Сон в руку

- Она хочет продать завод.

- Что это значит? - Напротив Брейка сидел полный человек с красным лицом, время от времени вытиравший лысину большим клетчатым платком.

- Она сказала, что это личное.

- Она назвала сумму?

- Да. - Брейк достал из портмоне карточку и протянул собеседнику.

- Ого!

- Это реальная сумма. Я бы даже сказал, чуть заниженная. И она готова уступить еще. Но деньги нужны сейчас.

- У меня нет таких денег.

- Я знаю.

Чепмен снова вытер лысину:

- Зачем она хочет это сделать?

- Не знаю. Но мне показалось, что она сильно кем-то напугана.

- Тогда, может, надавить на нее? Вынудить к сотрудничеству? Мы могли бы объединиться...

Вильям Брейк оглянулся по сторонам:

- Только, пожалуйста, без меня.

- Но как же...

- Я и так рискую своей карьерой, появляясь с тобой на людях.

Чепмен отвел глаза:

- Подумаешь, встретились два университетских товарища...

- Да, только теперь один из них председатель независимой Ассоциации БАД, а второй - владелец завода пищевых добавок, стоящий на грани банкротства.

- Вильям, помоги мне. - Чепмен почти умолял. - Я практически разорен, я нанял свору детективов, плачу огромные деньги, но пока им не удалось найти даже штрафной квитанции.

- Я не могу сделать большего. Я и так перешел всякие границы. Знаешь, что со мной станет, если кто-то узнает о нашем разговоре?

Чепмен продолжал уговоры:

- Но ты же можешь натравить на нее своих ребят. Вдруг все-таки окажется, что она сделала операцию?

- Это бессмысленно. - Брейк покачал головой. - Я видел ее с расстояния полуметра. На ней не было ни грамма косметики.

- И что?

- Ее кожа нежна и упруга, как у ребенка. Хочешь знать мое мнение?

- Ну? - без особого энтузиазма спросил Чепмен.

- Или она действительно открыла секрет вечной молодости, или...

- Или что?

- Или тебе понадобится чертовски хороший детектив.

3

Элиза лежала на кровати ничком. Кружевная подушка была совершенно суха: у нее не оставалось сил даже заплакать. Она перевернулась на спину.

На расписном потолке парили ангелы. Это хороший знак. Значит, остается только Голливуд. Если она все правильно сделает, ее ждут деньги и слава, а если она ошибется... Ее ожидает тюрьма.

Последняя мысль заставила Элизу отвести глаза от невинных ангельских лиц. В любом случае медлить больше нельзя. Еще день, и Кержич возьмет ее замок на абордаж. Вдвоем с мужем Амалии они вытряхнут из нее все.

Пора.

Элиза встала с кровати, подошла к столу и достала из ящика небольшую тетрадь, перелистала. Что ж, пришло время воспользоваться задуманным.

Но только как живой добраться до Голливуда?

Глава 29

1

Итак, худо-бедно, но путешествие продолжалось. И никто, включая самого заслуженного туриста, не переживал по поводу изменения первоначальных боевых планов. Существенно пошатнувшиеся вегетарианские воззрения окончательно добили знаменитые жареные колбаски с пивом. Раз попробовав их нежную лопающуюся корочку, он, словно акула, отведавшая людской крови, уже не мог остановиться. Все высвободившиеся от дальних переходов силы он бросил на знакомство с национальной кухней, в чем ему с радостью помогали сын Гоша и известный обжора Прохазка. Их столы мгновенно заполняли разнообразные пены, помазанки [Пены и помазанки - взбитые и простые паштеты из мяса, сыра или рыбы.], сардельки, копченые куриные деликатесы, ветчинные и селедочные завиточки, жареные куски свинины и литры, литры холодного пенящегося пива - светлого, темного и резаного [Светлое и темное пиво, смешанные в равной пропорции.].

Неправильный образ жизни заметно улучшил настроение бывшего туриста, но вместе с тем нанес сокрушительный удар по его почкам, о чем свидетельствовали частые отлучки в туалет и темные мешки под глазами. Остальные хоть и проявляли в еде некоторую сдержанность, отмене пеших походов тоже радовались.

Однако изменение планов, кроме очевидных выгод, повлекло за собой и частичные неудобства. До следующей гостиницы проще всего было добираться двумя путями: сухопутным, то есть пешим, узкой тропкой вдоль реки километров тридцать, или все те же тридцать километров, но по самой реке. Все остальные варианты оказывались более громоздкими. И автобусы, и поезда, кроме того, что делали приличный крюк, не имели прямого сообщения. На поезде надо было пересаживаться два раза, на автобусе, правда, всего один, но в месте пересадки пришлось бы ожидать почти три часа. Пешком идти никто не хотел, а река манила прохладой и ласковой серой волной.

Гоша, как и всякий человек, никогда не ходивший на байдарке, тотчас загорелся этой идеей.

- Так, берем напрокат... раз, два, три... шесть байдарок, и через час мы на месте!

- Вы собираетесь идти со скоростью двадцать узлов? - с любопытством осведомился Полетаев.

Гоша покраснел.

- Это много или мало? - с вызовом спросил он.

- Ну, не знаю, не знаю... - Подполковник потер гладко выбритый мужественный подбородок. - Для кого как. Например, для морской яхты при сильном ветре и включенном двигателе более чем достаточно. Представить себе пана Прохазку, развивающего такую крейсерскую скорость на байдарке, признаться, затрудняюсь.

- Да у него даже зад туда не влезет, - хмыкнул Ример. - Какая еще скорость!

Ничего не подозревающий пан Ярослав грел на солнышке то самое место и вполне мирно беседовал с Чижиковой о погоде.

- А кто вообще умеет плавать на байдарке? - поинтересовалась Катя.

- Не плавать, а ходить, - вежливо поправил Полетаев. - Лично я умею.

- Я тоже, - эхом отозвался Деланян. Ример зевнул:

- Если мне показать, в какую сторону весла крутятся, то могу попробовать.

- Виктор Семенович, а вы?

Тот принялся жевать обветренными губами:

- Разумеется, в свое время я...

- Так, все ясно. - Даша не стала дослушивать. - Констатирую - из одиннадцати человек на байдарках умеют ходить только двое.

- Откуда одиннадцать-то? - быстро обежал всех глазами розовощекий Гоша.

- Детей, конечно, можно сунуть в рюкзаки, но вряд ли они согласятся. Поэтому одиннадцать.

- А если получше приглядеться к этому толстозадому, то и все двенадцать, - добавил Ример, который все не мог простить Прохазке затрещины, полученной в театре.