Смертоносная чаша

 – Я гладил ее волосы, мокрое от слез лицо.

– Ваша дама нуждается в помощи? – услышал я за своей спиной ехидный голос и, обернувшись, столкнулся нос к носу с Юрием Петровичем.

– Моя дама прежде всего нуждается в покое, – грубо ответил я.

– Ну, покой в ночь убийства – это миф.

– А вы часто прибегаете к подслушиванию чужих разговоров?

Он отрицательно покачал головой.

– Разговоры сами меня находят, Задоров. Я их не ищу. Но в ночь убийства можно много, очень много услышать любопытного.

– Вы пользуетесь слабостью, горем людей?

– Отчасти – да. Как пользуетесь и вы, играя на сцене чувства чужих людей. Я прекрасно знаю людей в силу своей профессии. Они склонны очень быстро все забывать. И завтрашнее утро, поверьте, для многих уже будет совсем иным. За ночь они свыкнутся с мыслью, что человек убит, и утром дадут иные показания. Мне же нужны люди сразу после трагедии, когда они еще не до конца осмыслили происшедшее. Когда возбуждены, убиты горем и одержимы ненавистью к преступнику. Только тогда из них можно вытянуть правду.

– Это жестоко, – невесело усмехнулся я.

– А убийство, мой дорогой, очень жестокая вещь. Или вы этого не знали? Ведь именно кто-то из этих убитых горем людишек совершил преступление! Правда, Василиса? – Следователь пристально посмотрел на девушку.

Она испуганно отшатнулась. И, конечно, сделала это зря.

– Вы… Вы уже знаете мое имя? – еле слышно прошептала Вася.

– Более того, милая девушка, я уже знаю, что долгое время Стас Борщевский был вашим любовником и хладнокровно бросил вас, после чего вы и прибегли к помощи этого клуба.

– Прекрасная работа! – Я трижды хлопнул в ладоши. – Такое ощущение, что на каждого из нас составлено досье – я ощущаю на себе прикосновение рентгеновских лучей.

– И правильно ощущаете. Может быть, это развяжет вам язык?

Мое терпение лопнуло. Я сжал кулаки и спрятал руки за спину, чтобы преодолеть искушение дать по морде этому блюстителю порядка. Вася уловила мой жест и незаметно пожала мою руку.

– Ник, отправляйся домой, Ник.

– Только вместе с тобой.

– Нет, Ник. Я должна… Я обязана помочь следствию. Пойми, я, правда, любила Стаса. Я должна… Иди, прошу, иди…

И, чтобы не разрыдаться, Вася, резко отвернувшись от меня, быстро зашагала прочь. За ней мелкими шажками двинулся Юрий Петрович, предвкушая добычу…

Мне ничего не оставалось, как отправиться восвояси. У выхода я столкнулся с господином Толмачевским. Он сочувственно улыбнулся мне и не менее сочувственно похлопал по плечу.

– М-да, Задоров. Как жаль, как жаль, такой славный был парнишка. А какой красавец! Этот одухотворенный взгляд! Эти утонченные черты лица! Надо же, чтобы это произошло именно во время вашего спектакля! Раньше здесь такого никогда не случалось. М-да, неприятности… – задумчиво протянул он, сверля меня своими китайскими глазками.

– Может, именно такого и не случалось, – ответил я, – но по части покойничков ваш клуб занимает первое место в городе. В этом можете не сомневаться.

Не дожидаясь