Ничего личного! (СИ)

– Поеду на Пресню. Есть у меня одна мысль. Этот Игорь, он непонятно зачем здесь толчется. Такое впечатление, что у него что-то не срослось. Сам не пойму, что, но хочу поспрашивать в букинистических отделах и комиссионках по скупке всякого антиквариата, не интересовался ли кто ценами, или еще что. А тебе я вызвал на 12 часов дня свидетельницу по Орешникову. Мадам Снопкова, вдова убитого банкира, дама, неприятная во всех отношениях.

Он ушел, а я только собирался привести в порядок документацию по делам, как на пороге возникла мадам Снопкова.Через пять минут я проникся к Орешникову, главному подозреваемому по делу, неприятными чувствами. Вот если бы он, вместо того, чтобы взорвать своего шефа, грохнул бы мадам, избавив меня от бесед с наглой, высокомерной бабой, я был бы ему благодарен.

Я терпеливо выслушивал ее гневные жалобы на бездействие милиции, на мать убитого мужа, которая собирается делить имущество, на неблагодарную девчонку, дочь мужа от первого брака, которая, как оказалось, собирается замуж за этого самого Орешникова… А этот Орешников вообще аморальный тип, он ведь даже к ней, замужней женщине, интерес проявлял, и, если бы она не проявила твердость… И неожиданно в моем мозгу четко возникла мысль, что эта самая мадам и заказала своего мужа. А что?

В ходе следствия было установлено, что муж не собирался долго терпеть ее несносный характер, и даже завел себе пассию на стороне. Его давний друг и компаньон даже нехотя признался мне, что в последние месяцы приятель уговорил его перевести на свое имя большую часть активов, естественно, в тайне от жены. Ясно, что при разводе он делиться не захотел бы. Мужик он был здоровый и не старый, о завещании, естественно, и не думал. А как наследница по закону она получила бы неизмеримо больше, несмотря на претензии престарелой свекрови. И заодно получала возможность засадить в тюрьму водителя мужа, молодого парня, который завел страстный роман с ее падчерицей, хотя она сама, кажется, была совсем не против, чтобы он стал ее любовником. И все было бы в рамках приличий, все как у цивилизованных людей. Ну не замуж же за него выходить, в самом деле?!

Я вспомнил, как нежно Вика относилась к своей свекрови, как они дружны с Вероникой, дочерью Тимура, вспомнил Ирину и ее сына, Сашку, Тимура, Юрку, вспомнил, какие непростые отношения связали их всех, и тихо порадовался, что в мире есть и нормальные люди, а не только такие сколопендры. А ведь молодая, красивая и богатая, чего еще надо!

Я хмуро поднял на нее глаза и сказал:

– Я, собственно, вызвал вас по другому вопросу. На днях в подмосковном поселке в подпольной мастерской, где разбирали на запчасти угнанные автомашины, задержана группа молодых людей. В числе прочих транспортных средств в мастерской находилась «Субару», которая зарегистрирована на ваше имя. Однако ребята предъявили генеральную доверенность, выданную вами. Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы передали им права на автомобиль? Ребята интересные, и излагают довольно занимательную историю.

Ее глаза забегали, она очень натурально побледнела и заговорила:

– Они все врут! Как вы можете им верить? Да они из тюрем не вылазят, одни рожи чего стоят!

– Значит, факт знакомства с ними вы не отрицаете?

Дальше в течение двух часов я выслушивал рыдания мадам Снопковой, мольбы, просьбы понять ее, не губить ее жизнь. В промежутке между всем этим, Снопкова пыталась соблазнить меня, но тут уж я был тверд.

Отмучившись по полной программе, я добился признательных показаний в обмен на обещание оформить все, как явку с повинной. История оказалась незамысловатой: банкир прихватил свою супругу на очередной шалости, и сказал, что не хочет терпеть больше ее мерзкий характер. С деньгами ей расставаться страшно не хотелось, и она попросила совета у своего последнего любовника, по совместительству тренера в фитнес-центре. Он ей и подогнал двух отморозков, согласившихся грохнуть ее мужа. В оплату услуг она выдала им генеральную доверенность на машину, пообещав позже рассчитаться. Свободных денег у нее не было, а у мужа-банкира просить на киллеров для него же она не решилась, да он и не дал бы.

