С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

С тем он и отпустил меня.

Вернувшись в редакцию, я прежде всего разобрал почту, просмотрел вместе с Джин набросок статьи Рэфферти, затем принялся за текущие дела… Я сказал Джин, что пообедаю в кабинете, и она попросила Джуди принести мне сандвичей. Сама она заявила, что идет с кем-то обедать и вернется не позже двух. Я спрашивал самого себя с горечью, не идет ли она на свидание со своим приятелем. Когда она выходила, у меня вновь кольнуло сердце.

Я остался в редакции совершенно один и мог позвонить в Даллас.

К телефону подошла миссис Лукас, мать Линды. Стоило мне назвать себя, как она намекнула, что если мы намерены развестись, разумнее не звонить друг другу.

Я сказал, что, наоборот, разумнее звонить, и после короткого ожидания подошла Линда.

— Лейтенант Голдстейн хочет тебя допросить. С ним шутки плохи. По-моему, вам с Люси лучше всего отправиться в длительное путешествие по Мексике. Постарайтесь держаться вне пределов досягаемости Голдстейна, хотя бы месяца два. — Я положил трубку, прежде чем она успела ответить.

Я рассчитывал на то, что Люсиль не глупа и немедленно поймет, что запахло горелым. К вечеру они будут далеко. У миссис Лукас достаточно денег, чтобы отправить их в поездку.

Я доедал второй сэндвич, когда в кабинет ворвался Макс Берри.

— Слушай, Стив, у меня идея. — Он уселся в кресло у письменного стола. — Что, если нам взяться за сенатора Линского? Этот старый проходимец уже много лет хапает где может. Я подобрал на него такой материальчик, что мы его на Луну запустим.

— Хорошо, Макс, тогда постарайся раздобыть все что сможешь.

Он помедлил в нерешительности, теребя лицо рукой, но потом все же спросил:

— Послушай, Стив, знаешь, говорят… ну, всякое… понимаешь… насчет Линды.

Я вздрогнул. Неужели он знает, что Линда воровала?

— Что насчет Линды?

— Ну, что вы… — Он растерянно засуетился. — Я знаю, это меня не касается…

— Да брось ты! — Я успокоился. — Это правда, мы разводимся. Да, кстати… Надо дать тебе мой новый адрес. — Я записал его на листке бумаги вместе с телефоном. — Завтра переселяюсь туда. — Я подал ему листок.

— Отлично. — Он взглянул на листок, потом на меня. — Это Борг тебе устроил?

— Борг? Нет, Джин.

— Я потому, что это в доме Борга.

Я застыл, уставясь на него.

— Этот дом принадлежит Боргу?

— Ага, правильно. Борг не дурак и вкладывает свои денежки в кирпичи и цемент.

— Я не имел об этом понятия. Значит, договорились. Макс, постарайся побольше узнать про Линского.

Он ответил, что постарается, и ушел.

Некоторое время я сидел неподвижно и тупо созерцал царивший на моем столе беспорядок. Снова Борг! И опять у меня появилось такое чувство, словно кто-то заглядывает через плечо в мои карты.

Из задумчивости меня вывел звонок телефона. Весь следующий час я работал без передышки.

Вернулась Джин. Я спросил ее, хорошо ли она пообедала. Она кивнула, но ничего не добавила. Когда она принялась стучать на машинке, я вспомнил про Фреду Хейвс. Ей нужны полторы тысячи долларов. Очевидно, она готова отдать мне пленку. Я выписал чек, заглянул к Джин и сообщил, что пойду в банк.

Кассир отсчитал мне пятнадцать стодолларовых банкнот. Из своего кабинета вышел Эрни и широко улыбнулся мне.

— Что вы намерены делать с этими деньгами, Стив? — спросил он, когда мы поздоровались. — Не хочешь вложить их в акции? Курс сейчас самый подходящий.

— Пожалуй, я зайду к тебе попозже. Выпиши мне на листок, что ты мог бы предложить, Эрни.

— Мне очень жаль, что у вас с Линдой так получилось.

— Спасибо, ну пока. — Я вернулся в редакцию.

Я, не переставая, работал до шести часов, потом стало немножко спокойнее. Я вспомнил о своем обещании позвонить Голдстейну и попросил соединить меня с лейтенантом, но мне сказали, что его нет на месте. Тогда я оставил для него адрес жены: 1113, Вестсайд, Даллас. Мне обещали обязательно передать ему. Пока Голдстейн раскачается, Линда и Люсиль уже будут в Мексике, думал я. По крайней мере одна забота свалится с моих плеч.

