Сокровище призраков

– Очень хорошо, – признала я, после своего предыдущего места проживания на самом деле поражаясь состоянию двора и лестницы.

– Ну а если иногда выпиваю, так и что? Я ж не на работе. На работе я ни-ни. Я за работу держусь и за жилье держусь. А вечером можно. Тем более сегодня суббота.

– Зиновий претендует на ваше рабочее место? – спросила я.

– Ты чего? – пьяно вскинул брови Василий. – Зачем ему? Он же эту свою медицинскую дрянь людям впаривает. Только ты смотри, ничего не покупай. Фуфло все. А дураков много, покупают.

– Но что вы с ним не поделили? Женщину? – спросила Лариса.

Василий пьяно и зло рассмеялся.

– Я просто много про него знаю, а ему это не нравится.

К нашему большому с Ларисой сожалению, больше мы из Василия ничего вытянуть не смогли. Он заснул за столом. Лариса отодвинула в сторону тарелку с капустой, я налила стакан воды и поставила на стол на некотором удалении от спящего хозяина – чтобы он его не разбил. Потом Лариса подхватила водку, я – купленную родственницей закуску, и мы проследовали к холодильнику. Открыв дверцу, также открыли рты.

В холодильнике не хранилось никаких продуктов и вообще он не был включен в сеть. Какие-либо полки в нем тоже отсутствовали, только в самом низу валялась куча какой-то старой грязной одежды.

– Интересно, а где он хранит продукты? – посмотрела на меня Лариса.

– Думаю, что нигде, – ответила я. – Наверняка он все съедает сразу же. Насколько я понимаю, он питается с помойки, а зарплату дворника тратит на выпивку.

Я предложила положить остатки колбасы и сыра между рам маленького оконца. Не на улицу же было выносить еду?

Потом мы покинули жилище дворника, просто прикрыв за собой дверь. Варвара Емельяновна и Зиновий Степанович из двора уже удалились. Граждане окна закрыли и друг с другом не перекрикивались.

Глава 26

Мы с Ларисой выпили еще чаю, потом я отправилась работать, а она спать. Ей же завтра было нужно выйти в лавку. И для нее, и для меня не существует воскресений и традиционных праздников. Этой ночью в дверь мне никто не звонил, никто не стонал, не вздыхал, половицы не скрипели. Я спокойно поработала, легла спать. Но воскресный день принес новые беспокойства. Я никак не ожидала такого развития событий.

В воскресенье я не ожидала приезда знакомого следователя, который уже неоднократно питался и распивал спиртные напитки у меня на кухне. Вроде бы он говорил, что отдыхает до понедельника? Что же такое стряслось? Но он позвонил и безапелляционно заявил, что будет у меня часа через полтора.

Я позвонила Ларисе, потом Святославу. Оба сказали, чтобы я перезвонила после того, как узнаю, что еще стряслось. Вероятно, они оба только после этого решат, ехать ко мне этим вечером или не ехать.

Я поставила вариться щи из свежей капусты и тушиться зразы с луком и яйцом, благо что сын принес два килограмма фарша (для нас и котов). Коты качество фарша одобрили (они по нему большие специалисты). Следователь оценил все.

Дети то и дело заглядывали на кухню, но дядя следователь сказал им, что мама потом все объяснит, а для начала нам нужно поговорить как большим. Я чуть не прыснула от этой фразы, только его выражение лица не располагало к веселью.

– Что еще случилось? – спросила я. Признаться, ожидала услышать какую-то новость про Николая Соколова, так и томящегося в застенках.

Но я услышала то, чего не ожидала вообще.

– Соню убили, – сообщил нежданный гость.

– Что?!

Я не могла поверить своим ушам.

– Кто? За что? Когда? – посыпался из меня град вопросов.

– Точную дату смерти пока не определили, не говоря про время. Несколько дней назад. Она не появлялась на работе. Телефоны молчали.

– Да, я ей звонила, она не брала трубку.

– Она не могла ответить. Она была уже мертва, потом телефон разрядился. Две женщины с работы решили съездить к ней в загородный дом. Они беспокоились. Соня же живет, то есть жила, одна. Мало ли что могло случиться, а «Скорую» и вызвать некому.

