Двум смертям не бывать

На целый год, пока его русская подруга болела, Ангелопулос никого не приглашал на вакантное место любовницы и домоправительницы, разве что приходил раз в неделю в «Астрею», чтобы немного расслабиться в конце рабочей недели. Он ждал, вдруг Бог совершит чудо и направит в его объятия прелестную цветущую девушку с глазами, похожими на переспелые маслины, и с влажными губами, сладкими, точно сок винограда. И Бог, любя Фануса (Фанус всегда посещал церковные службы и был довольно щедр на подаяния), совершил это чудо, и третья девушка собиралась войти в его дом, чтобы усладить его закатные дни… Сегодня она обещала дать ему окончательный ответ, и грек нисколько не сомневался, что ответ будет положительным…

Но один номер сменялся другим, музыка то затихала, то вновь разгоралась, как тлеющий костер, а Фанус все не видел той девушки с глазами, похожими на переспелые маслины, которая неделю назад твердо обещала составить его счастье. Он даже подозвал официанта, будто бы для того, чтобы заказать себе ужин, а на самом деле — чтобы расспросить его, почему так долго не начинается его любимый номер «Снежная королева».

— К сожалению, девушка, которая исполняла этот номер, серьезно заболела, — с вынужденной улыбкой промолвил официант и добавил: — Хозяин уже подыскивает ей замену.

Фанус был удивлен и расстроен. Что такое, чем он прогневил Бога? За что Бог, едва отдав в его объятия девушку с глазами, похожими на переспелые маслины, сразу же забрал ее у своего верного прихожанина? Грек недовольно поморщился. Одна девушка заболела, умерла, теперь другая? Не преследует ли его, Фануса, злой рок?

— Можно мне ее видеть? Где она? — спросил он официанта. Грек хотел убедиться, что его не обманывают. Может быть, девушка уже умерла, зачем же тогда лелеять ненужные надежды и молиться в церкви о ее здравии?

Официант отрицательно покачал головой и пробормотал что-то невразумительное насчет хозяина. Но Ангелопулос знал, что можно делать в свободной Греции, а что нельзя. Он показал официанту краешек купюры.

— Она будет твоя, если ты дашь мне поговорить с ней. И хозяин ничего никогда не узнает. Зачем ему знать, Никас?

Увидев крупную купюру, официант даже изменился в лице.

— Пойдемте, я провожу вас к девушке, которую вы выбрали, — громко предложил он, чтобы слышали другие официанты. — Если она свободна, она с удовольствием познакомится с таким уважаемым человеком, как вы…

Оглядываясь, официант прошел во внутренние помещения, за сцену. Фанус рысцой трусил за ним. Ему важно было выяснить, что девушка не в больнице, а в заведении. Видно, немножко прихворнула, обычные женские недомогания, наверное, лежит в своей постели с мокрым полотенцем на голове и стонет от жары.

Но вместо того, чтобы подняться в комнаты девушек, официант спустился по витой лестнице вниз. Тяжелый сырой воздух подземелья пахнул в лицо посетителю, и тот немного испугался. Зачем этот глупый Никас привел его в винный погреб? У Фануса самого есть погреб на вилле, и он тоже не очень любит там бывать. Винный погреб отчего-то напоминает ему могилу…

Толкнув тяжелую дубовую дверь, Никас щелкнул выключателем и прошептал:

— Только пять минут, господин! Боюсь, что хозяин будет недоволен.

Ангелопулос сделал шаг вперед и испугался. На подстилке в темном углу внезапно зашевелилось что-то смутное и страшное, испуганно блестя в темноте серебряными белками глаз. Неужели собака? Грек недолюбливал собак. И он не понимал, почему официант привел его сюда.

Но «собака» неожиданно протянула к нему руки и прошептала на ломаном греческом языке:

— Пожалуйста, Фанус, спаси меня… Забери меня отсюда, я согласна на все…

В этом избитом, израненном существе, все тело которого было в кровоподтеках, а лицо заплыло от ударов, посетитель с трудом узнал ту самую девушку с глазами, похожими на влажные маслины, и губами, сладкими, как виноград. Ту самую, о даровании которой он еще недавно молил Бога.

