Ищите женщину

– Возьмите на полке, внизу.

Он нагнулся. Даль, Ожегов, Словарь иностранных слов, Мифологический и еще полтора десятка других.

– Мне английский нужен.

– Тогда наверху.

Он, кряхтя, стал выпрямляться. Наверное, она услышала эти звуки, потому что крикнула:

– Ладно, не стоните! Сейчас приду покажу.

Она переоделась, и теперь на ней был длинный, до самого пола, домашний халат из какой-то тяжелой ткани, напоминавшей старинный китайский шелк или нашу российскую парчу. Она была туго подпоясана широким кушаком, и Турецкий не без удивления обнаружил, что у хозяйки, сказывается, весьма волнующая талия, подчеркивающая несомненные теперь остальные достоинства ее фигуры.

– Ого! – хмыкнул он многозначительно, и его реакция не осталась незамеченной. Лиза окинула его царственным взглядом с головы до ног и удивленно поинтересовалась, почему и он не хочет снять пиджак.

– Как-то неловко, – неопределенно пожал он плечами.

– Ха! – сказала она. – Расхаживать по чужой квартире в собственных домашних тапочках ему ловко, а снять пиджак – уже неловко!

Турецкий засмеялся.

– Вы мне напомнили старый одесский анекдот: разводится муж с женой и на вопрос судьи почему отвечает, что она его не устраивает как женщина. Из зала голос: «Поц, всю Одессу устраивает, а его, видите ли, не устраивает!»

– Очень старый анекдот! – смеясь, сказала она. – А какая связь?

– Чисто интонационная, не больше. Так я могу?

– Если вам удобно…

Он снял пиджак и повесил на спинку кресла.

– Батюшки! А это еще зачем? – расширила она глаза, увидев ПМ – справа на ремне, на двух кожаных петлях.

– Положено, – усмехнулся он. – Исключительно ради защиты собственной жизни.

– Ой, можно посмотреть? Никогда в руках не держала настоящего мужского оружия.

Турецкий расстегнул петли, выщелкнул обойму, передернул затвор и поставил пистолет на предохранитель. Протянул Лизе.

– Называется «пистолет Макарова».

– Ага, точно! – с уважением беря его в обе руки, сказала Лиза. – Я в кино видела… Смотри какой! – Она взяла пистолет в правую руку, положила палец на собачку, прицелилась, сильно прищурившись и втянув голову в плечи, в лампу под широким старинным абажуром и… – А он не стреляет? – спросила с удивлением.

– Не-а, – ухмыльнулся Турецкий. Не вынимая пистолета из ее руки, снял с предохранителя. – А вот теперь стреляет.

Но она раздумала целиться в лампу. Перевела дуло на вазочку, стоящую на буфете. Щелк! Посмотрела задорно на Турецкого.

– Попала! Нате, это неинтересно.

– Вы абсолютно правы. – Он сунул пистолет в карман пиджака.

– Так какой словарь вам нужен?

– Англо-русский. Желательно помощнее.

– Есть такой. Поставьте мне стул вот сюда, – она показала место у полок, поднимающихся до самого потолка.

Халат был не очень удобен для такого рода операций. Он распахнулся, когда она поставила ногу на сиденье стула, обнажив круглую и ошеломляюще розовую коленку. Турецкий даже вздрогнул.

– Ну помогите же! – протянула она ему руку, другой пытаясь не очень успешно запахнуть упрямую, тяжелую полу.

Наконец, с его поддержкой, она взгромоздилась на стул и потянулась в угол самой верхней полки. Ах, халат, ах, умница, он словно только и ждал момента, чтобы раскрыться перед уже напряженно заинтересованным взглядом! Наверное, такими огнедышащими глазами мог смотреть какой-нибудь ужасный дракон, потому что принцесса вдруг вздрогнула, увесистый том в буквальном смысле просвистел мимо лба Турецкого, а его хозяйка, вскинув беспомощно руки, повалилась прямо на Александра Борисовича, который вмиг сориентировался и ловко принял груз на себя.

– Какие мы сильные! – охнула Лиза.

Она не была перышком. Но и Александр не считал себя хиляком. Мгновение спустя он почувствовал, что она вполне устроилась. А затем Лиза обернула к нему лицо, озаренное сверкающими глазами, и спросила в упор:

– Ну и что? Так и будем?

Он покрепче прижал ее к себе, просто чтоб удобней было, и повторил, но с анекдотическим акцентом:

– Ну что ж, так и будем!…

И понес ее в спальню.

Они оторвались друг от друга, когда за окном совсем стемнело.

– Черт возьми! – глядя из часы, воскликнул Александр. – Начало девятого? А я так и не позвонил Славке…

– Это обязательно? – Она томно потянулась.

– Буквально несколько слов. Потерпи.

Он поднялся, собрал разбросанную по полу одежду и вышел в гостиную. Как ни странно, Грязнов был еще на работе. И он тут же сделал выговор Турецкому за то, что тот не звонит. Александр постарался отделаться формальными фразами и просьбой найти адрес Кокориной – в общем, отметился, если можно так выразиться. Что же касается документов, ждущих его перевода, то глаза б его их не видели. Во всяком случае, в ближайшие часа два. Ибо на большее он не рискнул бы рассчитывать. Лизавета все еще храбрится, но она заметно устала. Да и он будто с цепи сорвался. Как из-под пенька вылез, из голодного царства… Но открытие его просто изумило. Вот так, за внешней невзрачностью – да вдруг такие глубины страсти, что только диву даешься.

Он отложил в сторону телефон, поднялся, чтобы вернуться в спальню, и тут вспомнил, о чем размышлял еще недавно, несколько часов назад, днем: надо ли спешить торопиться? Странно, тогда этот вопрос казался из категории философских, а сейчас он был сугубо практическим – каким же надо быть идиотом, чтобы стоять, раскрыв рот и размышляя, чего делать, когда созревший плод сам упал с дерева в твои руки?

– Ты еще долго? – послышалось из спальни.

Вот и вся философия.