Сейф дьявола

Версии Беера, что все дело случая, нельзя верить ни на йоту. Ей пришло в голову, что в этот переход его с Калахом послал Гордан, а может, он пошел туда по своей воле. Может, боялся, что нечто подобное случится.

Кэтлин вдруг вспомнила свой разговор с Кларин Графф. Та не скрывала, что подозревает Беера в сотрудничестве с чехословацкой разведкой. «А если это так, — подумала Кэтлин, — значит, он, видимо, спас Калаху жизнь». Но одновременно она вспомнила фразу, сказанную Енё во время их последней встречи, что за Калахом присматривает один из чехословацких разведчиков.

— А Мирка? — спросила она спустя минуту.

— Грозится пойти в посольство попросить разрешения вернуться домой, — ответил он, откусив со злостью кончик сигары.

— Это неразумно, — сказала вполголоса Кэтлин.

— И я говорю ей то же самое, — кивнул он. — Но мешать им я не буду: если хотят — пусть возвращаются. Наверное, здешний климат им не подходит. Хотя думаю, что после того заявления, которое сделал Михал в Вене, их прямо на аэродроме арестуют и посадят в тюрьму.

— И зачем ему понадобилось идти в этот переход? — спросила она.

— Откуда мне знать! Он уже несколько дней вынашивал эту идею, — ответил Беери опустил голову, не заметив быстрого внимательного взгляда девушки.

«Так вот в чем дело, — подумала Кэтлин. — Калаху хотелось спуститься в переход, я Беер предоставил ему эту возможность с удовольствием… Сегодня среда, в пятницу у меня встреча с Енё в буфете на Пикадилли. Нужно будет как можно подробнее информировать его о нападении на Калаха».

— Что говорят врачи? — спросила Кэтлин с тревогой.

— Он без сознания. У него несколько рваных ран, поэтому пришлось взять его в операционную и зашивать их там. Теперь, наверное, делают рентген.

— Я не хочу выгонять вас, Ник, — нерешительно сказала Кэтлин, — но раз такое дело… не поехать ли вам обратно в Илфорд?

— Я хотел там остаться, но Кларин отправила меня домой. Говорит, что мое присутствие раздражает Калахову. Хочет сама попытаться ее успокоить, может, ей это и удастся. Я вызвал Симора, чтобы он поговорил с врачами и перевез Михала к себе в Кроули.

— В Кроули?! — воскликнула Кэтлин, но тут же взяла себя в руки. — Там за ним по крайней мере будет хороший уход, — добавила она быстро и опять погрузилась в свои мысли.

Если Калаха берут к Симору, то вряд ли для того, чтобы поставить на ноги. Ведь профессор проводит эксперименты с человеческой психикой и работает над программой, цель которой — полная потеря памяти. На языке секретной службы это называется «потеря рационального контроля над собой». Может, поэтому Калах и отделался в этой драке разбитой головой, а не получил нож в спину, как это обычно бывает. Вероятно, англичанам нужен был предлог для передачи его Симору.

— Может, позвоним в Илфорд? — вскочила вдруг Кэтлин и поспешила к телефону.

— Как хотите, но сомневаюсь, что вы что-нибудь узнаете.

Она пожала плечами и стала набирать номер илфордской больницы. Телефон долго звонил, прежде чем на том конце поднял трубку сонный доктор Алингс. Когда Кэтлин представилась и объяснила, в чем дело, он сказал:

— Минутку.

Потом она услышала отдаленный шум спорящих голосов и наконец послышалось звонкое:

— У телефона Симор. Это вы, Кэтлин?

— Да, Дэн. Тут у меня Ник, он рассказал мне о несчастье, случившемся с доктором Калахом. Я просто хотела выяснить, как он себя чувствует, и не подозревала, что застану вас в больнице.

— Долг врача требует, — засмеялся Симор и фыркнул: — Ну и паникер же этот Ник! Он зря вас побеспокоил, ничего особенного не случилось. В этом проклятом переходе подобные сцены происходят каждую ночь. Но все будет в порядке, я уже отправил Калаха в свою клинику.

— Вы обрадовали меня, Дэн. Вы не представляете, как я боялась за Калаха. Он такой милый, застенчивый…

— Он снова будет таким, не тревожьтесь. Если вы завтра в одиннадцать приедете в Кроули, сможете взглянуть на него, а заодно мы решим и наши дела.