И Фанус вздохнул с облегчением. Значит, все-таки Бог не оставил его своей милостью, его «Снежная королева» жива! Правда, здоровой назвать ее никак нельзя…

— Конечно, Жанна, я заберу тебя отсюда! — сказал Фанус, гладя по голове девушку, от изнеможения уже не встававшую с подстилки. — Что случилось?

— Меня оклеветали! — рыдая, проговорила девушка, протягивая к нему дрожащую руку. — Кто-то украл у хозяина деньги, и он почему-то подумал на меня. Меня избили и бросили сюда. Здесь так холодно…

— Хорошо, я поговорю с Владимиросом, он мой друг, — кивнул Фанус. — Он согласится отдать тебя мне.

Девушка, плача, прижала его руку к лицу, и Фанус почувствовал на коже влажное горячее прикосновение ее разбитых губ.

«Нет, кажется, Бог определенно заботится обо мне, — подумал он, чувствуя, как от умиления защипало в носу. — Это ничего, синяки быстро сойдут. Зато теперь Ставракис много за нее не потребует, она в таком состоянии… Тысяча-другая драхм, не больше. Больше я ему не дам!»

И от предстоящей экономии в девять тысяч драхм Фанус расплылся в довольной улыбке. Да, его Бог определенно заботится о нем!

Глава 20

В последнее время Жека выглядел озабоченным. Его надутый вид выдавал хронически плохое настроение, которое он предпочитал срывать на любовнице. Алла только тихо удивлялась: что творится в последнее время с ее ненаглядным? Куда делся тот утонченный, рафинированный интеллигент, нежный и изысканный в любви, который покорил ее несколько месяцев назад? Откуда вместо него появилось капризное, вечно раздраженное чудовище, с грязными ругательствами на устах, демонстрирующее откровенное презрение? А ведь она для него была готова на все! Или почти на все…

Причина дурного настроения белокурого красавчика объяснялась очень просто — ему позарез нужны были деньги. И не просто какая-нибудь мелкая сумма типа «до получки», а большие деньги!

Дело в том, что Жека разбил свою машину. Катая в пьяном виде девчонок по Серебряному Бору, в темноте он врезался в огромный джип, в котором на заднем сиденье возилась парочка. Из джипа выскочил здоровенный амбал с пистолетом в руках и потребовал от невнимательного водителя денежной компенсации. Этот тип отобрал у Жеки права, узнал, где он живет, угрожал ему — пришлось выложить кругленькую сумму за то, чтобы его оставили в покое! А еще разбитая собственная машина, которая, как изящно выразился мастер из автосервиса, теперь годится «только на запчасти»…

Проблема заключалась в том, что Жека не мыслил своего существования без машины! Без своего железного друга он чувствовал себя неполноценным. Его унижала необходимость ездить на метро, таская в карманах мелочь, талоны и жетоны, его раздражали толпы на эскалаторе в час пик, то и дело вспыхивающие перебранки в вагоне… Ему срочно нужен был новый автомобиль! И не какая-нибудь подержанная «шестерка», а что-нибудь приличное.

Жека стал раздумывать, где можно достать денег. На работе он не получал столько, чтобы покупать дорогие машины, а желающих ссудить ему необходимую сумму не находилось. Он попробовал было выпросить сколько-нибудь у своей богатой подруги, хотя прекрасно знал, что, кроме пары сотен долларов в ее кармане, наскрести нельзя, — и, конечно, безрезультатно! Алла сказала, что все деньги у мужа и она сможет раздобыть разве что тысячу баксов, не больше.

Жека ездил на метро и раздражался. Пересаживался на автобус и бесился еще больше. В троллейбусе его била нервная дрожь. В трамвае он боялся придушить кого-либо из пассажиров. Эта богатая сучка, которая гордо демонстрировала список своих драгоценностей, хранящихся в сейфе банка, даже не желает ему помочь! Да если посчитать, сколько она должна ему за то, что он тратит время на нее вместо того, чтобы развлекаться в компании молодых и привлекательных девчонок, то…

Вдруг физиономия Жеки расплылась в блаженной улыбке. Его затопила волна робкого предчувствия. Совсем близко замаячила и покупка нового автомобиля и все связанные с этим приятные хлопоты. Внезапно открывшимся ему источником финансирования стало воспоминание о том, каким образом он познакомился с Аллой, кто организовал ему это знакомство и кто оплачивал их отношения. Пожалуй, эти люди способны дать ему большее. Но только в одном случае!