Смертельный азарт

— Извини. Ты начал первым. — Илья встал и вышел из комнаты. Едва он ступил на лестничную площадку, как услышал, что за ним выбежала Валерия и крикнула обиженно:

— Илья! Так мы пойдем в ресторан? Я еще никогда не была в ночном ресторане!

— Пойдем. Но в другой раз.

Он вышел на улицу и разыскал телефон-автомат. Корвет оказался на месте. И свою задачу понял с полуслова — проследить за человеком, с которым Илья встретится через час у памятника Пушкину. Куда этот тип потом поедет, с кем встретится.

— Я захвачу с собой Римму, — решил Корвет. — Для подстраховки.

Через час Илья вышел к памятнику великому поэту, где царила обычная суета солнечного субботнего дня столицы. Илья оглянулся — Корвета не было видно, но на скамье за спиной Пушкина сидела Римма и небрежно курила.

Почти тотчас навстречу Илье из толпы вывернулся высокий, спортивного сложения альбинос лет тридцати, в кремовом костюме, почти безбровый, заранее улыбчивый, с желтым кейсом в правой руке и с газетой в левой. Альбинос шел прямо на Илью, и он понял, что Зонне знает его в лицо, хотя они ни разу не встречались. И все же Зонне вежливо осведомился:

— Илья Пересветов?

— Да, — он кивнул в ответ, всматриваясь в водянистые глаза и белесые дуги бровей над ними.

— Сядем на скамейку. Будем говорить? — предложил Зонне с улыбкой.

Они прошли мимо Риммы и уселись на пустую скамейку. Свой желтенький под цвет костюма кейс Зонне поставил к ногам.

— Значит, так, — начал Зонне неторопливо. — Разговор будет серьезный.

— Конечно, — весело ответил Илья и со всей силы ударил ногой по кейсу, так что тот, игриво кувыркаясь, взлетел в воздух и с треском хряпнулся о землю шагах в пятнадцати от своего хозяина.

Зонне быстро встал, подобрал свой кейс, вернулся и сказал:

— У меня нет там магнитофона! Честное слово!

— А если и есть, то уже не работает, — без улыбки ответил Илья. — Давайте, коллега, покороче. Я вам не Спартак Дубин. Кого вы представляете?

— О да! Вы не Дубин. Я представляю большую международную фирму. С большим транскапиталом. Не спрашивайте, как мы узнали про вас, — узнали.

Он допускал неправильности в русской речи, но Илье они показались деланными, словно он нарочно играл под иностранца, не шибко владеющего русской речью. При всей «иностранщине» своего облика и поведения он насквозь казался фальшивым, что-то в нем светилось «совковое», и было совершенно неясно — кого же он пытался сейчас изобразить?

— Мы знаем, что вы работали с академиком Всесвятским-Ладой. Были его любимым ученик. Да?

— Возможно.

— Академик много начал, много не успел окончить. Его работы — это большой интерес, большой бизнес.

— Что вас конкретно интересует?

— О! Не надо так сразу откровенно.

— «КРД-Дельта»? — резко спросил Илья.

И увидел, что Зонне шифр работы ничего не сказал. Похоже, что он вел стрельбу вслепую, стрельбу по площадям.

— Нас интересуют передовые технологии и то, что делается для двадцать первого века. Мы думаем, что у вас есть идеи в этой сфере.

— Конечно. Чего там, дорогой коллега! Мне есть что продать, это уж будьте уверены. Поговорим о цене?

— Вы очень решительный человек, — заелозил на скамье Зонне. — Но это хорошо. Мы бы хотели иметь список ваших научных тем, которыми…

— Списка не будет. Я буду продавать штучно.

— Ваши условия будут…

— Условия — обговорим, — Илья не позволял себе останавливаться, чтобы не потерять свирепого душевною настроя. — Я их еще не продумал. Быть может, я сам уеду из этой страны. Быть может, как на рынке, продам на месте только товар. К следующей нашей встрече будьте любезны дать точные, документальные подтверждения ваших полномочий и объяснить, с какой фирмой и страной я имею дело.

— Вы очень… Круто берете, по-русски, да?

— А вы привыкли иметь дело с нищими просителями? Хватит, дорогой. У нас теперь демократия, и стоимость человека несколько приподнялась по отношению к прежним временам. За копейки вы меня не купите.