В самый разгар нашей беседы позвонил Володя:

– Игорь, тут такое дело. Зашел я на рынок за сигаретами, а рядом с киоском книжная лавка. Продавец сидит и увлеченно читает старый истрепанный журнал. Ты можешь мне не верить, но это второй номер «Современника» за 1836 год. Я тут устроился напротив рынка, пасу парня, вдруг кто-то подойдет к нему. Торговля у него идет так себе, покупателей совсем немного. Игорь, давай сюда с кем-нибудь из ребят.

Я выскочил в коридор и сразу же наткнулся на нашего практиканта Женю. Мы его отправили разбирать архивные дела, чем он был страшно недоволен. Наскоро объяснив ему суть дела, я оставил его с мадам Снопковой, велев помочь ей внятно изложить все на бумаге.

Сам я помчался к начальству. Алексей Николаевич был у себя. Он сидел за столом и читал факс.

Внимательно выслушал меня, кивнул:

– Бери ребят и вперед. Смотрите, не спугните его. – Я только глаза подкатил. Алексей Николаевич вздохнул: – Занятный у тебя фигурант по делу проходит.

Он протянул факс мне.

– Что, приятель киевский отозвался? – обрадовался я.

– А то. Лет пятнадцать назад было громкое дело в этом интернате для одаренных детей. Директора осудили по статье за педофилию. По делу проходило больше двадцати детей, в том числе Максим Пчелко и Игорь Гедда. Приятель говорит, что там вообще очень громкие имена замешаны, не только художников, но и политиков, даже один министр. Тогда такие дела были редкостью, и это замять не удалось. Там, в бумажке, все подробно написано, потом почитаешь. И что интересно: ни Максим, ни Игорь этот не дали против своего учителя, если его можно так назвать, никаких показаний. Там их биографические данные есть, у обоих нет отцов. Вот и не верь после этого Фрейду. После интерната пути их разошлись. Чем занимался Максим, не знаю, мать его забрала во Львов, а Игорь, он на два года старше, поступил в институт. Занимался коммерческой компьютерной рекламой, в последнее время очень неплохо зарабатывал.

– Ну, может, это по украинским меркам…

– Да нет. Приятель мой не поленился и послал своего паренька к нему на работу. Говорит, действительно, деньги хорошие поднимал, и отпускать его не хотели. Талант у него, понимаешь.

– На работе никто не знал, зачем он в Москву поехал?

– Вот это-то и интересно. Он сказал, что получил наследство, едет его забрать и переезжает в Штаты на постоянное место жительства.

– А родня у него есть?

– Мать и сестра. Он с ними отношений не поддерживает. Сестра сказала, что даже не знала, что он в Москву уехал.

Володя, действительно, ждал меня в машине. Он показал мне парня. Действительно, продавец, молодой парень с длинными светлыми волосами, стянутыми в пучок аптечной резинкой, никого не опасаясь, листал журнал. Я понаблюдал за ним некоторое время, и во мне росла уверенность, что парень здесь не при делах. Я кивнул Володе и перешел улицу, лавируя между машинами.

Делая вид, что выбираю что-то на прилавке, я сказал ему негромко:

– Откуда у вас этот журнал?

Он не удивился.

– Вы из милиции? Я, в принципе, знал, что дело нечистое. – Он поколебался, но потом, подняв на меня глаза, попросил: – Покажите удостоверение, пожалуйста.

Внимательно изучил документ, вздохнул:

– Журнал мне принес наш грузчик. Знаете, здесь, на рынке, работает, Мишей зовут. Я сразу спросил его, где взял, а он говорит, что квартирант забыл. Я, конечно, ему не поверил. Это ж какую дырку в голове надо иметь, чтобы забыть такую редкую вещь. А потом я решил, что он все равно его пропьет, или потеряет. Журнал я забрал, сказал, что спрошу у своего знакомого, сколько он может стоить.

– И где можно найти этого Мишу?

Парень покрутил головой и сказал:

– Да он все время здесь где-то вертится. У него квартира неподалеку, та, что он сдает.