Дело о наезде

два звонка - артподготовка к шантажу. Но очень вероятно, что он знает лишь одно: мы вместе были на пляже, этим и думает нас напугать. А о полицейском ему, может быть, ничего не известно.

Она нетерпеливо отмахнулась.

- Ну какая разница? Пусть он даже не знает про полицейского, все равно нам придется ему платить, иначе вам не видать вашей работы, а мне Роджера.

- В этом я не уверен, - сказал я, глядя на нее. - Между прочим, мы можем заявить в полицию. Они знают, что делать с шантажистами, и избавят нас от этого красавца.

- О какой полиции вы говорите! - сердито воскликнула она. - Ведь он же видел машину!

- Если и видел, то в темноте мог не заметить, что она побита. Может, он просто залез внутрь, нашел там ваш купальник - и был таков.

- Вы сами не верите в то, что говорите! Конечно, он знает про аварию.

- Тогда почему он ничего не сказал? Ведь это куда более серьезное основание для шантажа.

Она вдруг в полном изнеможении откинулась на спинку кресла, бессильно уронила руки на колени.

- Думайте, что хотите. Я чувствую, что права, но думайте, что хотите. И что же вы собираетесь делать?

- Пока ничего. Согласен, этот звонок осложняет положение, но это не главная опасность. Основная опасность - это полиция. Если этот тип действительно знает о наезде, если он действительно будет нас шантажировать, что ж, возможно, нам удастся от него откупиться. А вот откупиться от полиции нам не удастся. Поэтому она наиболее опасна.

- Вы обещали взять всю вину на себя, - угрюмо произнесла она. Поэтому мне нужно бояться не полиции, а этого человека.

- Я действительно обещал не вмешивать вас в это дело, но гарантировать этого я не могу, - спокойно сказал я. - Вы по собственному легкомыслию оставили в машине купальник, и, если кто-то его взял и отнес в полицию, я ничего не смогу сделать. Я могу поклясться, что за рулем сидел я, но вы все равно будете соучастницей.

Она сердито смотрела на меня.

- Конечно же, мой купальник у него! Неужели это не ясно? Неужели не ясно, что он будет нас шантажировать? Я хочу знать одно: вы ему заплатите или я должна идти к Роджеру?

- Вы, кажется, угрожаете мне, Люсиль? - спокойно спросил я. - Это тоже смахивает на шантаж.

Застучав стиснутыми кулачками по коленям, она воскликнула:

- А мне не важно, на что это смахивает! Я просто хочу знать, что вы будете делать, когда он предъявит свои требования!

- Подождем, пока он их предъявит.

Она откинулась назад, в прищуренных глазах мерцало пламя.

- Вы, наверное, уже сами не рады, что согласились взять вину на себя. Уже, небось, жалеете, что пообещали. Только слово не воробей, теперь уже поздно.

- Интересно, вы о ком-нибудь, кроме себя, хоть иногда думаете? Ведь с той секунды, как началась вся эта канитель, вы обо мне даже ни разу не вспомнили, - отчеканил я, не скрывая неприязни. - Вас беспокоит одно: как вывернетесь из этой заварухи вы.

- Если бы не вы, я не попала бы ни в какую заваруху, - сказала она холодным, бесстрастным