Вероника Марс

Лиэнн сняла трубку после первого же гудка.

– Вероника, что происходит? Только что к нам пришел репортер и сказал, что кто-то нашел… девушку. Что…

– Это была Хейли, – с тяжестью в голосе тихо ответила она.

Ее мать задохнулась всхлипом.

– Господи боже, – и потом добавила с надрывом в голосе: – Что это значит для Авроры?

– Пока не знаю. Но, мама, я не думаю, что Хейли убили похитители. Не могу пока сказать подробнее, но я почти уверена, что ее смерть была самостоятельным происшествием, – она глубоко вздохнула. Ее сердце билось почти так же сильно, как в зарослях за мотелем несколько часов назад. – Я знаю, как это все страшно и… чудовищно. Но постарайтесь пока не паниковать. Я свяжусь с вами завтра, когда вернусь в Нептун, хорошо?

Ее мать тяжело дышала, и Вероника поняла, что она плачет в трубку.

– Это ты… нашла ее? Хейли? Это ты нашла тело?

Вероника закрыла глаза.

– Да.

Лиэнн ответила не сразу. Когда она заговорила, ее голос звучал уже тверже.

– Осторожнее на дороге, Вероника. Завтра увидимся.

Повесив трубку, Вероника постояла так еще немного, ожидая, когда выровняется сердцебиение. Через дорогу по мотелю передвигались темные фигуры, отбрасывая длинные тени под прожекторами.

Она не могла помочь Хейли. У нее не было никаких шансов помочь Хейли. Хейли была мертва, когда никто еще даже не знал, что она пропала. Но сейчас… Сейчас нужно было собраться. Потому что где-то там была Аврора Скотт. И Веронике как никогда нужно было найти ее.

Глава 31

Веронике удалось несколько часов вздремнуть в блаженно пустынном мотеле «Бест Вестерн» в Бейкерсфилде в восьми километрах от автострады. Она спала без сновидений, но просыпалась несколько раз и лежала в темноте, видя перед глазами разбросанные по земле волосы Хейли Деуолт, как темные волны, каскадом струящиеся с ее тела. Когда стрелка доползла до семи, она наконец вылезла из кровати, приняла обжигающе горячий душ и поехала в участок, чтобы ответить на вопросы офицера Микса. Он рассказал ей, что утром полиции Сан-Хосе удалось задержать Чеда Коэна. Чед успел доехать до Морган-Хилла, где ему перегородили путь баррикадой и вынудили свернуть с дороги. Потом он целых тр часа сидел в своей машине, приставив к виску заряженный пистолет, пока какой-то сладкоголосый переговорщик не уговорил его опустить оружие. К девяти утра он уже нанял своим адвокатом Лесли Абрамсон. У Вероники было недоброе предчувствие, что совсем скоро его выпустят под залог.

Вероника покинула участок около часа дня. Прежде чем выехать на шоссе, она позвонила Марджи Деуолт и приготовилась выразить свои соболезнования. Для нее было облегчением услышать автоответчик. Они могли быть на пути в Бейкерсфилд на опознание или разговаривать по телефону с родственниками из Монтаны. Нужно что-нибудь им послать – цветы, письмо. Нужно довести это до конца. Но пока что она оставит их наедине с их горем.

Когда она добралась до дома Лиэнн, ее мать мерила комнату сердитыми шагами, решительно расправив плечи. Хантер сидел за кухонным столом, потряхивая тяжелыми деревянными маракасами под аккомпанемент самбы с его маленького синтезатора. Таннер расположился в одном из глубоких белых кресел, а Ли Джексон стоял спиной к комнате, оглядывая раскинувшийся под окном городской пейзаж. С легким раздражением она вспомнила, что накануне он ей так и не перезвонил. Он повернулся и кивнул ей, когда она вошла в комнату, – сама невозмутимость и профессионализм.

На журнальном столике стояла синяя сумка из синтетики с расстегнутой молнией. Внутри были аккуратно сложены пачки двадцатидолларовых банкнот.

– Какие-нибудь новости? – спросила Вероника, не успев даже поздороваться.

Лиэнн покачала головой.

– Ничего. Никто ничего не сообщал.

Вероника шумно выдохнула.

– Хорошо, – она скинула с плеч кожаную куртку и перебросила ее через руку. – Как вы тут?

