Если вам дорога жизнь...

, - заявил Джейкоби.

- Сколько угодно, - с кислой миной разрешила Берта.

Джейкоби позвонил в управление Беглеру. Выслушав его, Беглер обещал немедленно выслать в мотель бригаду из отдела по расследованию убийств.

- А ты, Макс, покрутись там до их приезда... похоже, след верный.

Джейкоби повесил трубку.

- Только этого не хватало, - с отвращением пробурчала Берта. - Теперь тут от вашего брата проходу не будет.

Джейкоби улыбнулся.

- Это еще слабо сказано, миссис Харрис, - утешил ее он.

В это время дня роскошный бар клуба "Пятьдесят" пустовал.

Лепски застал Боку Тохоло одного. Тот спокойно выкладывал на блюда из граненого стекла оливки, соленый миндаль и тому подобное, готовясь к пиковому времени - посетители нахлынут через пару часов.

Бока Тохоло был маленький щуплый человечек с седеющими волосами, глаза - две бусины черного янтаря. Завидев Лепски, вошедшего в тускло освещенный зал, он поставил банку с соленым миндалем на стойку, лицо его ничего особенного не выражало. Полицейский здесь, в этой святая святых - не иначе, как что-то очень серьезное. Но лично у него совесть была чиста, и в глаза Лепски он посмотрел не таясь и без боязни.

- Вы Тохоло? - спросил Лепски.

- Да, сэр... это я, - спокойно ответил старик.

- Я Лепски... из полицейского управления. - Лепски взобрался на табурет. Локти положил на отполированную стойку бара и изучающе, но без враждебности посмотрел на индейца.

- Понятно, сэр.

- Я разговаривал с мистером Хансеном, - сообщил Лепски. - Похоже, его что-то подводит память. Я думал, мне поможете вы.

Старик наполнил миндалем еще одно блюдо.

После паузы Лепски продолжал:

- Я спросил у мистера Хансена, не работал ли здесь молодой индеец, лет двадцати трех, с густыми черными волосами. Мистер Хансен такого не помнит. А вы?

Тохоло поднял голову:

- Может, вы о моем сыне, сэр?

На такой подарок Лепски не рассчитывал.

- Ваш сын? Он здесь работает?

Старик покачал головой.

- Он мог здесь сделать отличную карьеру. Он прирожденный бармен, мне до него далеко. Прямо талант, но мистер Хансен решил, что он слишком молод, и ему пришлось уехать.

Лепски внимательно посмотрел на старика. От него не укрылась ненависть, застарелой раной открывшаяся в глазах индейца.

- Где ваш сын сейчас, Тохоло?

- Не знаю, сэр. Из города он уехал. Уж четыре-пять месяцев от него ни весточки. Надеюсь, устроился в каком-нибудь приличном баре. На это дело у него прямо талант.

- А он долго здесь проработал, прежде чем мистер Хансен посчитал его слишком молодым?

- Долго ли? Месяца два.

- А еще кто-нибудь, кроме мистера Хансена, считал, что он молод для этой работы?

- Нет, сэр. На моего сына никто не жаловался.

Лепски задумался, погрыз ноготь большого пальца.

- Может, мистер Хансен и ваш сын чего-то не поделили? - спросил он наконец.

- Это не мое дело, сэр.

Вот где собака зарыта, подумал Лепски.

- Расскажите о вашем сыне, Тохоло. Почему он не