Где бы ты ни скрывалась

А, вот какой-то звук! Не в квартире, снаружи. Я выбралась из кровати, накинула рубашку Стюарта и, осторожно подойдя к окну, встала сбоку за занавеской.

Еще не рассвело, небо только начинало светлеть. Я осмотрела задний двор, противоположную стену — черный прямоугольник — и серые кочки травы. Отсюда мне не был виден сарай: мешал мой балкон. Я легла грудью на подоконник, всматриваясь в темноту, почти успокоившись, и вдруг внизу что-то метнулось.

В то же мгновение Стюарт спросил сонным голосом:

— Кэти, ты где? Иди сюда…

— Там, снаружи, кто-то есть, — испуганно прошептала я.

— Что? — Он свесил ноги с кровати, потянулся и подошел к окну. — Где?

— Вот там, — прошептала я. — Около сарая.

Я немного отодвинулась от окна, чтобы дать ему место.

— Ничего не вижу. — Стюарт зевнул, потянулся и обнял меня за плечи. — Ты же совсем замерзла, давай-ка в постель.

Однако, увидев выражение моего лица, подошел к окну и — ужас! — поднял фрамугу. Она заскрипела так, будто это открывалась дверь во врата ада.

— Смотри! — громко сказал он.

Через двор метнулась темная тень, совсем непохожая на человеческую фигуру, пропала в щели между воротами и лужайкой.

— Это лиса, — сказал Стюарт. — Видишь, глупышка, бояться нечего. Это была просто лиса.

Он с грохотом опустил фрамугу, стянул с меня рубашку и, подхватив на руки, понес обратно в постель. Я действительно замерзла, но он быстро согрел меня руками и губами, всем своим обнаженным горячим телом. И вскоре я забыла про тень, про то, что неведомое существо было гораздо крупнее лисы, и двигалось не так проворно, и, похоже, спрыгнуло на крышу сарая с моего балкона. И еще я увидела, как свет луны отразился на каком-то узком блестящем предмете, похожем на длинный нож.

Четверг, 10 июня 2004 года

Конечно, я даже не надеялась, что Ли будет работать в день моего побега, но в каком-то смысле мне даже повезло, что он был дома, со мной. По крайней мере, я точно знала, где он находится. Мне просто надо было пораньше выйти из дому, чтобы успеть в аэропорт.

Накануне вечером он вернулся поздно, открыл дверь своим ключом. Я смотрела телевизор в гостиной, хотя мыслями была очень далеко. Когда я услышала, как в замке поворачивается ключ, я постаралась успокоиться, разгладить лоб и улыбнуться.

Сегодня он пришел в костюме. Повесив пиджак на спинку стула, подошел меня поцеловать.

— Хочешь есть? — спросила я.

— Хочу пивка.

Я принесла бутылку из холодильника и подала ему.

— Я тут подумал, — задумчиво сказал Ли, — а не поехать ли нам в отпуск? Что скажешь? Только ты и я, больше никого.

— Звучит заманчиво.

— Ты уже отправила анкету на паспорт?

Я взглянула ему в лицо, надеясь, что он не заметил, как я вздрогнула.

— Да, уже довольно давно. Правда, они пока ничего не прислали. С этими паспортами всегда такая волокита…

Ли поднял брови и отхлебнул из бутылки.

— Мне всегда хотелось повидать Америку. Посмотреть Лас-Вегас или Нью-Йорк… Никогда там не был. А ты была?

— Я? Нет.

Теперь мое сердце бухало в груди с такой силой, что я боялась, оно выпрыгнет наружу.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Кэтрин?

Я улыбнулась:

— Конечно.

— В таких вещах важно быть честным. Ты ведь тоже любишь меня?

— Да.

— Мы могли бы пожениться в Вегасе — что ты думаешь?

В тот момент я согласилась бы на любое его предложение, лишь бы он заткнулся. До самолета оставалось лишь несколько часов.

— Думаю, это будет очень романтично! — сказала я и поцеловала его.

Четверг, 28 февраля 2008 года

Сегодня у меня снова была паническая атака. Очень жестокая.

Вообще-то, в последнее время я стала намного спокойнее и не думала уже, что это может повториться. Таблетки, похоже, начали действовать. И вот, когда все вроде пошло на лад, хрупкий баланс был снова нарушен.