— Я все понял. — Зонне подхватил свой пострадавший кейс и поднялся. — Я посоветуюсь с фирмой и позвоню вам. Через неделю.

— А может, я позвоню?

— О, нет. Мы меняем этот телефон. Гуд бай.

— Гуд лак.

Илья продолжал сидеть неподвижно, наблюдая, как белобрысый охотник за мозгами (шпион ли? бизнесмен ли?) исчезает в толпе. Следом за ним с видом скучающей дамочки прошествовала Римма. Корвета не было видно. Так и должно быть. В ранней юности Корвет числился в агентурной связи милиции, потихоньку и благополучно стучал на своих братьев-хулиганов и кое-чему научился в делах слежки.

Следовало передохнуть, а потом, уж коль пошла сегодня такая беспрерывная мясорубка, ехать на встречу с Куприяновым, любителем живописи, не признававшим себя за мафиози. Всю дрянь накопившихся дел следовало решать в один день, в один заход. Ну и жизнь! — высокие материи благородной науки и ничтожные разборки с уголовниками — все в одной куче! Диапазон увлечений получался дикий и противоестественный, можно сказать — недостойный приличного человека, но уж так сложилось.

Илья нашел свою машину и отправился к Северному речному вокзалу, где-то рядом с ним должен находиться ресторан «Белый дракон». По дороге он попытался представить себе всю конструкцию своих отношений с А. А. Куприяновым, запутался вконец — кто из них прав, кто виноват, плюнул на это занятие и решил, что разберется в проблеме по ходу дела.

В районе речного вокзала оказалось, что о наличии ресторана на дебаркадере знали все, только никто толком не мог объяснить, как туда проехать. Наконец веселый парнишка студенческого вида переспросил весело:

— Это на дебардакере?

— На дебаркадере, — поправил Илья.

— Для кого как! — хохотнул студент. — Точнее все-таки — дебардакер! Бросьте здесь машину и топайте пешком, так быстрей.

Он точно указал дорогу, и через несколько минут пешего хода Илья увидел прижатый к берегу реки дебаркадер (или — дебардакер, в зависимости от точки зрения и знаний обстоятельств). Над черным корпусом бывшего теплохода, над переделанными надстройками, реял на ветерке черный шелковый флаг с изображенным на нем свирепым драконом.

По дневному времени (шел шестой час пополудни) народ в ресторан еще не ломился, да и неизвестно, ломился ли он сюда и вечерами. Но едва Илья ступил на трап, как навстречу ему выскочил маленький человечек (японец, кореец, китаец — их ведь не разберешь!), вежливо поклонился, что-то залопотал, как он считал — по-русски, но Илья его не понял.

— Мне хозяина, — потребовал Илья. — Куприянова Андрея Андреевича.

— Куприян-сан! Куприян-сан! — обрадовался человечек, словно услышал весть о рождении долгожданного ребенка. — Куприян- сан! — и следом за тем снова заговорил на своем русском языке, так что понять, на борту ли этот Куприян-сан или в отлучке, было совершенно невозможно.

Пока Илья колебался, человечек умудрился как-то незаметно, но настойчиво затолкать его внутрь дебаркадера и втащить по трапам в зал ресторана.

Осмотримся, решил Илья и в сумраке небольшого зала, отливающего черной мебелью и бронзой украшений на стенах, прошел к свободному столику.

Подлетевший официант (походил на швейцара как брат-близнец) тоже пришел в полный восторг, когда у него спросили про Куприян-сан. И тоже не мог ответить ничего вразумительного. Илья вспомнил исходные данные и сказал решительно.

— Шеф-повара. Мистера Чанга!

Официант еще больше возликовал и ринулся в мрачные глубины ресторана. И как в сказке — тотчас появился Чанг, трусцой перебежал зал, поклонился, сложив руки на груди лодочкой, качнул белым колпаком на голове и защебетал:

— Здравствуйте, здравствуйте! Я вас хорошо помню! Красная площадь. Мавзолей! Очень, очень хорошо!

— Андрей Андреевич Куприянов здесь?

— Скоро, скоро будет. Вам принесут сейчас мое очень xopoшее блюдо.

— Эй! — приостановил его Илья. — Только не шибко национальное! Я жареных тараканов не люблю!