Мертвый сезон в агентстве Глория

– Вот именно.

– Хотел бы я знать, в каких краях проживает наш Александр Македонский…

– Узнаете, дайте срок…

– Вы большой оптимист, Александр Борисович.

– Большой или маленький, не берусь утверждать. Но оптимист. Иначе бы давно бросил свою работу и нашел бы что-нибудь более подходящее.

– Вам заплатят столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь и вам, и вашим внукам, лишь бы вы оставили свою работу, – серьезно сказал Бояров.

– Буду иметь в виду.

– Тут тоже нельзя опоздать… Иначе станете просто никому не нужны.

– И это постараюсь не забыть… Но вернемся к вопросу о власти. Ведь если ее не отдают, значит, приходится брать силой…

– Или покупают, как доказывает доктор Штиль.

– Тоже верно. Господин Коновалов – человек щедрый. Почему не поделиться с нужным человеком? Пообещать ему, к примеру, пост премьера. Или президента!

– Кому пообещать? – нахмурился Бояров.

– Не имеет никакого значения. Да хоть бы и вам.

– Но если Коновалов – преступник, криминальный авторитет, почему же он на свободе и имеет наглость раздавать государственные посты?

– А потому что у нас нет законов, присущих истинной демократии. Поэтому, кстати, и возникла криминальная империя Отца. – Турецкий похлопал ладонью по папке, лежащей перед ним. – Я не хочу вас сравнивать с Коноваловым, Николай Андреевич, но и вы, и подобные вам, вы же все подпитываете империю Коновалова, отчисляя немалые деньги через банки, которые находятся в руках криминала.

– А здесь у вас что – мои грехи?

– Некоторые дела. И хорошие, и с душком.

– Никак нельзя взглянуть?

– Пожалуйста.

Бояров быстро перелистал документы, поднял глаза на Турецкого:

– Бумаги в порядке.

– Но только нельзя упускать из виду, что, к примеру, заводик в Канске, который вам отдали на разграбление, еще дышал.

– На ладан, Александр Борисович, поверьте мне.

– И все-таки дышал. Да, вы теперь вовремя платите рабочим зарплату, закупили в Японии новое оборудование. Я даже верю, что в конце концов вы поставите завод на ноги…

– Уже поставил, – улыбнулся Бояров.

– А какой ценой? Оборудование закупили за счет бюджета, верно? А за вывезенный в ту же Японию цветной лом получили огромные миллионы. Где они? В карманах военных должностных лиц, подписавших документы? А то, что в казну капнуло что-то там, так это разве серьезный разговор?

– Что ж вы с меня спрашиваете? Вот и разговаривайте с теми должностными лицами!

– А ведь вы мне подали хорошую мысль, – задумчиво заметил Турецкий. – Я, пожалуй, возьмусь за это дело…

– Ну что ж, правильно о вас говорят: не зря штаны просиживаете.

– Благодарю за комплимент… Вернемся к нашим баранам. Оставим в стороне и банк «Восток», куда вы переводите деньги. Тут ваша логика ясна: хочешь жить – умей вертеться!

– В самую точку! – словно обрадовался Бояров.

– Но возьмем документы по алмазному предприятию, которое вам помог приобрести господин Пучков. Вот тут у меня к вам вопрос. Убрав посредников, вы ведь, по сути, объявили войну Коновалову, не так ли?

Бояров неопределенно покачал головой и снова закурил.

– Не так, вот видите? – Турецкий словно чему-то обрадовался. – И значит, правы те, кто утверждает, что хотя прибыль предприятия подскочила втрое, госбюджет этого совсем не ощутил!

– Я не совсем понимаю вас, – хмуро заметил Бояров. – Вы же, по-моему, занимаетесь раскрытием убийства в «Метрополе»?

– Ситуации меняются, Николай Андреевич. У меня появились более широкие права. Что же касается убийства, то оно напрямую связано с исчезновением ценностей Гохрана, а вы лично сыграли в нем немаловажную роль. Ведь так?

– Скажите, Александр Борисович, вы можете прямо ответить на мой прямой вопрос? А то у меня складывается ощущение, что вы все время чего-то недоговариваете. Ходите вокруг да около. Ответите?

– Постараюсь.

– Для чего я вам нужен?

– Для сотрудничества. Которое не будет для вас слишком обременительным.

– В чем оно заключается?

– Вы получите заказ на строительство особняков на берегу Москвы-реки в районе Николиной Горы. И мы надеемся, что вы дадите согласие.

– Это все? – удивился Бояров.

– Все.

– Я согласен. И любой предприниматель согласился бы. Я уже слышал о возможностях одного из моих недавних гостей, но, признаться, несколько усомнился.

– Мне-то верите?

– Хотелось бы.

– У вас будут официальные документы.

– И это, надо полагать, все, что вы можете сделать?

– Вы очень проницательный человек, Николай Андреевич.

– Жизнь, такая как моя, всему научит…

– У вашего гостя Алексея Петровича Кротова и в самом деле имеются возможности, но нет достаточных средств. Которые есть у вас.

– Я уже дал вам свое согласие и отступать не намерен. А документ есть документ, и в случае неувязки всегда имеется возможность обратиться в суд. Не так ли?

– Абсолютно правильно мыслите, – подтвердил Турецкий. – Но я хотел бы, если не возражаете, еще раз обратиться к алмазному предприятию. Три недели назад был застрелен некто господин Куликов по кличке Кулик, который был отлучен вами от алмазного корыта. Человек он был известный, со связями, недаром руководил всей системой посредничества. Похороны, как всегда, пышные, на поминках некий народец развязал языки: мол, кровь за кровь и так далее…

– Они тоже были ликвидированы, – перебил Бояров, будто не хотел слышать продолжения.

– Вы не подскажете, чьих это рук дело?

– Увы, разглашение подобных сведений не входит в рамки моего соглашения. Вы понимаете, надеюсь, о ком и чем идет речь?

– Понимаю, – кивнул Турецкий. – И потому пока не настаиваю. К тому же вы не на допросе. А выяснять, на какие посулы Мефистофеля купился Фауст, мы сейчас выяснять не станем – это дело совести самого Фауста, верно? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – А оружие, которое ваши гости отобрали у охранников Елены Юрьевны, вы передали полковнику Довбне по собственной инициативе? Или попросил об одолжении господин Маркин?

– Ах ты женушка моя дорогая! – огорченно покачал головой Бояров.

– При чем здесь ваша супруга?