Сокровище призраков

На пару с сыном мы отодвинули тяжелые мешки, закрывавшие подход к камину. Дочь прыгала вокруг. Потом я держала инструменты, которые мне вручил сын. Сам он с фонариком полез внутрь.

После часа поисков, которые ничего не дали, ребенок вылез очень недовольным. Мы подвинули мешки на те места, где они стояли, чтобы ни у кого не возникло никаких лишних вопросов.

– Где бы еще поискать? – задумчиво произнес старший ребенок и почесал покрытую пылью голову. Я отправила его в ванную.

Что еще может быть спрятано в этой квартире? И где?!

Лариса приехала как обещала (в воскресенье лавка закрывалась на час раньше), за ужином внимательно меня выслушала.

– Я с самого начала считала этот обмен подозрительным, – заявила родственница. – Но кто же все-таки кокнул Соню? И за что?

– А могли за то, что в коробочке недостает четырех бриллиантов? – спросил старший ребенок.

Мы с Ларисой открыли рты. Ребенок выдал нам возможную версию развития событий.

Навряд ли в доме Сони оказалась другая коробочка. Девяносто девять процентов, что это та, которую мой ребенок обнаружил в камине. Соня вполне могла оставить после себя прослушку и «домового», а передо мной разыгрывать комедию. Да, кое-какие звуки шли от Николая Соколова, но Соня могла знать, откуда они идут, и меня не предупреждать. Если прослушку ставил специалист, а не сама Соня что-то покупала на Юноне, где в нашем городе торгуют такими товарами, то он не мог не определить то, что определил дядька, которого приводил Петя.

Далее Соня узнает, что мы нашли бриллианты и где. Вместе с подругой (или мужчиной, который вполне мог появиться за время после смерти мужа) Соня выманивает меня из дома, поджидает под лестницей, нейтрализует. Она точно знает, что дома больше никого нет. Дети в школе, Лариса на работе. Коробочку с бриллиантами быстро находят, дверь прикрывают – и уходят.

– Ключи, – напомнила я. – У меня из кармана забрали ключи. А Соня вполне могла оставить себе связку.

– Если бы у тебя не забрали ключи, а дверь открыли бы «родным», то это сразу же указало на Соню, – заметила Лариса.

Я согласилась. Старший ребенок продолжал рассуждать дальше совсем как взрослый!

Но нас, возможно, слушала не только Соня. Или за Соней следили – что очень возможно. Или кто-то не из ее подруг узнал, что она собирается перебираться за границу, и задался вопросом: а почему? И узнал, что квартиру она не продала за огромные деньги, а обменяла на маленькую в доме советской застройки. Дело нечисто.

К ней могли залезть в загородный дом – и она неудачно вернулась. Она сама могла открыть дверь, потому что человек был ей знаком. Соню убили, дом обыскали. Или Соню заставили сказать, где бриллианты, а не обнаружив четырех, со злости отправили вслед за мужем. Если бы она стала рассказывать про прослушку нашей квартиры, ей бы не поверили. Посчитали бы, что она хочет оправдаться.

– Нам-то что делать, старший мужчина в семье? – спросила Лариса. – То есть единственный. Матери твоей что делать?

– А ничего, – сказал ребенок. – Подождать. И вообще у нас ведь еще кладовка не разобрана. Когда собираетесь приступать?

Я посмотрела на часы. Лариса тоже посмотрела на часы.

– Давайте сегодня, – предложила я. – Ведь у тебя завтра выходной, Лариса? Сегодня еще Костя поможет, правда, завтра в школу…

Ребенок отмахнулся и пошел переодеваться. Мы с Ларисой тоже пошли переодеваться. Естественно, подключилась и дочь.

Будущие дрова складывали в углу. Кое-что удалось сломать сразу. И вообще давно пора завести в доме топор и пилу! Молотки-то есть, причем разные, но топор и пила не требуются в моей работе, а мужика в доме нет. Да и когда я замужем была, тоже, можно сказать, не было. Решено: со следующих денег делаю себе подарок. Мы с ребенком три раза сходили на помойку. Как можно было хранить весь этот хлам? Почему до нас никто его не разобрал? Жильцы сделали такой роскошный ремонт, а кладовка оставалась неразобранной. Ведь комнату же можно было сделать пятую!

Через некоторое время дети отправились спать, мы с Ларисой продолжили работу. Святослав не звонил. В дверь тоже не звонили. Никаких странных звуков не слышалось. Наша работа подходила к концу. Мы с Ларисой решили, что лучше закончим разборку сегодня ночью. Не будем откладывать на завтра эту неприятную работу. Кстати, по мере продвижения к дальней стене вонять стало сильнее, или нам так казалось. Сколько времени мы тут уже без перерыва трудимся?