– Ей нельзя было помочь, если бы они приехали вовремя или чуть раньше? – Я корила себя за то, что не забила тревогу.

– Нет. Она умерла сразу же.

– Ее застрелили?

– Нет, ударили по голове. Может, тот удар и не был смертельным (пока я точно сказать не могу, еще не готовы результаты патологоанатомического исследования), но, падая, она ударилась другим виском об острый угол. То есть или один удар, или другой послужили причиной смерти.

– Но кто?.. Где хоть этот дом-то располагается?

Следователь назвал поселок, про который я слышала (в частности, в «Криминальной хронике»), но в котором никогда не бывала, так как для таких мест не вышла материальным достатком. Другие, возможно, сказали бы рожей. Но правильнее будет холеностью и одеждой. В поселке стояли особняки и замки, ни одного дома с советских времен не осталось, хотя, насколько я помнила, в тех местах раньше были очень приличные дачи. По моим меркам и по советским меркам.

Я вздохнула. Мне было жаль Соню. Я спросила у следователя, когда похороны. Я собиралась пойти. Следователь сказал, что пока неизвестно, но обещал позвонить. Мне самой предложил звонить Соне на работу. Похоронами будут заниматься ее подчиненные.

– А… кому все? – вдруг ударила в мою голову мысль.

Ведь Соня из детского дома, родственников нет. Ни ее собственных, ни по мужу, который тоже из детского дома. Если она не оставила завещания, то все перейдет государству! То есть не государству, конечно, а отдельным его представителям.

– Пока неизвестно. То есть еще не успели заняться, – ответил следователь. – Выходные же. Но завтра прямо с утра буду искать нотариуса.

– Сколько у нас в городе нотариусов?

– Точно не скажу, но Соня работала с одной дамой. Вы же сами с ней встречались, Марина Владиславовна. И еще иногда второй нотариус, мужик, подключался. То есть если завещание есть, оно должно быть у кого-то из этих двоих. Мне так женщины из Сониной фирмы сказали. Телефоны и все остальные координаты обещали предоставить завтра с утра. С собой у них их не было. Они же просто поехали проведать начальницу. Про завещание они точно не знают. Но есть еще один момент.

Я вопросительно посмотрела на следователя.

– Соня собиралась уехать за границу.

– То есть как уехать? Насовсем? – удивилась я.

– Вам она про это не говорила?

– Ну, мы не настолько близко знакомы…

– Обмен с вами квартирами укладывается в эту схему, – продолжал следователь.

Я непонимающе посмотрела на него. Соня говорила, что ей тяжело жить в этой квартире после гибели мужа, ей не нужна огромная четырехкомнатная квартира в городе. Более того, она всегда хотела жить за городом, где у нее имелся домик. Ей в городе нужна была маленькая квартирка, чтобы там иногда переночевать, причем квартирка, в которой ничто не напоминает о прошлом счастье и пережитом несчастье. Такая версия была представлена мне.

– Если бы она еще получила большие деньги за эту квартиру, чтобы купить жилье за границей… – промямлила я. – Говорят же, что даже за однокомнатную квартиру у нас можно купить гораздо лучшее жилье в Испании, Италии, Греции и прочих странах. А кое-где и сельский домик с садом…

– А если она нашла клад в этой квартире и решила повесить всех собак на вас, Марина Владиславовна?

– Что?!

Я хлопала глазами. Следователь продолжал объяснения. И они звучали очень логично!

Мы не знаем, что хранилось в этой квартире. (Я воздержалась от комментариев.) Но мы можем с большой уверенностью предполагать, что это была крупная сумма денег, которую не довез до партнеров Олег Галушко (следователь и про это выяснил? Молодец!), и бриллианты (или какие-то другие драгоценные камни), которые в квартире спрятал вор по кличке Синица, умерший на зоне (возможно, при помощи соседа Зиновия Степановича).

– Деньги не могли храниться в камине, – заметила я с самым невозмутимым видом.

– Конечно, не могли – хотя бы из-за того, что был маленький тайничок. Соня вполне могла обнаружить другой или другие. И заделать! Вот, взгляните на эти фотографии.