велика птица. Ну так хотя бы послушать!

— Мое воздействие… A-а! Лучше показать на примере. — Экстрасенс оглянулся. Его глаза встретились с Ириными, и он сморщился, словно разжевал недозрелый крыжовник. Алик тоже не пробудил в нем энтузиазма. — Вот вы, девушка! Подойдите, пожалуйста, сюда!

Стелла не поверила своим ушам:

— Я?

— Вы, вы!

Она покорно поднялась и, затрепетав от предвкушения чего-то крайне необычного и интересного, подошла к Сереброву.

— Сейчас я продемонстрирую пример непосредственного воздействия на человека! — упиваясь собственным величием, провозгласил, вставая, экстрасенс.

Глаза его сузились, он уставился Стелле в переносицу и поднял руки.

Девушка напряглась. Ее словно пронзили тысячи тысяч маленьких иголочек, по спине побежали мурашки, а в мозгу… Она даже не могла определить, что почувствовала: ее сознание вдруг заледенело. В ней поднялась волна внутреннего протеста. Усилием воли она сбросила оцепенение, и…

Стелла не осознавала, что делает. Вышвырнув из своего мозга совершенно чуждое ей нечто, она подняла руки точно так же, как это сделал консультант, и в ярости оттолкнула от себя почти ощутимую, но невидимую пелену, которой окутывал ее экстрасенс.

На лице Сереброва отразилось недоумение, потом раздражение, потом крайнее удивление и даже бешенство, а Стелла вдруг почувствовала, что созданная ее воображением и волей преграда защитила ее и каким-то образом повлияла на экстрасенса, причем это не доставило ему радости.

«Нечего лезть в чужие мозги! — воинственно подумала девушка. — А то еще не так врежу!»

— Прекратите сопротивляться! — сердито сказал Серебров. — Я не сделаю вам ничего плохого!

Стелла отчаянно затрясла головой.

Немедленно оказавшаяся с ней рядом Ира взяла подругу за руку и возмущенно воскликнула:

— Что за безобразие?! Она вам не подопытный кролик! Смотрите — побледнела вся!

Лицо Сереброва приняло весьма неприятное выражение, он, возмущенно подняв брови, оглянулся на режиссера:

— Что такое?

— Ирина Леонидовна! Почему вы вмешиваетесь не в свое дело?

— Очень даже в свое, — отрезала Ира. — Вам опытов хочется? На себе и экспериментируйте!

— Интересные у вас подчиненные, — пробормотал Серебров и, искоса взглянув на Стеллу, совсем тихо добавил: — Ничего себе… Паршивка…

Узнав о том, что Львова взяла на завтра билет не только для Стеллы, но и для себя, ее вызвала Чекалина.

В гостиницу к директрисе Ирину отвез Алик, которого тоже несколько удивил ее поступок.

— В кои-то веки на юг задаром попала и отдохнуть несколько дней не хочешь?.. — не уставал удивляться он.

Ирина лишь упрямо мотала головой. Ей было лень объяснять Житкову, что ей осточертел юг, осточертели съемки, осточертели люди, с которыми ей пришлось работать… Может быть, она просто устала, а может быть, взялась не за свое дело. Об этом следовало поразмыслить на досуге. Оставаясь же в Ялте, она неминуемо оказалась бы вовлечена в круговерть нелепых затей режиссера, а поскольку все знали, как легко взвалить на нее решение самых неприятных и сложных проблем, превращение в Паниковского ей было гарантировано. Именно это, она даже не могла толком объяснить почему, ее ужасно бесило. Ирине казалось, что то, как к ней относятся, унижает ее, задевает ее достоинство.

Чекалина встретила ее самой дружеской улыбкой, какую только смогла нацепить на свое холеное, яркое лицо.

— Что я слышу, Ира? Неужели вы и в самом деле собрались уехать?

— Разумеется.

— Но почему? Из-за того, что мы отправили актеров? Ваша щепетильность выходит за рамки разумного!

— Просто мне нечего больше здесь делать, — пожала плечами Ирина.

В номер без стука вошел Михаил Георгиевич.

— Так-так! — хихикнул он, потирая руки. — Ну и разозлили вы с вашей подружкой Сереброва!

— Меня это мало волнует, — небрежно бросила Ирина.

— Не понимаю, почему вы так рветесь в Москву? — не менее небрежным тоном поинтересовался режиссер, опускаясь в кресло. — Нам предстоит увлекательнейшее зрелище. Серебров обещал вызвать НЛО…

— А это, кстати, довольно опасно, — заявила Ирина, хмурясь.

— О! О! Что такое опасность перед величием эзотерических познаний! Кроме того, служение искусству… — затянул свою обычную песню режиссер.

— Вот вы и служите искусству. Вы же творец? А я — мелкая сошка, Михаил Георгиевич. И шкурой своей рисковать не стану. Кроме всего прочего, я просто уверена, что ничего у вашего Сереброва не выйдет…

— Вы, Ирина, как второй режиссер, просто обязаны…

— А ничего я не обязана! — перебила его Львова. — Я — ассистент по актерам. Они уехали. Значит, я имею полное право отправляться домой.

— Ну что ж! — пораженный ее резкостью развел руками режиссер. — Не смею задерживать!

— Счастливо, — улыбнулась ей на прощанье Чекалина. И что-то в ее улыбке заставило сердце Ирины сжаться от недоброго предчувствия.

Вернувшись в гостиницу, Ира нашла подругу в полной растерянности: на ладонях Стеллы алели крупные, круглые волдыри ожогов. Перепуганная Ирина всплеснула руками:

— Боже мой! Где это ты так?..

— Не поверишь, Ир! Только я не обжигалась. Они сами вдруг выступили. И болят ужасно!

— Как это «не обжигалась»? — недоверчиво посмотрела на девушку старшая подруга. — А откуда же они взялись?

— Не знаю. — Стелла с виноватым видом пожала плечами. — Не сочти меня за психопатку… Только, по-моему… Мне это Серебров сделал, когда я от него защищаться стала…

— Глупостей не болтай, — оборвала ее Ирина.

Однако факт оставался фактом, и отмахнуться от него не представлялось возможным: Стелла, несомненно, говорила правду, утверждая, что не обжигалась, зачем ей так глупо разыгрывать подругу, которая искренне за нее переживает? Значит, Серебров все-таки на что-то способен? Может, и правда тарелки вызовет? Но, с другой стороны, Стелла сумела ему противостоять, хотя и пострадала. Значит, она тоже феномен?