Город воров

Фроули протянул ей цветную копию, снятую с библиотечной книги об истории «Бостонских медведей». На ней был изображен мужчина с печальными глазами во вратарской маске с нарисованными от руки шрамами.

— Это Джерри Чиверс, — пояснил Фроули. — Вратарь «Медведей» времен Бобби Орра. [69]

Клэр смотрела на фотографию, словно агент показал ей бандитов.

— Зачем шрамы?

Фроули воспользовался объяснением Дино.

— Когда о его маску ударялась шайба, он рисовал шрам поверх образовавшейся царапины. Фишка у него такая.

Клэр еще раз взглянула на фото, затем вернула его агенту и расслабилась, только когда тот убрал карточку обратно в карман.

— Ненавижу хоккей, — произнесла Клэр.

— Тише-тише, — засмеялся Фроули. — Хоккей и ограбление банков — два вида спорта, в которые тут играют круглый год.

Подошел официант.

— Мне кофе. Без кофеина, — попросила Клэр.

Фроули вскинул два пальца, скрывая разочарование.

— А давайте устроим настоящее свидание, что скажете? Сходим на «Смерч» или еще куда.

Девушка кивнула.

— Может, и получится.

— Ладно, — ответил он, прокручивая ее слова в голове. — Может?

— Может. Почему бы и нет.

— Ага. Но?..

— Я встречаюсь с одним человеком.

— Ясно.

— Просто подумала, надо вам сказать, так будет честнее. — Клэр улыбнулась смущенно и растерянно. — И почему это я вдруг стала пользоваться спросом? Будто бы снова вернулась в то время, когда сиськи только выросли. После ограбления я познакомилась с двумя интересными мужчинами — с чего бы? Что изменилось?

— Это тот, грузчик?

Клэр удивленно посмотрела на агента. Забыла, что рассказывала об этом, понял Фроули.

— Вы с ним в прачечной познакомились. — Он улыбнулся. — Я думал, вы не пошли к нему на свидание.

— А что смешного?

— Ничего.

— Вам это не понравится. Но он мне помогает.

— Хорошо. Я рад.

— И он не грузчик.

— А что плохого в грузчиках? — Официант принес кофе и счет. Фроули даже не заглянул в него. — Конкуренция только на пользу. Планку поднимает.

Клэр неуверенно улыбнулась.

— На этот счет в ФБР нет никаких предписаний?

— Насчет свиданий с потерпевшей? Нет. Только мое собственное правило, которому я следую.

— Какое же?

— Никогда и ни за что этого не делать, — ответил Фроули, положил на стол кредитку и ухмыльнулся.

Дино водил «Форд-Таурус» 1993 года. Полицейскую синюю краску можно было разглядеть лишь под решеткой радиатора, и только если знаешь о ней или если солнце светит прямо на нее. На этой машине никто не работал под прикрытием, как на солидном «Кавальере» Фроули, который ему предоставило ФБР. Если не считать гибкой антенны, вылезавшей из багажника, «Таурус» вполне подходил для разъездов по Городу инкогнито.

Рация протрещала что-то про «запах газа». Дежурный патруль ответил диспетчеру службы 911 не традиционным «подтверждаю» или «вас понял», или на военный манер «конец связи», а чисто по-бостонски «принял». Дино и Фроули выкатились из-под моста Тобин, проехали мимо двух седанов управления жилищного строительства, которые стояли в конце улицы Банкер-Хилл с заведенными двигателями.

— Я им сказал, — объяснял Фроули, — ну ты понимаешь, говорю: просто найдите мне квартиру, помогите устроиться. Мне излишеств не надо. Просто дайте мне единолично обрабатывать эти два с половиной квадратных километра. Дайте мне время, дайте развернуться. Дайте делать свое дело. Был бы таким Серпико [70]в стиле яппи, ну ты понимаешь. Или Донни Браско. [71]Этот город, он так устроен — улицы узкие, тесные. Даже мелочь поменяется — уже заметно. Любое отклонение от нормы. Дом спокойно не осмотришь, даже если у тебя личный состав свободен, даже если квартира в доме напротив пустует, и твоему «клиенту» религия запрещает вешать на окна занавески — потому что такие уж тут люди, во все свой нос суют. Не успеешь банку пива открыть, а парень в трех домах от тебя уже пить захочет. Надо быть частью этого ландшафта.

