Ничего личного! (СИ)

Володя бестактно спросил:

– Неужели больше некуда устроиться?

Парень добродушно пожал плечами:

– Я во флоте служил раньше. Три года назад в тропиках поранил ногу, инфекцию занес. В общем, ампутировали мне ее. Так что служба моя накрылась медным тазом. А сюда меня Михаил Николаевич устроил. По старой памяти, отец мой у него водилой работал, еще в министерстве культуры.

Завидев вышедшего нам навстречу Михаила Николаевича, парень кивнул ему и отошел в сторону.

– У вас какие-то новости о Максе? – поздоровавшись с нами, спросил он.

– Да, и, боюсь, крайне плохие. С Максимом кто-то расправился, и нам удалось найти тело. К вам мы обратились, потому что у нас возникла проблема: в Москве его просто некому опознать, мы хотели бы привлечь вас.

Он помолчал, тяжело поднял на меня взгляд и спросил:

– Вы уверены, что это Макс? Может быть, тут какая-то ошибка?

Я помедлил.

– Понимаете, мы располагаем только его фотографией. Смерть человека, тело которого мы обнаружили, наступила неделю назад. Черты лица очень искажены, и опознание затруднено. Но человек этот жил на съемной квартире в том районе, что вы указали. Есть и еще ряд обстоятельств, по которым мы считаем, что это именно тот, кого мы ищем. Вы не помните каких-то особенных примет, родинок, или шрамов?

Михаил Николаевич вздохнул:

– У Макса на правом плече была татуировка, пчела над цветком. Он и себя иногда называл пчелкой.

Я кивнул, вынул телефон и позвонил нашему медэксперту Александру Петровичу:

– Петрович, ты не смотрел на правое плечо убитого? Ага. Пчела и цветок? Ну, ясненько. Пока.

Я повернулся к Михаилу Николаевичу.

– Есть, татуировка есть. Все, Михаил Николаевич, мы вас не будем больше беспокоить. Это Максим Пчелко, тот самый ваш приятель. Наверное, из-за фамилии он и сделал такую наколку. Вот не знаю, сильно ли это вас утешит в такой ситуации, только он был убит еще в прошлую субботу, так что не простился с вами по весьма уважительной причине.

– Я хотел бы увидеть его. Это возможно? – с трудом выговорил он.

– Зачем? Не лучше ли будет для вас запомнить его таким, как вы видели его в последний раз?

– Может быть, и лучше. Только я все равно просил бы вас помочь мне в этом, если это возможно.

Я кивнул.

Михаил Николаевич посмотрел на меня:

– Его матери уже сообщили?

– Нет.

– Я – человек небедный, и мог бы принять участие в отправке тела Максима на родину. Надеюсь, мы с вами сохраним тайну в отношении чувств, которые связывали меня и Макса. Я не хотел бы причинять его матери ненужные переживания.

Я коротко пожал его руку, прощаясь:

– Разумеется. И думаю, ваша помощь придется весьма кстати.

Он повернулся ко мне и сказал тихо:

– Если для того, чтобы найти убийцу, понадобятся деньги или иная помощь, вам достаточно будет просто позвонить. Поверьте, у меня большие связи и возможности.

Уже в машине Володя сказал, протягивая мне пачку:

– Ну, что, по домам?

Я кивнул, нашарил последнюю сигарету, закурил, и мы, уже молча, помчались по ночному городу.

Глава 25. Александр.

Сегодня с утра мне везло. Я умудрился не попасть ни в одну пробку, хотя по радио предупреждали вовсю, с парковкой тоже неожиданно подфартило. В общем, в кабинет Тимура я влетел, когда мужики только начали подтягиваться в комнату для совещаний.

Вика стояла у окна с несчастными глазами, а Тимур держал в руках телефонную трубку. Он мрачно глянул на меня:

– Макса нашли. Игорь говорит, он умер еще в прошлую субботу.

– Умер? Или его убили? С чего бы это молодому здоровому мужику вот так запросто скончаться?

– Да в том-то и дело, что не слишком здоровый. Врач уверяет, что труп практически некриминальный: у Макса был порок сердца, а наш молодой человек еще и баловался наркотиками. Однако есть показания хозяина съемной квартиры, который первым обнаружил труп. Он уверяет, что парня привязали к стулу, видно, с намерениями серьезно поспрашивать. Думаю, сердце не выдержало нагрузки, и он умер. Интересно, что невольный убийца хотел узнать у Макса?

