Наследие (СИ)

…Он так и не привел в их дом другую женщину. Даже любовниц никогда не приглашал к себе.

А ведь тогда, почти сорок лет назад, никто не сомневался, что его одиночество не продлится долго. Он был богат, красив, прекрасно образован, от него ждали блестящей карьеры — неудивительно, что раннее вдовство сделало его объектом внимания многих светских красавиц.

И напрасно. Лафонтен не стремился прослыть монахом и в удовольствиях себе обычно не отказывал. Каждый раз, когда его видели в обществе очередной прекрасной дамы, светская хроника замирала в радостном предвкушении… Но — была причиной тому любовь, или затаенное чувство вины, или что-то еще — ни одна из его пассий так и не стала мадам Лафонтен. И мало-помалу слухи и разговоры стали затихать.

Теперь же и вспоминать не о чем. Очень скоро могила Амели перестанет быть последней в ряду. А ведь в его семье мужчины доживали и до девяноста лет!

Не распускайся, мысленно одернул он себя. Жизнь не повернешь назад. Что-то могло сложиться иначе, но не сложилось. А теперь поздно жалеть о несбывшемся. Нужно успеть закончить самое важное. Хотя бы самое важное.

Он зябко поежился в ответ на внезапный порыв холодного ветра и глянул на часы. Еще раз, прощаясь, задержал взгляд на камне с именем Амели де Лафонтен, потом повернулся и пошел назад, к ожидавшей его машине.

*

В приемной было тихо и неожиданно пусто. Он переступил порог и остановился, почуяв неладное. За столом секретаря никого, дверь в кабинет неплотно прикрыта…

Кто посмел?

Не снимая пальто, он расстегнул пиджак и достал из-за пояса пистолет. Неслышно ступая, пересек приемную, остановился у двери в кабинет и прислушался. Тишина.

Подняв пистолет, он взялся за ручку — и рывком распахнул дверь.

Дана шарахнулась от стола и, при виде направленного на нее оружия, защитно вскинула руки.

— Это вы? — произнес Лафонтен удивленно, окинул кабинет быстрым взглядом и переступил порог. — От вас я такого не ждал! Сколько вам заплатили?

— Нет, — пробормотала она. — Пожалуйста, поверьте… Я ничего плохого не хотела!

— Это вы будете объяснять не мне, — холодно ответил Лафонтен, подходя к столу и протягивая руку к кнопке вызова охраны.

Дана всхлипнула и проговорила:

— Скажите, в чем мне признаться, чтобы никто не доискивался правды.

Его рука застыла над кнопкой. Быстрый взгляд вниз — приоткрыт верхний ящик.

Лафонтен снова посмотрел на прижавшуюся к стене девушку.

— Вы что же, угрожаете мне?

Слезы наполнили ее глаза:

— Я?.. Вам?.. Месье Антуан, да что вы такое говорите! В чем вы меня подозреваете?

Он пару мгновений смотрел на нее, чувствуя, как уходит вскипевший было гнев, потом вздохнул и покачал головой. Поставил пистолет на предохранитель и бросил в тот же верхний ящик стола. Тяжело опустился в кресло.

— Какого черта вам понадобилось в моем кабинете?

Она помотала головой, быстро и часто дыша.

— Вы понимаете, что случилось бы, застань вас не я, а, к примеру, Молери? Знаете, сколько времени ему нужно, чтобы развязать вам язык? И никакие фальшивые признания вам бы не помогли, можете мне поверить.

— Да, — снова всхлипнула она. — Но я в самом деле не хотела ничего дурного… Я просто беспокоилась… за вас. А вы же ничего не рассказывали… Ну и вот…

— За меня? Что, был повод для беспокойства?

— Я ведь видела вас не только на совещаниях и парадных приемах. Пожалуйста, если я чем-то могу помочь…

— Чем? — горько усмехнулся он. — Поделитесь своей молодостью? Боюсь, ничего другого мне сейчас не нужно.

Она вытерла слезы, успокаиваясь:

— Ну, мало ли… я все-таки медик, хотя и не врач.

Он, вдруг припомнив записи в ее личном деле, поднял на нее взгляд:

— Да, верно… Знаете, может, вы мне и поможете. Поговорим после работы. Только очень вас прошу — без глупостей. Договорились?

Она улыбнулась виновато и кивнула.

========== Глава 3 ==========

Перед тем, как отправиться домой, Лафонтен вызвал к себе Дану. Она плотно прикрыла дверь, подошла и села в кресло для посетителей.