— С удовольствием, Дэн, — согласилась Кэтлин и пошутила: — Мадам Графф ревновать не будет?

— Конечно нет. Кроме того, у нее сейчас много забот с Калаховой.

— А что с ней?

— Обычный стресс. Как только Калах пришел в себя, он тут же разболтал ей, что едет работать на Аляску, и она, бедняжка, никак не может это пережить.

— На Аляску? — удивилась Кэтлин.

— А Ник вам не похвастался? Калаха посылает туда Королевский институт медицины. Мадам Калахову это потрясло больше, чем травма мужа.

Кэтлин положила трубку и пристально посмотрела на Беера.

— Симор сказал вам, что Калах едет на Аляску? — спросил он наконец.

Она молча кивнула и неожиданно предложила:

— Давайте выпьем.

— За что, Кэтлин?

— Выпьем за надежду. Чтобы она стала действительностью. И выпьем за правду.

— Прекрасный тост! — с восторгом согласился он и опрокинул стакан.

— Знаете, мне бы хотелось, чтобы у нас не было тайн друг от друга, — заявила Кэтлин. — Жаль, что вы не сказали мне насчет Аляски.

— Но Кэтлин!

— Давайте лучше включим какую-нибудь музыку. Хотя бы «Королеву чардаша» Кальмана.

Она вновь наполнила стаканы и села на диван, а Беерпоудобнее расположился в кресле. Некоторое время они молча слушали пленительную мелодию.

— Расскажите мне о сегодняшнем вечере, — вдруг попросила Кэтлин. — Почему вы предложили Калаху именно Аляску?

Беер заерзал, но говорить ему все-таки пришлось: он не хотел сердить Кэтлин. Не торопясь, фразу за фразой он передавал разговор Калаха с Роблином, состоявшийся в клубе. При этом чувствительные микрофоны улавливали каждое его слово.

Кассету с записью Кэтлин передала в пятницу в четырнадцать часов человеку в поношенной куртке, с аппетитом поглощавшему в грязном кафе-автомате Билла Уокера жареную рыбу. Выглядел он так же, как десятки других рабочих с верфи, приходивших сюда обедать в это время. Никто не заметил, как он взял пачку сигарет, забытую в кафе эксцентричной красоткой.

12

Анонимное письмо, пришедшее в адрес лондонской редакции газеты «Санди таймс», потрясло капитана Гордана. Загадочный автор обращал внимание газеты на то, что клиника Симора в Кроули не обычное лечебное учреждение, за которое он ее выдает, а экспериментальная лаборатория британской секретной службы. По его указаниям в Кроули постоянно проводятся опыты над беспомощными пациентами, а с 1959 года ведутся исследования в целях воздействия на психику человека. Группа экспериментаторов, состоящих на службе в разведке, проводит в клинике опыты, продолжающие методы нацистских ученых. Их задача — вызывать у неугодных лиц деструкцию мышления и памяти с помощью специальных психотропных препаратов, электрошока, облучения, ультразвука и операций на мозге и нервной системе.

Это утверждение, пусть обоснованное и правдивое, было слишком общим и само по себе не вывело бы Гордана из равновесия. Но его испугали совершенно конкретные обвинения. «В этой лечебнице в настоящее время находится чешский ученый Михал Калах, перевезенный сюда вскоре после того, как по приказу полковника Роблина и капитана Гордана он подвергся нападению и был ранен в драке в подземном переходе под Марбл-арч. Дело в том, что доктор Калах провинился перед шефами британской секретной службы, отказавшись быть послушным, а кроме того, узнал строго охраняемые ими тайны. Поэтому теперь в Кроули с помощью жестоких, бесчеловечных методов его лишают памяти, чтобы он никогда не смог раскрыть эти тайны».

Капитан прочитал этот абзац и почувствовал, как у него по коже побежали мурашки. Он совершенно четко представил себе, что произошло бы, появись такое письмо в печати.

Он еще раз пробежал глазами текст, обратив внимание на угрозу в адрес газеты: если письмо не будет опубликовано, оно будет передано во все редакции других английских газет.

Предупреждение звучало категорично. Гордан понял, что какой-то неизвестный, слишком хорошо информированный человек бросил ему перчатку, которую придется поднять, хочет он того или нет. Он вздрогнул при мысли, что ему придется вступить в борьбу с анонимным лицом, которое, прячась за спинами, внимательно следит за каждым шагом людей, находящихся рядом с Калахом.