– А где нашли тело?

– Да там история с этим хозяином квартиры вышла. Он тело перевез за город, боялся, что его припутают. Ребята на него вышли, когда он пытался продать журнал из коллекции.

– А где остальные вещи и документы?

– Не знаю. Парень уверяет, что в квартире ничего больше не было. А журнал он нашел за диваном. Перед смертью Макс читал записки кавалерист-девицы Дуровой. Понятно, чем они его заинтересовали. Убийца просто не заметил, что в вещах чего-то не хватает. – Тимур помолчал, потом добавил: – Кстати, нашелся Женин комплект ключей: он был в кармане куртки. Она осталась висеть в шкафу. Похоже, он торопился, или нервничал.

Вика сказала печально:

– Мать его ждет. Надо как-то сообщить ей. Игорь разрешил?

Тимур кивнул, набрал номер и, услышав ответ, медленно проговорил:

– Мара, извини, если разбудил. Это я.

Вика резко поднялась, чтобы выйти из кабинета. То ли хотела дать Тимуру возможность поговорить с бывшей женой, то ли у нее просто перехватило дыхание от того, как неожиданно интимно он обратился к ней. Тимур понял все по ее лицу, перехватил трубку в левую руку, а правой поймал и притянул к себе Вику.

Упавшим голосом Дагмара спросила после паузы:

– Ты сто лет не называл меня так. Все так плохо? Вы нашли Макса?

– Да. Вчера нашли его тело. Тебе придется сообщить его близким…

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– Как это произошло? Его убили?

Тимур, взвешивая каждое слово, сказал:

– Мара, я и сам толком ничего не знаю. Есть подозреваемый, его ищут. Ты пока просто сообщи его родственникам.

– Да у него, по-моему, кроме матери, никого нет. Наверное, надо, чтобы кто-то выехал в Москву?

– Нет. Мы здесь все сделаем. У Макса обнаружился один друг, он поможет.

– Это тот, которого я узнала на снимке?

– Нет, это совсем другой человек. Не волнуйся, он все сделает, как надо.

Тимур опустил трубку и выпустил Вику. Она уже не вырывалась, повернула к нему пристыженное лицо.

Поговорить нам не удалось. Елена Сергеевна по громкой связи сообщила, что все в сборе. Вика потерлась носом о плечо Тимура и вышла из кабинета. Тимур проводил ее взглядом и с неудовольствием повернулся ко мне:

– Ну, что, начальник, пойдем?

Совещание затянулось, против обычного. Тимур прихлопнул ладонью по столу, разом прервав перепалку двух своих замов, и сказал:

– В общем, всем все ясно. По коням!

Мужики задвигали стульями, зашарили по карманам в поисках сигарет, и нестройно потянулись к выходу.

Я тоже поднялся.

Тимур остановил меня:

– Ну, что там у Ирины с Сережкой?

– Его вчера оставили на обследование. Ирка туда подъедет, до вечера будет с ним. А на ночь я ее заберу.

– А врачи хоть говорят что?

– Вроде обещают положительные результаты. Но операция серьезная.

– А Ирка что?

– Что, плачет, конечно.

Тимур непонятно улыбнулся:

– Плачет – это хорошо. Значит, не копит в себе. А ты, что же, утешить не смог? – насмешливо спросил он. – Я думал, у тебя есть радикальное средство от всех женских бед.

Я хмуро посмотрел на него:

– Это – не тот случай. С Ирой у меня, кажется, серьезно.

Тимур засмеялся и потер лицо:

– Сашка, я тебя не узнаю.

– Да пошел ты!.. – вяло ответил я.

Вспомнил, как привез вчера Ирину домой из клиники. От ужина она отказалась, ушла в спальню. Я мрачно пожевал холодное мясо, достал из холодильника бутылку водки и налил в два стакана.

Когда я появился в дверях спальни, Ирина стояла у окна. Она обернулась. Глаза сухие, а на дне плещется темнота.

Я подошел, сунул ей в руки стакан, сказал:

– Выпей. Чего не ложишься?

Она взяла стакан, глотнула и закашлялась: