Компромат

По Смоленскому переулку струились потоки воды и торопились мокрые прохожие.

Как и в прошлый раз, Клавдия сначала прошла мимо булочной по противоположной стороне улицы.

Крыльцо было пусто.

Она перешла проезжую часть и поднялась по ступеням.

На этот раз в помещений булочной никого не было.

За прилавком скучала продавщица с пережженными перекисью волосами.

Она зевала во весь рот, не давая себе труда прикрыть его ладонью.

— Здравствуйте, — сказала Клавдия.

— Хлеб вчерашний, — сообщила продавщица.

— Черствый, значит?

— До завтра не долежит. А так — есть можно. Будете брать?

— Пожалуй, нет. Спасибо.

Продавщица равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну.

— Простите, пожалуйста, — вновь обратилась к ней Дежкина, — вы не подскажете… Тут у вас одна бабулька постоянно дежурит у крыльца, подаяние собирает… Такая сухонькая, энергичная.

Продавщица глядела на Клавдию рыбьими глазами.

— Не знаете, как ее можно найти? — спросила Дежкина.

— Мало ли их ошивается, — вновь зевнула продавщица, — откуда мне знать.

— В стареньком плащике, седая, волосы сзади в пучок собраны, а лицо такое сморщенное, будто печеное яблоко…

— Сказано же — не знаю, — огрызнулась продавщица, раздраженная, что ее отрывают от ничегонеделанья. — Я вам не справочное бюро.

— Мне она очень нужна, — мягко настаивала Клавдия, — очень.

— Если не отстанете, счас грузчика позову, он с тобой живо разделается, — рявкнула продавщица, переходя на «ты».

Дежкина хлопнула на прилавок удостоверение.

У продавщицы мигом вытянулось лицо и голос стал елейным.

— Вам, наверное, бабка Варвара нужна, да?

— Наверное.

— Что ж вы раньше-то не сказали, откуда вы? Я бы сразу все объяснила. Варвара в доме на площади живет, в тридцать восьмом, по-моему, а вот номер квартиры-то я и не знаю. Но вы там спросите, во дворе каждый объяснит.

Четверг. 11.31–12.49

Дом тридцать восемь фасадом выходил на площадь, а подъездами во двор.

Про себя Дежкина отметила, что окна тридцать восьмого находятся как раз напротив двери с вывеской «Дружок».

Разумеется, сам по себе этот факт ни о чем не говорил. Но не слишком ли много совпадений?

У подъездов было пустынно.

Тяжелые капли дробно колотили по скамейкам с облупившейся краской и ржавым детским качелям.

Клавдия растерянно огляделась.

Поди найди эту самую бабку Варвару, если в доме четыре входа и чуть ли не сотня квартир!

Дежкина решила ждать. В конце концов хоть кто-нибудь должен выйти из какого-нибудь подъезда.

Даст Бог, он подскажет, где искать старуху.

Терпение следователя было вознаграждено неожиданно быстро.

Гулко хлопнула подъездная дверь, и на дорожке показался прыщеватый подросток с ярко-оранжевым крашеным пуком волос на макушке.

Лицо его выражало недовольство.

Со злостью он дергал за поводок крохотную белую болонку.

— Чего тянешь, дура! — рявкнул он, и болонка покорно поджала хвост. — Давай, ссы скорей!

«Хороший мальчик, сразу видно», — с ехидством сказала сама себе Дежкина.

— Послушай, — обратилась она к нему, — ты здесь живешь, верно?

Подросток послал ей подозрительный взгляд.

— А че?

— Ищу я одного человека. Бабушку Варвару. Не знаю номер квартиры. Ты не подскажешь?

— Вот еще! — пожал плечами подросток. — Ну, будешь ты ссать или нет? — зарычал он на несчастную собачонку.

— Я вижу, ты не очень любишь свою собачку, — сказала Клавдия.

— А че ее любить? Она и не моя вовсе! Мать завела, а Вовка давай, козел, выгуливай… Прибил бы!

Болонка словно поняла, что речь о ней, и прижала к голове уши.

Вид у нее по-прежнему был несчастный.

— Вова, ты всегда так разговариваешь?

— А че, не нравится? Так не слушайте, — и, развернувшись, он направился прочь, норовя завести болонку в самую глубокую лужу.

— Ты мне не сказал насчет бабушки Варвары, — в спину ему крикнула Клавдия.

— Дадите пять тысяч, скажу, — смилостивился подросток.

— Дам.

