Страсти по Веласкесу

Я неопределенно пожала плечами.

– Павла Ивановича?

Ее предположение было настолько неожиданным, что я изумленно моргнула:

– Как тебе такое в голову могло прийти?

– Не знаю… но ведь пришло же.

– Павел Иванович? – протянула я и задумалась.

Бывший шеф был в моей жизни человеком, который многое для меня сделал. Попросту говоря, он подобрал меня, голенастую, худую и голодную, на Курском вокзале. В тот день моя мать привела в дом очередного хахаля. Они хорошенько выпили, пришли в игривое настроение, и ухажер, подзуживаемый моей развеселой мамашей, стал ко мне приставать. Мне это здорово не понравилось, и, не раздумывая долго, я треснула его подвернувшейся под руку разделочной доской, после чего сбежала. Идти мне было некуда, на улице стоял холод, и я отправилась на вокзал. Устроилась в зале ожидания на скамейке и задремала в тепле.

Павел Иванович появился в тот момент, когда пьяный хулиган волок меня за руку на улицу. Стояла глубокая ночь, в зале ожидания кто спал, кто делал вид, что спит, и в результате Павел Иванович оказался единственным, пожелавшим вмешаться в вокзальный скандал. Поскольку он никогда не ходил один, то сила оказалась на его стороне, и меня моментально оставили в покое. Впоследствии я не раз допытывалась, почему он не прошел тогда мимо, но ответ был всегда один: пожалел. Я в бескорыстную доброту тогда не верила и первое время держалась настороженно. Честно говоря, не ушла только потому, что податься было некуда. Ну, и еще потому, что меня там кормили. Первое время я ела без остановки и все не могла наесться досыта.

Павел Иванович держался хоть и доброжелательно, но отстраненно. Все больше молчал и присматривался. Прошло около месяца, прежде чем состоялся наш памятный разговор, который определил мою дальнейшую жизнь.

– Аня, мне нужна помощница. Предлагаю тебе ею стать.

– А вы кто? – растерялась я.

– Искусствовед. Занимаюсь антиквариатом и произведениями искусства.

– Значит, и я стану искусствоведом? – восхитилась я, в свои неполные шестнадцать лет не понимая толком значения этого красивого слова.

– Нет, – усмехнулся Павел Иванович. – Из тебя я сделаю специалиста… широкого профиля, если, конечно, ты окажешься старательной ученицей. Природные задатки у тебя имеются, но их нужно еще развивать. К тому же ты абсолютно необразованна.

Замечание меня задело, но спорить я не стала, поскольку свое образование я большей частью получала среди дворовой шпаны, где об антиквариате и подобных вещах и слыхом не слыхивали. Там были в ходу совсем другие ценности. Справедливости ради следует сказать, что Павел Иванович выполнил свое обещание. Он потратил на меня немало сил и многому научил. Ради той же справедливости следует отметить, что училась я с похвальным рвением и впоследствии помогла моему наставнику положить в карман не одну тысячу долларов, и это еще мягко сказано.

– Зря ты, Даша, на него нападаешь, – тряхнула я головой. – Мы с ним, конечно, расстались не лучшим образом, но в нашу последнюю встречу заключили перемирие. Он даже предложил забыть старые обиды и снова начать работать вместе. Я, кстати, обещала подумать.

– Ты ему веришь?

– Ну, он, конечно, тот еще хитрец, но такие трюки не в его стиле. Если дело не сулит прибыли, он и пальцем не пошевелит. Пакость ради пакости – не его амплуа! Его цель – живые деньги, а тут…

– Считаешь, у тебя есть тайный недоброжелатель?

Я утвердительно качнула головой.

– И он хочет устроить тебе западню?

Я кивнула в знак согласия.

– Ну, если ты такое подозреваешь, так держись от всего этого подальше. Просто проигнорируй сообщение, и все, – фыркнула Дарья.

Я удрученно вздохнула:

– Все правильно говоришь, подружка.

Как ни странно, моя покладистость подругу не успокоила.

– Что ты киваешь, как китайский болванчик? – вспылила она, раздраженно швыряя ручку на стол.

– Потому что ты абсолютно права! Не стоит мне влезать в это дело. В общем, я немедленно и навсегда выкидываю его из головы. Да будет так!

