Двум смертям не бывать

Основным аргументом Ангелопулоса было то, что девушка уже не годится для танцев в шоу и потому ее покупательная стоимость уменьшилась, как минимум, вполовину. Кроме того, неизвестно, когда она выздоровеет и как побои скажутся на ее внешности — может быть, девушка не будет стоить даже и тех денег, что он за нее сейчас предлагает. Подобная сделка — это риск, втолковывал Фанус своему другу Владимиросу. Конечно, он сильно рискует, и только доброе сердце толкает его на такой безумный шаг.

Старый Ставракис клялся и божился приятелю, что русская еще хоть куда, а в постели на ее лицо можно и не смотреть. Все равно приличные люди, когда занимаются любовью, выключают свет, в темноте же все кошки, как известно, серы… Он, Ставракис, можно сказать, отрывает от сердца эту девушку и согласен уступить ее своему старому другу всего за десять тысяч драхм. И зачем он это делает, рвал на себе волосы грек, ведь русская может служить еще отличной помощницей его старой жене Миноне, причем почти совершенно бесплатно. Кроме того, даже если физиономия у девушки будет сильно подпорчена, то, считай, его приятелю здорово повезло — ведь тогда турки или арабы не украдут его девушку и не продадут ее в бордель на Ближнем Востоке. Кому как не Фанусу знать, что десять тысяч драхм — это оклад приличной экономки. И за такую низкую цену он хочет купить себе девушку, которая проживет у него не один год!

Но старый опытный Фанус упирал на пошатнувшееся здоровье девушки и предстоящие расходы на лечение.

Наконец столковались на пяти тысячах драхм. Ангелопулос, довольный сделкой, приказал отвезти девушку на свою виллу. Конечно, самой Жанне он сказал, что заплатил за нее бешеные деньги — пусть она думает, что ее выкупили за баснословную сумму, лишняя толика благодарности с ее стороны не помешает!

Но девушка и без того испытывала к своему спасителю сильную признательность. Сначала, когда она была еще очень слаба, чтобы выполнять работу по дому и ублажать своего нового хозяина в постели, Фанус нес сплошные расходы, связанные с выплатой жалованья старой экономке и затратами на лечение новой. Но вскоре молодой организм взял свое: девушка быстро окрепла и стала вполне пригодной для выполнения тех обязанностей, для которых предназначил ее хозяин.

Казалось, новая наложница была вполне довольна своей жизнью. Она делала уборку по дому, готовила еду, ездила в магазины на роскошный бульвар Цимиски на новой белой машине, которую подарил ей Фанус. Когда на воскресный ужин к хозяину приходили гости, она, одетая в скромное платье, подносила им напитки и сдержанно улыбалась, отчего на ее щеках появлялись симпатичные ямочки. Гости завидовали хозяину дома и частенько делали сальные намеки насчет того, что тот неплохо устроился со своей новой служаночкой. Когда усталый Фанус возвращался из муниципалитета, она готовила ему ванну и делала расслабляющий массаж. И тогда хозяин чувствовал себя на вершине блаженства!

Хотя Ангелопулос был государственным служащим, работником муниципалитета, он был довольно богат по местным меркам. Через своих многочисленных родственников грек владел целой сетью магазинов и кафе в Салониках, что в сезон приносило ему неплохой доход. Также ему принадлежала небольшая фирма, которая держала подряды на вывоз мусора. Чтобы показать девушке, как он к ней хорошо относится, Фанус выправил ей почти настоящие права на вождение автомобиля и обещал скоро сделать почти настоящее удостоверение личности — тавтотиту. Почти настоящее!

После своего положения бесправного «мяса» в балет-шоу «Астрея», после страха и ужаса последних дней Жанна чувствовала себя совсем хорошо. Она отдыхала, выполняла несложную работу по дому и была действительно благодарна своему любовнику за то, что тот вызволил ее из лап Ставракиса. Во время блаженного ничегонеделания, когда она частенько оставалась одна, ей в голову часто приходили мысли о Тасе. Однако надежды увидеть свою подругу в живых почти не осталось — Жанна хорошо помнила последние слова хозяина балет-шоу насчет крыс в порту и радовалась, что ей удалось избежать такой же печальной участи.

