Наследие (СИ)

*

Венцом его карьеры Стража Трибунала стало пятое дело. Снова в Штатах.

Какую бы скрытную жизнь ни вели Бессмертные и как бы ни прятали свою деятельность Наблюдатели, время от времени сталкиваться с официальными властями доводилось и тем, и другим. Бессмертные были в более выгодном положении, инсценировка смерти — хороший способ соскочить с любого крючка. У Наблюдателей такой лазейки не было. Тайну же свою Орден оберегал всеми силами от разного рода спецслужб едва ли не тщательнее, чем от Бессмертных.

Наблюдателю из Денвера Майклу Кренстону просто не повезло. Оказался не в том месте не в то время, привлек к себе внимание агента ФБР, оказался героем расследования серии специфических убийств… Служба безопасности в Денвере всполошилась сразу, но сделать ничего не удалось, и тревожное донесение полетело в Центральную штаб-квартиру Ордена.

Когда Лафонтен приехал по срочному вызову, офис Службы безопасности уже гудел, как развороченный улей. Еще бы: Торквемада, вернувшись после совещания у Верховного Координатора, велел собраться всем своим агентам, бывшим в Париже, сам же заперся в кабинете и пока что оттуда не выходил. Ну, а в ожидании начальственного решения агенты между собой обсуждали известную информацию и перспективы.

Дело представлялось безнадежным и крайне неприятным — ведь если не удастся отвязаться от преследования (а от ФБР попробуй отвяжись), то обрубить нити, ведущие к Ордену, можно было только убив невезучего Наблюдателя. К тому все шло. Собравшиеся в офисе Стражи спорили о деталях, да еще гадали, чей послужной список «украсится» провалом задания. Только в одном мнения были едины — своего любимца на заведомо провальное дело Торквемада не пошлет.

Тем красноречивее было общее молчание, когда Верчезе, распахнув дверь кабинета, оглядел офис, задержал взгляд на Лафонтене и кивком велел ему зайти.

— Жаль беднягу Кренстона, не виноват он в том, что так повернулось, — говорил Верчезе, не скрывая озабоченности. — Но парни правы, дело дрянь.

Лафонтен перелистывал папку с материалами дела.

— Да, ничего хорошего, — согласился он, дойдя до последней страницы. — Значит, ФБР.

— Что думаешь?

— Пока не знаю. Надо смотреть на месте. Но… — он аккуратно свернул папку, извлек из кармана портсигар и некоторое время рассматривал вензель на крышке, — Прятаться надо там, где людно, а законопослушных граждан больше, чем тайных шпионов. Я поеду в Денвер открыто и под своим настоящим именем.

Верчезе откинулся в кресле, помолчал, соображая, потом коротко кивнул.

*

…Он появился в штаб-квартире снова через месяц.

Казавшееся безнадежным дело было закончено, подробный рапорт написан. В отделении ФБР в Денвере вдруг случилась внутренняя проверка, после которой преследовавший Майкла Кренстона агент сам стал героем служебного расследования. В то же время, дело серийного маньяка, за какие-то пару месяцев оставившего в городе пять обезглавленных трупов, столь же внезапно получило новые факты. Эти факты однозначно уводили расследование от личности Кренстона, и про него просто забыли. А когда вспомнили, его уже не было ни в Денвере, ни вообще в Штатах.

Очень богатым воображением должен был обладать сыщик, чтобы связать эти события с приездом в Денвер французского аристократа, который разыскивал старого друга, пропавшего еще во время войны. В ФБР таких фантазеров не нашлось…

Кренстон не остался Наблюдателем, решив скрыться не только от властей, но и от Ордена. А его спасителю досталось воспоминание из тех, какие в памяти остаются накрепко.

«Теперь я никогда не буду считать Стражей Трибунала бездушными палачами…»

Верчезе читал рапорт, страницу за страницей, приподнимая время от времени бровь.

— Черт побери, Антуан! — произнес он задумчиво, бросив папку на стол. — Наши парни уже об заклад биться начали, справишься ты с этим делом или нет… Похоже, проигравших будет больше. Ты вот это все провернул, чтобы вытащить одного агента, да еще и по факту бывшего?

Лафонтен отвернулся от окна и аккуратно стряхнул с сигареты пепел.

— Только не говорите, что Первый Трибун будет недоволен излишней тратой сил и времени.

Верчезе побарабанил пальцами по столу:

— Почему же будет? Он уже недоволен.

— Люди не расходный материал, Марко, и если месье Дюссо этого не знает, это не моя забота. Но дело в принципе. Вы сами говорили — это ФБР. Если мы можем оградить свою деятельность от внимания спецслужб, значит, мы делать это должны, на любом уровне. Если не можем — вся наша секретность не стоит выеденного яйца.

И снова на лице Верчезе не отразилось ничего, кроме сосредоточенной задумчивости.

— Мнение Дюссо по этому вопросу не единственное. И с мнением Верховного Координатора оно не совпадает. — Он вздохнул, как будто что-то для себя окончательно решив. — Не знаю, человек ты или дьявол… но второе даже предпочтительнее. Я ухожу в отставку. Рапорт уже подан. Через два месяца займешь мое место.

*

…Он поднялся на высокое крыльцо своего дома, уже чувствуя давящую, нездоровую усталость. Пока еще не боль. Боль придет позже, к ночи. Хотя сегодня, может, будет лучше.

Дверь открыл Патрик Артье, его камердинер и компаньон:

— Добрый день, месье Антуан.

— Увы, не такой уж и добрый.

— Вам снова плохо.

— Да, мне снова плохо… — Он пересек светлый просторный холл, на ходу расстегнул и стряхнул на руки Патрику пальто. — Не начинай все с начала, Патрик, у профессора Роше я был. И да, сегодня он сам к нам приедет. Вероятнее всего, не один. Так что у нас будут посетители в шесть вечера.

— Понятно, — кивнул Патрик, поднимаясь вслед за ним на второй этаж. — Вы хотите отдохнуть до их прихода?

— Да… помоги мне… переодеться.

Прямо сейчас, Патрик был единственным человеком, перед которым ему не было нужды держать лицо и скрывать свое состояние. Прожив в особняке всю жизнь и тридцать пять лет назад унаследовав место своего отца, Патрик видел и слышал все, что только возможно. Был он моложе хозяина на четырнадцать лет, но, если в юности чего-то из увиденного и не понял, то времени на понимание имел предостаточно.

В спальне было прохладно и свежо. С помощью Патрика Лафонтен переоделся в пижаму и, опустившись на кровать, облегченно вздохнул. Поморщился:

— Отвратительное ощущение… Когда я успел превратиться в такую старую развалину?

— Ни во что вы не превратились, — ворчливо отозвался Патрик, поправляя подушки. — Просто не лечитесь вовремя и не отдыхаете. Кто же такое долго выдержит?

Лафонтен усмехнулся, улегся и натянул повыше на грудь одеяло. Закрыл глаза.

— Разбуди меня в половине шестого. И окна не закрывай.

— Да, месье Антуан.

Дверь чуть слышно стукнула, и Лафонтен понял, что остался в комнате один. Тишина и прохла-ада-а…

*

…Сообщение о грядущем назначении его шефом Службы безопасности все же оказалось сюрпризом. Следовало отдать должное таланту Верчезе. Даже после длительного знакомства он оставался для Лафонтена непредсказуемым, куда в большей степени, чем Высшие Стражи — Гроссмейстер и Трибунал.

Верховный Координатор Альфред Берк, уроженец Франкфурта-на-Майне, получил свой титул всего на полгода раньше. Краткого знакомства оказалось достаточно, чтобы Лафонтен угадал в этом человеке подобного себе и счел, что здесь проблем с взаимопониманием не будет.

Сложнее обстояли дела с членами Трибунала. Конечно, с ними Лафонтену уже приходилось иметь дело, но исполнитель вердиктов — одно, шеф Службы безопасности — другое. Первый только выполняет приказы, второму не приказывают, пока не выслушают его мнение. Эту разницу в отношении Лафонтен почувствовал сразу.

Определенно симпатию ему выказал только Второй Трибун, итальянец Антонио Маретти, возможно, потому, что они с Верчезе были старыми друзьями. Японца Омато Нураками вообще сложно было понять, до того он был не-европейцем. Да и Третьим Трибуном он стал совсем недавно, присмотреться к нему времени не было…