— Но они на это не пойдут.

— Бостон бы согласился. Если Сакраменто [72]еще можно убедить, то Вашингтон уже нет. Люди, которые здесь не бывали, вряд ли способны понять, какой неиссякаемый фонтан бандитизма находится в этом регионе.

— Фонтан бандитизма, — хмыкнул Дино. — Умеешь ты сказать.

Магазинчики в дальнем конце улицы Банкер-Хилл сообщали о том, что рады состоятельным покупателям, — вывески на, их витринах кричали, что расплатиться можно любыми картами. Впереди, чуть слева, сужающееся копье памятника поворачивалось вместе с ними, словно Город медленно поджаривался на огромном гранитном вертеле.

— Удалось чего нарыть на этого парня из телефонной компании? — спросил Дино.

— Элден. Дезмонд Элден. Что нарыл? Ничегошеньки — вот что я нарыл. Живет с матерью, постоянная работа, налоги платит полностью и вовремя. За всю жизнь ни секунды в камере не провел. Ходит на мессу три-четыре раза в неделю.

— И тем не менее ты убежден…

— Ни на секунду не сомневаюсь, черт возьми.

— Судимостей нет, — повторил Дино. — На мелкие лиги размениваться не стал. Сразу в премьер двинул.

— Ну уж не знаю, какая там семья. Но результат такой. А если говорить о будущем, в пример можно привести папашу этого парня.

— Ну давай, приведи.

— У него тоже не было судимостей, вообще ничего на него, а потом, в восьмидесятом году, его нашли на одной из улочек, по которым мы сейчас проезжали, с двумя пулевыми отверстиями в груди. Всей картины я не знаю. Но, похоже, папаша был курьером, не быком. Скорее буфером между улицей и теми, для кого он деньги собирал. Такая вот приманка для ареста — парень с чистым досье. До этого четырнадцать лет проработал в «Эдисоне».

— Ясно.

— А этот Элден, он у них, видимо, главный технарь. Безупречный послужной список, никаких прогулов-отгулов, кроме нескольких раз по важным причинам. В том числе во вторник после марафона он брал больничный на один день. Следующий поворот направо.

Дино включил поворотник.

— Хорошо. Значит, дело начинает проясняться.

— Пока я застал его только с одним человеком, которого признал по фотографиям из базы в Лейквилле. Некто Дуглас Макрей.

— Макрей? — переспросил Дино.

— Ага. Припоминаешь?

— В моем возрасте — какая память? Будь снисходительней. Сын Мака Макрея?

— В яблочко.

Дино облизал губы, чувствуя, что запахло жареным.

— Так-так. Старший Макрей уже лет десять или пятнадцать как отдыхает. В Уэлполе, [73]кажется.

— Последний отдых младшего Макрея — двадцать месяцев за нападение. Накинулся на человека в баре, без всякой провокации, чуть не убил его. А ведь мог бы, если б его не оттащили. Битье ботинками, публичное пьянство, сопротивление во время ареста. Вышел года три назад. Обрати внимание, серия ограблений, в которой мы сейчас пытаемся разобраться, началась спустя полгода.

— Он был звездой хоккея, да?

— Вроде того.

— Да-да, звезда студенческого хоккея из Чарлзтауна. Макрей. Его кто-то драфтовал, по-моему. Бог мой, не «Медведи» ли?

— Вот Жемчужная улица, где он теперь живет.

Движение на улице оказалось односторонним. Ехать можно было только под горку. Фроули указал на самый затрапезный дом, стоявший посередине убийственного склона. На правой стороне были припаркованы машины, и даже их небольшой «Таурус» с трудом проезжал по этой улице.

— Теперь понимаешь, что я имел в виду, говоря о наблюдении?

Дино следил за тем, чтобы не царапнуть какую-нибудь машину, и одновременно пытался рассмотреть дом.

— Ну по крайней мере, дом в чистоте содержит.

— А он и не его. Он то ли живет с кем-то, то ли снимает комнату, не знаю. Дом записан на два лица, сестру и брата, Кристину и Джеймса Кофлинов.