Даша помолчала, перевела дух и примирительно произнесла:

– Извини, нервы ни к черту. А что касается твоего решения, то, конечно, можно поступить и так. Только сдается мне, что ты просто сама себе накручиваешь. Все твои страхи надуманы, а реальность заключается в том, что тебе предлагают приличные деньги за работу, которую ты способна с блеском выполнить. И мой тебе совет – не мучайся дурью, приступай!

Давая обещание не ввязываться в авантюру с картиной, я не лукавила. Говорила искренне и свято верила в собственные слова. С этой уверенностью я добралась до дома и с ней же успела войти в подъезд. И тут зазвонил мой мобильник.

– Слушаю.

– Загляни в почтовый ящик, – прошептал мне в ухо бесцветный голос.

Несколько секунд я пребывала в растерянности. Просто стояла и тупо смотрела перед собой. Но потом, кое-как заставив себя, на ватных ногах одолела пять ступеней и подошла к ящикам. Замок негромко щелкнул, дверца распахнулась, и прямо мне в руки вывалился перетянутый резинкой продолговатый белый конверт. Я задумчиво взвесила его на ладони, немного поколебалась и решительно сдернула резинку. Внутри оказалось то, о чем я в принципе и думала. Пачка долларов. Совсем новеньких, будто только из типографии. И еще там была записка. Очень лаконичная. На голубоватом квадратном листке красным фломастером было небрежно начертано одно-единственное слово: «Аванс».

Я стояла с деньгами в руках, смотрела на них и не знала, что делать. Неожиданно за спиной хлопнула входная дверь и на площадке появилась пожилая женщина. Соседка, что живет двумя этажами выше. Она покосилась на меня и, не говоря ни слова, торопливо шагнула в лифт. Тут до меня дошло, как по-дурацки я выгляжу, стоя посреди площадки с пачкой денег в руках. Торопливо сунув доллары в сумку, я сорвалась с места и понеслась вверх по лестнице.

Не успела я вставить ключ в замочную скважину, как дверь квартиры напротив отворилась, и из нее стрелой вылетел коричневый таксенок. Заливаясь веселым лаем, он со всех лап кинулся ко мне и принялся самозабвенно дергать меня за штанину.

– Тутс, прекрати! – строго сказала появившаяся следом хозяйка.

Щенок даже ухом не повел и продолжал с упоением теребить мои джинсы. Правда, при этом хитрец не забывал косить плутовским глазом в сторону хозяйки, и стоило той сделать шаг в сторону, как он мгновенно спрятался за моей стоящей на полу сумкой. Высунув из-за нее лисий носик, таксик с любопытством следил за маневрами хозяйки, готовый в любую секунду сорваться с места и унестись вверх по лестнице.

– Хватайте его, – приказала соседка. – Он к вам ближе, мне не успеть.

Сунув ключ в карман, я подхватила не ожидавшего с моей стороны такой пакости щенка и протянула хозяйке.

– Иди к мамочке, негодник! – защебетала та, нежно прижимая к груди яростно выворачивающееся тельце.

Недовольный таксик в ответ коротко тявкнул и начал вырываться с удвоенной силой.

– Гулять хочет, – с умилением сообщила хозяйка и заспешила вниз.

Где-то на середине пролета она вдруг обернулась и сказала:

– Да, к вам сегодня приходили.

Я так и замерла в дверях:

– Кто?!

Сообщение мне не понравилось. Несмотря на обширный круг знакомых, тех, кто знал мой адрес и приходил в гости, можно было пересчитать по пальцам, причем только одной руки. А если уж быть совсем точной, таких имелось всего двое: Дарья и Герасим. Раньше, конечно, захаживал еще Павел Иванович, но, после того как мы с ним разбежались, он ни разу не нанес мне визита. С работы прийти не могли по той простой причине, что официально я нигде не трудилась. Из поликлиники? Так там даже карты моей не было, я благоразумно лечилась у частных докторов. Из ЖЭКа? Я и с ними принципиально дел не имела. И даже не потому, что их слесари и водопроводчики отъявленные халтурщики и вымогатели, а потому, что все они ужасные сплетники. Ходят по квартирам, все про всех знают и охотно делятся этой информацией с окружающими. А мне известность ни к чему! Предпочитаю жить в тени и без нужды не светиться.