Я доехала на автобусе до Гроув-парка, практически до самого дома. Как обычно, зашла во двор осмотреть окна, проверила чуть ли не каждый сантиметр кромки занавесок — все показалось мне вполне нормальным. Я осмотрела ворота: одна створка болталась на одной петле — идеальный лаз для какого-нибудь животного. Под ней действительно была протоптана тропа, а в щелях шероховатых досок застряли клочья серого меха. В воротах я не высмотрела ничего подозрительного. Если кто-то был на моем балконе, он должен был бы перелезть через стену. Высокую, больше двух метров, стену, не такой уж простой путь.

Я снова подумала о словах миссис Маккензи; она сказала мне, что видела кого-то снаружи. Может быть, она от испуга вздрогнула и упала. Такое может быть?

Я хорошенько осмотрела ее окна. Вроде бы все в порядке. Стекла целы, внутри темнота — мы везде выключили свет.

Стюарт был дома, готовил ужин. Мне надо было переодеться и взять с собой стопку чистой одежды на завтра.

Конечно, я начала проверки, как обычно, но хотелось разделаться с ними поскорее, ведь наверху меня ждал Стюарт.

Ни разу не сбившись, я благополучно добралась до спальни — и застыла на пороге.

Занавески были раздвинуты.

Меня как будто окатили ведром ледяной воды. Сначала я вообще перестала дышать, а потом сердце ударило в грудь с такой силой, что я едва удержалась на ногах. Я открыла рот, как рыба, выброшенная на берег, не в силах сделать ни единого вдоха. К счастью, тут же в мозгу всплыло заученное: «Дыши. Глубже. Медленно. Еще медленнее. Вдох — задержи дыхание — выдох». Это помогло собраться с силами и с мыслями: «Здесь никого не было. Ты в безопасности».

Сейчас по утрам светлеет рано. Сегодня утром я раздвинула занавески в спальне Стюарта — но когда же я в последний раз заходила домой? В понедельник вечером, перед тем как подняться к Стюарту? Было еще светло, — может быть, я просто забыла их задернуть? А как же моя проверка десять минут назад? Я же стояла на заднем дворе, глядя на собственные окна. Я что, не заметила, что занавески раздвинуты? Не заметила? Я сосредоточилась, вспоминая, потом вспомнила, как осматривала окна. Но на окно своей спальни не посмотрела. Точно. Иначе наверняка увидела бы, что оно не занавешено.

Нет, это я сама, сама… сюда никто, кроме меня, не заходил… иначе и быть не может.

Было светло, потому и не задернула, — это самое разумное объяснение! Да-да, просто забыла задернуть занавески в спальне, хотя во всех остальных комнатах, исключая столовую, где занавески открывали половину балконного окна, все они были плотно сдвинуты. А когда я вообще была дома в последний раз? Может быть, во время последней проверки я вообще не заходила в спальню, торопилась скорее с этим покончить? Я дышала и дышала «вход-выдох-вдох», пока не почувствовала, что могу двигаться. Тогда подошла к окну и стала всматриваться в наш маленький садик: вдруг что-нибудь внизу подскажет мне, что кто-то здесь был? Нет, все тихо, нарциссы качают на ветру желто-белыми головками, подросшую уже молодую травку пора стричь. Дергаться решительно не из-за чего.

Я тщательно ощупала оконную раму, задвинула занавески и огляделась. Вот мои джинсы — джинсы лежат на постели точно так, как я их положила. Нет, какая я все-таки дура… Натянула на себя джинсы, нашла в шкафу чистую футболку, а на завтра приготовила длинную юбку, кремовую блузку и темно-синие лодочки, в тон юбки. Аккуратно все сложила, положив лодочки сверху, сунула эту кипу в полиэтиленовый пакет. Пакет я поставила у двери в прихожей, чтобы не забыть взять с собой.

В этот раз я проделала все этапы проверки очень тщательно, задернула занавески везде, кроме столовой, — обычный мой трюк, это чтобы сразу определить, был ли в квартире кто-то посторонний.

Пока я поднималась в квартиру Стюарта, тревога почти исчезла. Ужин прошел нормально, я даже со смехом рассказала ему, как чуть не умерла от ужаса, забыв, что на прошлой неделе не задернула занавески в спальне. Мы весело посмеялись над моими страхами, а потом пошли в гостиную и смотрели старую комедию, невероятно смешную, я хохотала до слез.