– Точно какая-то крыса дохлая гниет, – сказала Лариса.

– Как она сюда залезла?

– Запросто! Залезла, а выбраться не смогла. Лапу, например, сломала. А всех родственников Варвара Емельяновна изничтожила. Или крысы сюда умирать пришли, спасаясь от кровожадной бабки.

– По-моему, это какой-то химикат пролился. Вон тут сколько всяких бутылок и банок.

– Ну, может, и химикат, – согласилась родственница.

У дальней от входа стены в углу нашему взору открылся старый сундук. Из-за всего хлама его раньше было не видно.

– А вот это, пожалуй, здесь самая дорогая вещь, – заметила Лариса. – Я знаю, что у нас в городе такие делают «под старину», а этот – настоящий. И вроде никакие червяки его не подъели, если только внутри.

Мне было гораздо интереснее, что внутри, а не его внешний вид.

Но открыть сундук мы не смогли. Он был заперт. Замочная скважина имелась, но не было ключа, вероятно, потерянного много лет назад.

– Кто нам сможет его открыть? – задумчиво произнесла Лариса. – Сами не справимся. Ребенок твой не справится. Нужных инструментов у тебя нет. Завтра позвонишь Святославу.

– Но…

– Тебе нужно еще раз с ним встретиться и определиться. И он в курсе дела. И вообще именно в этом сундуке могут лежать деньги! Так ему и скажешь.

– Неужели ты думаешь, что Олег Галушко заносил их сюда? Отодвигал все старье, потом ставил на место? Да до сундука было не добраться, не вытащив весь этот хлам!

– А ты уверена, что он тогда был тут так навален?

– Так чья же это мебель? Мы же с тобой решили, что она осталась от жильцов коммуналки. Думаешь, от богатого бизнесмена? А журналы? Ты на года посмотри! Кастрюли, банки, старая обувь! Это все не взяли с собой жильцы коммуналки! К сундуку не было прохода! Галушко вообще мог не знать о его существовании! И Соня могла не знать!

– А если он полон драгоценностей и монет? – вдруг спросила Лариса. – Помнишь, в фильме каком-то герои сундук открывают и запускают руки в драгоценности, как в зерно?

– Вначале его нужно раскрыть.

– Но как ты думаешь, что там? – не унималась родственница.

– Старая обувь.

– Ты в своем уме?

– Да. А ты в самом деле считаешь, что кто-то оставил тут сундук, полный драгоценностей?

Лариса задумалась. Мы прекратили разборку кладовки, все-таки прикрыли найденный сундук остатками мебели (мало ли кого еще принесет) и отправились спать.

Глава 28

Родственница сама позвонила Святославу в понедельник днем после того, как мы наконец встали. Его сундук очень заинтересовал, и он обещал быть вечером.

Примерно через час позвонил следователь и сказал, что выезжает к нам во двор для беседы с дворником Василием.

– А он-то вам зачем понадобился? – воскликнула я. – Или Зиновий Степанович наябедничал? Или Варвара Емельяновна?

Следователь на мгновение замолчал, потом поинтересовался, что я имею в виду. Пришлось вкратце рассказать про драку.

– Хм, – сказал следователь. – А эта драка вообще-то вписывается в общую картину. Я вначале к вам зайду, Марина Владиславовна. Чайком напоите?

Вероятно, этот вопрос означал пожелание поесть домашнего супа, и я поставила разогреваться щи. Лариса отправилась по магазинам.

От следователя я с большим интересом узнала, что Зиновий Степанович давно знаком с Василием. Также они оба были знакомы с вором Семеном Синицыным, который проживал в моей квартире и умер на зоне. По словам следователя, который наконец собрал информацию о моем соседе, Зиновий Степанович работал там в тюремной больничке – официально числился санитаром, но в основном выполнял обязанности врача. Врачом был свободный гражданин, но сильно пьющий. Узнав, что среди контингента появился дипломированный специалист, и поняв, что тот свое дело знает, местный врач фактически возложил все врачебные обязанности на плечи Зиновия Степановича. Тот был рад такому положению вещей – это очень облегчало жизнь за колючей проволокой. Зиновий Степанович фактически переселился из барака в больничку, официально – чтобы быть рядом с пациентами, а на самом деле в первую очередь ради того, чтобы жить в других условиях, в отдельной комнате. Руководство не возражало.