Я решил заканчивать. Из соседней комнаты доносился стук пишущей машинки Джин. Я убрал на столе и вышел к ней. Она перестала печатать и подняла на меня глаза.

— Когда вы хотите переезжать, Стив?

— Вероятно, сегодня вечером. Еще не видел контракт. Кому, собственно, принадлежит этот дом?

— Компании «Вестерн».

— Что это такое?

— Строительная компания.

— Макс утверждает, что дом принадлежит Боргу.

— Да, он прав. Борг занимается на стороне недвижимостью. Мистеру Чендлеру это скорее всего не очень понравилось бы, вот Борг и скрывает свои дела. Иногда я помогаю ему со сдачей квартир. Я случайно узнала, что одна сдается, и потому смогла сразу же предложить ее вам.

Мы смотрели друг на друга. В ее спокойных глазах я не прочел ничего.

— Вы еще долго здесь будете? — спросил я.

— Примерно полчаса.

— Fly а я иду домой. Мне еще нужно уладить кое-какие дела.

— Доброй ночи, Стив.

— Доброй ночи.

Я приехал домой, принял душ и переоделся. Потом обошел дом. Я уже не имел с ним ничего общего, он больше не нуждался во мне. Послезавтра здесь поселятся родители Гарри Митчелла.

Я потратил час на уборку и укладывание вещей. Днем Сисси вполне прилично убрала и освободила холодильник. Я сложил оставшуюся одежду в чемодан и бросил его в машину.

Вспомнив, что Фреда, по ее словам, оставила наш «остин» на Двадцать второй улице, я вызвал такси и поехал туда. Машина оказалась на месте. Я отогнал ее в открытый круглосуточно магазин по торговле подержанными машинами. После недолгого торга владелец магазина заплатил мне за машину лишь четверть ее действительной цены.

Было десять минут девятого. Следующие полчаса я провел в закусочной, где съел бифштекс и запил его двойной порцией шотландского виски со льдом. Потом вспомнил… я каждую минуту вспоминал о чем-нибудь важном… что в девять часов должен встретиться с сержантом Бреннером в баре «Полумесяц». Я нашел в справочнике номер его телефона и позвонил туда.

Когда трубку подняли, я спросил;

— Это Джейк?

— Да.

— Передайте Бреннеру, что не раньше десяти.

— Ладно. — Он положил трубку.

Я допил виски. У меня еще оставалось порядочно времени в запасе, и я решил дойти до Двадцатой улицы пешком. К «Энексу» я добрался без нескольких минут девять.

«Энекс» оказался сверкающим модерновым баром. Он был полупуст. Лишь возле стойки со скучающим видом сидели четыре молодых, хорошо одетых парочки. Я внимательно огляделся, но Фреды нигде не было.

Бармен осклабился в мою сторону. Я попросил шотландского со льдом. Когда он подал мне стакан, я отнес его к одному из боксов и устроился там.

В четверть десятого, когда я уже начинал беспокоиться, наконец появилась Фреда. Она была одета в оранжево-красное платье и легкий светлый плащ, через плечо у нее висела сумка. Увидев меня, она нетвердым шагом направилась к моему боксу и села напротив. Она была слегка пьяной.

— Я бы выпила немного джина, — заявила она.

Подошел бармен, принял заказ и через минуту вернулся и поставил перед ней стакан.

Мы ждали, пока он отойдет, потом Фреда повернулась ко мне.

— Я отсюда сматываюсь. — Она шумно выдохнула, окутав меня парами джина. — Господи, ну и денек! Бегаю с самого утра. — Она наклонилась ближе и посмотрела мне в глаза. — За всей этой беготней у меня нашлось время подумать кое о чем. Я не гожусь для шантажа. Джесс вот допрыгался. А какой человеку толк от миллиона, если он попадет в тюрьму или получит пулю, как Джесс? Давайте деньги и берите свою пленку. Она у меня тут, со мной.

— Вы могли бы мне подсунуть другую пленку, верно?

Она отпила джина, кивнула, а потом указала на меня нетвердой рукой.

— Честное слово, это настоящая.

— Хорошо. Порядок.

— Тогда деньги на бочку.

Я огляделся. На нас никто не смотрел. Я достал из бумажника пятнадцать стодолларовых банкнот и протянул их ей через стол. Она схватила деньги и быстро сунула их в сумочку. Потом открыла свою сумку и подала мне коробку с пленкой.