Таннер, который до этого смотрел в пустоту, перевел на нее взгляд. Под его уставшими глазами были синяки. Похоже, предыдущей ночью он вообще не сомкнул глаз.

– Ох, Вероника, мы совершенно сбиты с толку. Мы ничего не понимаем, мы переживаем, мы устали. Все это какая-то бессмыслица, – он махнул рукой на сумку на журнальном столике. – Мы только подготовили деньги для выкупа, когда услышали новости.

Ей захотелось похлопать его по плечу или обнять, но она продолжала неловко стоять.

– Я не знаю, слышали вы эти новости или нет, но парня Хейли обвиняют в ее убийстве. Так что выходит, исчезновение Авроры было никак не связано с Хейли.

– Бедняжка, – Лиэнн закрыла лицо руками. – Бедные ее родители.

Комната погрузилась в напряженное молчание, нарушаемое только маракасами Хантера.

– Могу я налить себе чашку кофе? – спросила наконец Вероника. Лиэнн кивнула, вытирая глаза. Вероника пошла на кухню, остановившись по пути у синтезатора Хантера. Она наклонилась и нажала несколько клавиш, наиграв ускоренные и видоизмененные «Китайские палочки». Она подмигнула мальчику, и он потряс перед ней маракасом. Ярко-красный инструмент был раскрашен зелеными звездами.

– Ты считаешь, это сделал какой-то подражатель? – спросила Лиэнн, поставив локти на кухонный стол. Вероника налила кофе в безупречно белую чашку и приподняла кофейник, как бы спрашивая, не хочет ли Лиэнн кофе. Ее мать отрицательно покачала головой, и Вероника поставила его обратно в кофеварку.

– Возможно. Не исключено, что похититель Авроры слышал о том, как пропала Хейли, и решил воспользоваться этой возможностью, – она бросила в чашку кусочек сахара, который тихонько булькнул, и размешала напиток. – И что касается писем, доказательство жизни Хейли из ее сообщения о выкупе было на самом деле записью с Фейсбука пятилетней давности. Мне кажется, письма прислал человек, который ни к одному из этих дел не имеет отношения, а просто хочет на них нажиться.

Заговорил Таннер.

– Или кто-то на самом деле похитил Аврору ради выкупа и хочет заодно заработать на Деуолтах, чтобы получить вдвое больше, – он поднялся с кресла и подошел к кухонному столу, становясь между Хантером и Лиэнн. Он протянул ей пустую чашку, и Вероника налила ему кофе, чувствуя себя официанткой из ночного кафе Люси.

– Мистер Джексон? – окликнула она, поднимая кофейник. Он отвернулся от окна и покачал головой.

– Нет, спасибо, – оправив лацканы пиджака, он продолжал стоять около диванов, не приближаясь к кухне.

– Что нам теперь делать? – спросила Лиэнн. – Какой наш следующий шаг?

– Я заново изучу все улики, – ответила Вероника. – Фотографии с вечеринок, все наводки, пришедшие по горячей линии. Теперь, когда мы знаем, что Хейли не имеет к этому отношения, может всплыть что-то новое.

Таннер поставил чашку с кофе на стол и обратился к Лиэнн.

– Нужно будет отвезти деньги на указанное место. Выкуп назначен на завтра.

Лиэнн посмотрела на него с возмущением.

– Таннер, это сумасшествие. Ничто, абсолютно ничто в этих письмах не указывает на то, что Аврора у них.

– А как же история о моем запое…

– Она могла рассказать об этом кому угодно: Эдриану, своему психотерапевту, учителям. Да я сама могла рассказать об этом на собрании, целому залу алкоголиков и наркоманов, – она покачала головой и повернулась к Веронике. – Нам нужно было сразу тебя послушать, Вероника. Ты была права, нам нужно было пытаться искать ее. А не выбрасывать деньги и надеяться на лучшее.

– Но что, если Аврора действительно у них? – возразил Таннер. – Что, если это не обман? И если денег не будет…

– Боже мой, Таннер. Требование выкупа было аферой.

Ритмично отбивали такт маракасы Хантера.

– Черт побери! – Таннер резко развернулся и выхватил маракасы из рук сына. Он тяжело дышал, и на одну бесконечную секунду Веронике показалось, что он вот-вот ударит ими мальчика. Но он ничего не сделал. Просто держал их в кулаках. – Хантер. Иди поиграй в своей комнате. И клавиши с собой возьми. Я собственных мыслей не слышу в этом шуме.