Чудовище

- У Саньки папашка не успел развернуться, как прибыл Димка. Димка сразу стал мечом махать...

- Дальше я знаю, - прервал его я. - Ты забрал меч у Дмитрия и убил отца.

Иван с неудовольствием взгляднул на мен.

- Я надеялся, что Димка решится. Момент-то какой! Что в нём папашка нашел? Кроме криков и нахрапа - пустое место. Я сам не знал, насколько пустое место. Извини Ира, но что делать, если это правда, - обернулся он к ней. И продолжил. - Увидел он, как я лихо владею мечом, побледнел, позеленел, выскочил за дверь, - в машину и погнал. Я, конечно, позвонил в Москву, чтобы перехватили, а он сам врезался по дороге в кого-то. И пропал. Как все совпало-то! Сумел с места аварии, в бессознательном, считай, состоянии, сбежать, в реанимацию без документов попасть - лучше некуда! Когда на следующий день из больницы позвонил, я сразу поехал туда. Чувствовал, что от тебя, охранника чертова, могут быть только неприятности. Поэтому приказал за тобой приглядывать. Но ты, вишь. какой живучий, через мост перелетел и ни царапины.

- А "Краз" ты тоже на меня направил?

- Нет, - удивленно отрекся он, - ума не приложу, кому ты ещё мог насолить. Так вот, я едва успел, когда вы с Николаем ввалились в больницу. У меня и было то на все про все полчаса. Но все удачно сложилось, халат сразу нашел, капельницу в какой-то палате отсоединил, больной хрыч и не почувствовал. Димка спал, я свой шприц в трубку его капельницы вколол и всё, он и не почувствовал. Моё лекарство ему сразу в вену пошло, а там сам понимаешь...

Рассказывая, он ещё больше воодушевлялся. Было так противно слушать, а ещё противнее - смотреть. Я увидел. что губы Иры тоже скривились едва заметной гадливой гримасой. На лице Николая я не мог прочесть ничего.

- В конце концов всё получилось, как надо, - продолжал в общем молчании Иван. - Единственный наследник - это теперь я. По завещанию папашка, правда, отписал все Димке, но он не успел вступить в права наследования. Теперь наследник я, и с Ирой мы как-нибудь найдем общий язык. Я думаю, - счастливо улыбнулся он, - Ира не откажется выйти за меня замуж. Заживем. Тем более, что в бизнессе мне Димка не чета.

Он замолчал и ликующее выражени сползло с его сумасшедшего лица. Нахмурился.

- Но вот кто забрал бумаги из сейфа? Какая сволочь?! Помнишь, - кивнул он мне. - ты сейф вскрыл? Я тогда, как увидел - обомлел. Слушай, а что там было за слово, любопытно? Я сколько раз пытался... Почему ты отгадал, а я нет? Видел, что-ли?

- Догадался.

- Ну что там было за слово? Ты же сразу убрал буквы, я не смог прочесть.

- Я как раз не убирал. Это кто-то третий. А там были слово "Ириночка".

При этих моих словах лица Ивана и Ирины одинаково заалели. Только Ира покраснела от стыда, а Иван от своей Курагинской ярости.

- Мерзкий старикашка! - скрипя зубами от злости, проговорил он. И вообще, выказывл ярость он удивительно по семейному: так же, как отец таращил глаза, скрипел зубами и сильно дышал через нос.

Фарс! Повторение всегда смахивает на фарс.

Тут он опомнился.

- Ну ладно, я тебя оглушил, когда ты с бумагами выползал. Но кто меня тем же макаром долбанул? Кому понадобилось?.. Ну если это дело рук Бориса.. Игоревича!.. Ну гад! Хозяин нашелся!

- Ладно, разбремся, - взял он себя в руки. - Работы много. Сегодня мы с тобой будем разбираться. Ишь ведь как накуролесил! И на что надеялся?

- Слушай! - оживился он. - Чего тебе вздумалось на меня бочку катить? Ты меня удивил. Учись у Николая. Ему дела нет до чужих семейных ссор. Вот он и жив и здоров, и дальше так будет продолжать. Но тебе какое дело? Ну кончил я Димку, ну папашку кончил. Тебе то что, дубина?!

Я не стал ему ничего отвечать. Объяснять что-либо таким все равно бесполезно. Я думал уже над тем, как мне выкрутиться из этого идиотского положения? Никогда я ещё не был так близок... А впрочем, как это не был? Еще как был! Не буду об этом думать!

- Все, хватит! - откинулся на спинку дивана Иван. - Поболтали и хватит. Николай! Где ты его хочешь кончить? В подвале?

- Если не возражаете, господин Курагин (Иван едва заметно улыбнулся), я бы хотел воспользоваться оружейным залом. Слишком он многих сегодня убил... вручную. Зарезал, - пояснил он. - Я бы хотел его также... таким же манером. Так гораздо интереснее.

- Да! - загорелся Иван. - Конечно. Я сам хочу посмотреть. Пошли, пошли!

- Вы?

- А что тут такого? Мне самому интересно. Ира? Ты может тоже хочешь? Пошли с нами.

Ира отрицательно покачала головой.

- Нет, я здесь останусь.

- Ну как хочешь.

Приближалась развязка. То, что этот сумасшедший ублюдок тоже захотел пойти, весьма снижало мои и так невысокие шансы. И оба были вооружены! А я скован наручниками.

В коридоре сновал народ. Я узнал кое-кого из челяди. Все занимались уборкой, мыли, что-то приколачивали, на скорую руку пдкрашивали. На нас особенно на меня! - бросали любопытные взгляды. Но не больше.

Мы дошли до оружейного зала. Вошли. Лампы уже свитили ярко, блестел паркет - переплетение цветочных узоров, восточные мотивы, - набранный из разных пород дерева. И блестели латы, украшенные рукояти сабель, длинные наконечники африканских ассегаев... один из которых Николай и снял со стены.

Он взвесил его на руке: двухметровое метательное копье казалось легким дротиком в его руках. Хорошо полированный наконечник в полметра длинной и сантиметров в семь шириной холодно и ярко блестел.

Николай сделал шаг к Ивану и бросил ему "Узи".

- Возьмите, а то мне мешать будет.

Глаза Ивыана хищно горели. И он и Николай наслаждались ситуацией, что, конечно же, нельзя было сказать обо мне. Я не знал, что делать. Одно я знал совершенно точно: умирать не хотелось!

- Вот и все! - сказал Николай и стал подкидывать в руке копье, примериваясь, как бросить. Иван, чтобы лучше было видно, сбоку, по стене, подбирался ко мне. Убийца и есть убийца! Я вспомнил его папашу, ловко перерезанное горло. Ну и семейка!

Я напряг все мышцы. Нервы, плоть моя превратились в струну, перетянутую ожиданием конца... Я намерен был бороться!

Николай резко отвел руку с копьем назад и тут же мгновенно метнул. Краем глаза я успел уловить растянувшуюся ленту наконечника; сам я тоже летел, но в сторону. Мы оба зависли в воздухе: я и ассегай.