Лафонтен посмотрел на нее, потом спросил:

— Вы прочитали заключение?

— Не до конца.

Он достал из ящика папку и подтолкнул ее по столу к Дане.

Дана раскрыла папку и забегала взглядом по бумагам от профессора Роше, быстрыми движениями перелистывая страницы. Потом отложила папку и молча поджала губы.

— Вы понимаете, что значит такой диагноз, — произнес Лафонтен. — Надежды вылечиться у меня нет. И тут вы точно ничем не поможете. Помощь мне нужна в другом.

Дана подняла голову:

— В чем же? — спросила, глядя серьезно и сосредоточенно.

— Никто не должен знать о моем состоянии. Дома все просто: будет и дежурная сестра, и сам профессор Роше обещал наведываться. Но здесь… Если станет известно, что я… Непременно начнутся склоки, подковерные игры, провокации. Я не могу допустить…

Он не договорил, но Дана понимающе кивнула:

— Вы настолько не доверяете лидерам групп?

— Дело не в доверии. — Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — У нас уже сложная ситуация, Дана. Пока неясно, что это — заговор с целью захвата власти или очередной высокопоставленный Отступник, или то и другое сразу… Мы только начали расследование. Единственное, что известно — идет утечка информации уровня не ниже Региональных Координаторов. Если станет известно, что я при смерти, все эти заговорщики или Отступники залягут на дно. Им для победы всего и нужно переждать несколько месяцев. И что я оставлю своему преемнику в наследство? Нераскрытый заговор на высшем уровне. Если вообще смогу передать власть тому, кого хочу своим преемником видеть. Понимаете, что зависит от вашего умения держать язык за зубами?

— Я умею хранить тайны, — сказала Дана.

— Знаю, — согласился Лафонтен. — Иначе не обратился бы к вам с такой просьбой… Но потребуется предельная осторожность, Дана.

— Я сделаю все, что нужно, — проговорила она решительно. — Вы хотите, чтобы я здесь, в офисе, заменяла медсестру?

Он коротко вздохнул:

— Да. Это сложно?

— Вовсе нет. Но мне нужно знать, что именно требуется.

— Узнаете. Сегодня в семь вечера приезжайте ко мне.

Она встала и пошла к дверям.

— Дана.

Она остановилась у самой двери и оглянулась.

— Вы ничего не сказали о плате.

— Верно, — спокойно ответила она. — И не скажу.

И вышла, бесшумно притворив за собой дверь.

Лафонтен поднялся из-за стола и пошел в свою комнату одеваться. Ему хотелось поскорее добраться до дома. Позвонить Роше и договориться о времени встречи можно и из машины.

*

…Их было всего пять, этих особых заданий, которыми в следующие четыре года Верчезе проверял на прочность его решимость и интеллект. Он помнил их все.

Вторым стало шумное лондонское «Дело Бертрана Рассела». Как и в Мадриде, там был Наблюдатель, влюбленный в свое назначение. Парень был очень умен и осторожен; сойдясь со своей прекрасной дамой — Бессмертной Маргарет Крейн — он остался Наблюдателем. Тайны своей не раскрыл и никаких клятв не нарушил. Маргарет не знала ничего об этой его работе, а его рапорты оставались точными и краткими, без эмоциональных подробностей. Лафонтен читал эти отчеты сам; у Рассела были большие способности и большое будущее. К нему уже присматривались и руководители исследовательских групп, и Региональные Координаторы. Никто не сомневался, что в рядовых агентах он не задержится. Но вышло иначе. Подвернулась девчонка, едва окончившая Академию, — Мэгги Клэр. Эта Мэгги некоторое время работала с Расселом в паре, влюбилась и вообразила, что имеет на него какие-то права. Потому рассказала сопернице-Бессмертной, кто такой на самом деле Бертран Рассел, в расчете на то, что Маргарет прогонит вероломного любовника. Лафонтен помнил волну злого негодования, захлестнувшую его во время чтения отчетов других Наблюдателей. Влюбленные часто глупеют, но додуматься до такого… Маргарет не прогнала Рассела. Она начала задавать вопросы. Сначала издалека, потом все более настойчиво. Рассел, почуяв неладное, собрал и отдал своему контролеру все документы и Хроники, с которыми работал, не оставив в доме материальных свидетельств своей «измены». Но последний его разговор с Маргарет закончился трагедией. А сама Маргарет, потеряв любовника, но так и не получив доказательств его предательства, кинулась разыскивать незадачливую соперницу. У Мэгги хватило ума скрыться, но недалеко.