— Деньги вперед, — выставил условие пацан.

Дежкина выудила из кармана кошелек.

— А ты хоть знаешь, о ком я говорю?

— Кто ж не знает! Эта бабка всему дому глаза намозолила. За всеми шпионит.

— И за тобой?

— Ага…

«Вовка, домо-о-ой!..» — раздался сверху хриплый голос.

Подросток задрал голову и крикнул:

— Иду! Деньги давайте, — заторопился он, — а то ничего не скажу. Во втором подъезде она живет, ваша Варвара, — он протянул руку к пятитысячной купюре, — на третьем этаже справа. А номера квартиры не помню.

— Когда-нибудь слышал, что слово дороже денег? — спросила Дежкина, пряча купюру обратно в кошелек.

— Ага… — оторопело ответил недоросль.

— Так вот — спасибо тебе, мальчик.

И Клавдия быстро пошла к указанному подъезду.

— Ссы давай! — заорал на болонку одураченный подросток, и та обмочилась на месте — не иначе как от страха.

Нужную квартиру Клавдия обнаружила без труда.

Поверх обшарпанной двери был приклеен листок, на котором крупными буквами было выведено: СТУЧАЦА ДОЛГО А ТО НЕ СЛЫШУ.

Дежкина постучалась.

Никакой реакции.

Еще раз.

Тот же результат.

Тогда она кулаком забарабанила по двери.

Зазвенели цепочки, звякнули запоры — и дверь приотворилась.

Из проема на Дежкину глянула пара маленьких проницательных глазок.

Хорошо, что у следователя с годами выработалась быстрая реакция — в противном случае диалога бы не получилось.

Глазки распахнулись, и в следующее мгновение Варвара захлопнула бы дверь, но Клавдия успела вставить в проем носок сапога.

— Караул, — деловито сказала старушка, — счас кричать буду. Громко. Милицию позову.

— Я и есть милиция, — ответила Дежкина, — вот удостоверение. Открывайте, а то вызову наряд, арестуем.

Варвара сосредоточенно изучила удостоверение, губами по слогам прочитав фамилию и должность, а потом расплылась в медовой улыбке.

— За что же меня заарестовывать? Никому плохого не сделала. А что возле булочной стою, так это сейчас по закону не запрещается…

— Открывайте дверь, бабушка, — приказала Клавдия.

— Счас, милая, счас. — Старушка споро сбросила цепочку и распахнула перед нежданной гостьей двери. — Заходи, гостьей будешь. Вот только угощать тебя нечем, пенсия у бабки совсем нищая.

— Не нужно мне ваше угощение, — отрезала Клавдия, оглядывая небольшую, но с высокими потолками прихожую, — не за тем я к вам пришла. Поглядите на меня внимательно, — вспоминаете?

— Чего вспоминаю? — переспросила бабуля, но уж больно ненатурально. Сразу видно, что придуривается.

— Меня помните?

— Вроде нет.

— Вот что, бабушка. Я с вами шутить не стану. Не хотите по-доброму вспоминать, придется проехать в милицию, там у вас мигом память восстановится. Так что?

— Ой, милая, — испуганно замахала руками старушка, — что ты меня, бабку, обижаешь? Старая я, вот и запамятовала, а теперь вот вспомнила. Ты меня по закоулкам водила…

— Я — вас? — поразилась столь неслыханной наглости Клавдия.

— Ну да. Я прям запыхалась вся.

— Где у вас телефон? — Дежки на решительно направилась в комнату.

— Ой, у меня не прибрано, — перепуганно засуетилась Варвара, — а зачем он тебе, телефон етот?

— Вызову машину. Поедем с вами в милицию…

— Не надо машину! — заверещала Варвара. — Не надо, я уже все вспомнила! Я тебя к дверце провела. Точно!

— Очень хорошо, — сказала Дежкина. — А зачем вы меня туда провели?

— Ето уж тебе видней…

Клавдия схватила телефонную трубку и стала накручивать диск.

— Ой, милая, вспомнила! — крикнула бабуля. — Мне сказали, чтоб я тебя провела, — я и провела…

— Кто сказал?

— Человек один…

— Какой человек? — настаивала Дежкина.

— Не знаю… Вот Христом Богом клянуся, не знаю я его. Подошел ко мне на улице и говорит: «А что, бабка Варвара, не хочешь доброе дело сделать?» Как, говорю, не хотеть, конечно, хочу. Он и велел мне тебя дворами к етой дверце провести. Я и провела…