Стелла искушает судьбу

— О, вы… то есть я…

— Не надо, любовь моя! Я приложу все усилия, чтобы разбудить в вас ответное чувство… Но если этого и не произойдет, не корите себя!

В ту ночь, когда Николас Каролидис покинул спальню, ставшую теперь Ритиной, она написала стихи:

Стихи показались ей совсем плохими, и она бросила их в холодный камин. Затем подожгла листок и, глядя, как превращаются в пепел строчки, в которых она так и не смогла выразить то, что ее мучило, тихо заплакала, ломая дрожавшими пальцами тлевшую сигарету.

«Все будет хорошо! Поверь, все будет хорошо!» — пела за окном неведомая ночная птица. Приближался рассвет.

Эпилог

СВЕТЛЫЙ ПУТЬ

Стелла сидела в номере гостиницы «Шяуляй» — височенного современного строения из стекла и бетона — и тупо смотрела на экран цветного телевизора, по которому бегали заполошные ковбои и рьяно палили друг в друга из кольтов. Девушка даже не давала себе труда разобраться, ради чего они это делают. Ей было смертельно скучно и даже обидно. Впервые в жизни попасть в Прибалтику! И… на тебе! Ну что она увидела из окна машины? Холмы да леса. Ну пусть красивые, ну и что? Ей так хотелось прогуляться по городу! А Виктория Викторовна вошла в номер, умылась, причесалась, подкрасилась, схватила папку с документами и умчалась в неизвестном направлении, бросив с порога:

— Из номера ни шагу! И костюм приготовь!

Вот и сиди здесь, ворон считай! А что можно увидеть из окна десятого или девятого — она толком и не поняла — этажа! А в городе… Они проезжали мимо одного дома, на стене которого висел огромный, металлический кочан капусты с разлапистыми и загнутыми листьями и вывеска «Копустас»! Надо же! И вообще, сами дома — красные с острыми крышами…

Стелле стало совсем грустно, и она подумала, что неплохо было бы хотя бы съесть что-нибудь… от скуки. В животе у нее сразу же заурчало, и девушка почувствовала, что и в самом деле голодна. Стелла тотчас же вспомнила о пакете, который Ира сунула ей в дорожную сумку, и стала думать, куда его дела.

Цветной пакет нашелся в углу у двери. Она сама его там и бросила, когда доставала из сумки платье героини. Развернув сверток с Ириными «подорожниками», Стелла улыбнулась — ее подруга никогда не изменяла своим привычкам: там были котлеты, соленые огурчики и хлеб. На всякий случай понюхав котлеты, она несказанно обрадовалась, что они не испортились — ведь столько времени в дороге! С аппетитом перекусив, Стелла собралась было поискать что-нибудь интересное на других телевизионных программах, но в номер влетела запыхавшаяся директриса.

— Готова? — спросила она с порога.

— Да. А что? — пожала плечами Стелла.

— Так, я вижу, что ты уже поела. Слава Богу, а то кормить тебя некогда. Собирайся!

— А вы не хотите, Виктория Викторовна? Вот тут еще котлета и огурец…

— Я сыта, — слегка смущенно ответила Чекалина.

— Что мне собираться, я как пионер… — буркнула Стелла, сообразив, что, видимо, вся съемочная группа уже поужинала, а о ней просто забыли!

— О Господи! Костюм надевай! И плащ сверху. Там прохладно.

Стелла порадовалась, что Ирина уговорила ее захватить с собой новенький плащ, который она купила на заработанные на «Мосфильме» деньги, и отправилась в довольно просторную ванную, где уже висело на вешалке белое платье героини.

Машина промчалась по улицам города столь стремительно, что Стелла опять ничего толком не разглядела. Выехав в пригород Шяуляя, шофер поехал еще быстрее.

Выйдя из автомобиля, несколько ошалевшая девушка огляделась по сторонам и чуть не ахнула: перед ней открылось величественное зрелище. На вершину высокого холма, увенчанного белым крестом и озаренного заходящим солнцем, вела извилистая тропка. Тропка прокладывала себе путь, как речка между деревьев, среди крестов и крестиков, к которым были привязаны разноцветные ленты и колокольчики, отвечавшие легким порывам ветерка нежным серебристым перезвоном.

Стелла замерла, любуясь открывшимся перед ней видом. Вдруг чья-то рука легла ей на плечо.

— Нравится? — совсем по-приятельски подмигнул ей режиссер.

— Конечно! — с искренним воодушевлением отозвалась Стелла.

— Ну то-то! — усмехнулся Михаил Георгиевич и погрозил кому-то невидимому пальцем. — А они мне… — Он оборвал фразу, видимо вспомнив, с кем разговаривает. — Серебров про тебя спрашивал.

— И что? — настороженно опросила Стелла.

— Да так. Почему ты ужинать с нами не ходила?

— Я не знала…

— А-а… — протянул режиссер. Он пожал плечами, отвернулся, словно бы тотчас же утратив к ней всякий интерес, и закричал: — Эля! Эля! Почему актриса не готова?!

— Сейчас! — недовольно отозвалась Эльвира, о чем-то болтавшая с Викторией Викторовной.

«Я для них человеческий материал… Я — не человек. Я — материал. Ира была права… А я не хочу быть материалом. Я хочу быть человеком…» — думала Стелла, больше всего боясь в этот момент заплакать.

Мирзоева загримировала и причесала Стеллу буквально за пятнадцать минут, ворча при этом:

— Что дурью маемся — все равно со спины снимать…

Стелла шла по тропинке, ощущая босыми ступнями казавшуюся ей ласковой землю. Белое шифоновое платье вилось вокруг ее крепких загорелых ног. Она медленно, подняв лицо к солнцу, продвигалась среди крестов, таких разных, кое-где покосившихся, и концы лент скользили по ее рукам, а колокольчики околдовывали ее нежным перезвоном. Стелла чувствовала неизъяснимый трепет.

Там, у подножия, она была со всеми, и гора принадлежала всем, но теперь… Все изменилось! Она была совершенно одна, и все, что она видела вокруг, с чем соприкасалась, что впитывала ее открывшаяся чуду душа, все это было только для нее.

— Стоп! Стоп! — кричал режиссер.

Перестала стрекотать камера. Улыбаясь, смотрел вслед Стелле оператор Егор.

— Да стой же ты! — вторила Михаилу Георгиевичу Чекалина.

А Стелла, не слыша их, все шла и шла, раскинув руки навстречу освещавшему ей путь солнцу.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.