Хорошее питание, отдых и отсутствие тяжелой работы сделали свое дело: под тихой сенью олив на вилле Фануса Жанна вновь расцвела своей яркой языческой красотой. Теперь, когда она ехала в своей новой белой машине по улицам Салоник, восхищенные автомобилисты часто сигналили ей вслед, посылая воздушные поцелуи. Влюбленные взгляды темпераментных греков преследовали Жанну повсеместно. Девушка быстро привыкла к повышенному интересу к своей персоне, принимая постоянные знаки восхищения за особенности южного темперамента.

Поэтому она не обратила особого внимания на то, что ее белую «тойоту» уже несколько дней преследует темный «форд», в котором находились двое усатых смуглых мужчин. Ей было даже немного приятно, что кто-то обращает на нее внимание и настолько поражен ее красотой, что готов дни напролет просиживать в раскаленной от жгучего солнца машине, карауля тот момент, когда ворота виллы распахнутся и белая «тойота» вместе со своей прекрасной обладательницей выедет на короткую ежедневную прогулку. Заводить же роман с местными и изменять Фанусу Жанна и не собиралась. Ее давным-давно уже тошнило от любых мужчин, а после балет-шоу «Астрея» в особенности.

Однажды в большом универсальном магазине в центре города она столкнулась с Люськой, старожилкой «Астреи». Люська была потрепанной особой, возраст ее уже подбирался к тридцати, и поэтому ее карьера висела на волоске — с каждым днем находилось все меньше охотников до ее потрепанных прелестей. Правда, Люся, девушка расчетливая и осторожная, имела кое-что в загашнике. Эти деньги, гонорары клиентов, она утаивала от хозяина и охраны, что позволило ей наскрести в результате приличную сумму.

— О, Жанна, какими судьбами! — Восторженно крича, Люська бросилась к подруге, которая с отрешенным видом бродила между полками универсального магазина. — Ты где сейчас? Чем занимаешься?

— Да так. — Жанна была явно не в восторге от неожиданной встречи. — Живу помаленьку…

— Не женился еще на тебе твой Фанус? — Люська впилась в нее любопытным взглядом, охватывая сразу все — от неброской, но дорогой одежды до холеного лица с неяркой косметикой.

— Как же, женится он! — невесело усмехнулась Жанна. Ей был неприятен этот разговор, равно как и беззастенчивый осмотр со стороны бывшей товарки.

— Чем вообще занимаешься, где бываешь? — продолжала выспрашивать Люська.

— В основном дома сижу, — неохотно отвечала бывшая «Снежная королева». Через окно супермаркета она внезапно заметила уже знакомый темный «форд» с двумя усачами, притаившийся за ее «тойотой».

— Нигде не бываешь? Ну, хоть погулять выходишь?

— Где мне гулять… Я уже, знаешь ли, нагулялась… — Жанна сделала движение тележкой, собираясь уйти.

Внезапно Люська наклонилась к ней и, понизив голос, произнесла:

— Ты про Таську слышала?

— А что? Что такое? — У Жанны даже перехватило горло от неожиданности. — Она жива? Где она? Ты знаешь?

— Сама не знаю. — Люська пытливо уставилась на нее водянистыми глазами. — Но зато знаю человека, который может кое-что о ней рассказать. Приходи вечером в порт, на шестнадцатый причал, он там охранником на складе фирмы «Солипсос» работает и бывает только по вечерам. Все сама узнаешь.

— Вечером? Вечером не могу, — огорчилась Жанна. — Фанус не любит, когда я ухожу из дома.

— Ну как хочешь! — Люська с равнодушным видом направилась к выходу. — Твое дело!

— Подожди! — Жанна задержала ее, нервно кусая губы. — А как он выглядит, этот человек, как я его узнаю?

— Он сам тебя узнает, — ответила Люська, выходя из магазина. — И привет Фанусу! Надо же… А ведь когда-то он был моим постоянным клиентом!

Жанна находилась в раздумье. Ее обуревали противоречивые чувства. Хотелось узнать, что с подругой, может быть, ей удалось остаться в живых, но в то же время бродить вечером по портовым причалам? Это было слишком опасно.

Она загрузила в тележку продукты, расплатилась по кредитной карточке Фануса и направилась к машине. Еще в магазине, через стеклянную витрину, она заметила, как два усача из «форда» беседуют о чем-то с Люськой. Потом они сунули ей что-то в руку, и та, бдительно оглянувшись, поспешила убраться восвояси. Жанне показалось все это странным.