Смерть под кактусом.

— При чем тут размер? Кроссовки мокрые, вот и натерла...

Я только головой покачала. Пришлось сбавить скорость. Свидание с горячим душем и сухим бельем немного откладывалось, но я утешила себя мыслью, что, если подруга не изловчится и не изобретет какую-нибудь другую напасть, мы успеем прийти засветло.

Через полчаса Мегрэнь остановилась и заявила:

— Мне надо посидеть...

— Где? — терпеливо вздохнув, осведомилась я. — Во всем лесу ни одного сухого места.

— Вон дерево поваленное. Давай хоть две минутки посидим, иначе ты меня на себе потащишь...

Я разозлилась:

— Ты хоть когда-нибудь можешь потерпеть? Если для дела надо? Кто в окно первый сиганул? Вот и будь последовательной...

Мегрэнь прищурилась и похромала дальше. Она держалась молодцом еще около километра, я шла сзади и радовалась ее силе воле. Для меня такие пешие прогулки сущая ерунда, я с самого раннего детства ходила с родителями в походы. Было, конечно, сыровато, но жить можно. Однако не прошло и десяти минут, как события начали развиваться, в точности подтверждая теорию хаоса.

— Ой, Светка... Это что?

Я повернула голову в сторону, куда показывала пальцем Мегрэнь, и раздраженно скрипнула зубами:

— Таисия, прекрати!

— Но ведь это же... грибы! Съедобные, Светка! Смотри сколько! И на том пне, и вон там! Эти, как их...

— Мухоморы.

— Опята, Светочка! Давай соберем...

— Куда?

— Да я футболку сниму...

Я закатила глаза:

— И что мы будем с ними делать?

— Засушим...

Я застонала.

— Отнесем в ресторан! — отчаянно крикнула Тайка, видя, что я продолжаю идти. — Нам их там со сметаной пожарят.

Тут совсем некстати у меня от голода заурчало в животе. В последнем предложении была капля смысла, но все равно оно никуда не годилось.

— Слушай, нам торопиться надо. Вдруг опять дождь пойдет, гроза начнется. Скоро стемнеет. К тому же, если я ничего не путаю, ты ногу натерла и устала. Сбор грибов подкосит твои последние силы. Кончай дурака валять!

Мегрэнь, конечно, понимала, что я права, но бросить такое богатство посреди леса... И она так злилась, что забыла, на какую ногу хромала.

— Вот всегда ты так! Всю мою сознательную жизнь ты мне крылья режешь...

— Подрезаю.

— И нет в тебе ни романтики, ни здорового чувства авантюризма...

— Зато твоего нездорового авантюризма мне за гла-зa хватает, — не выдержала я и обиделась. — Если бы не ты, я бы сейчас в море плавала или загорала! У них там сейчас бархатный сезон.

Так мы переругивались какое-то время на ходу. Сверкающие над головой зарницы вносили в нашу перепалку эффектное световое дополнение. Периодически с мокрых веток срывались струйки холодной воды, норовившие попасть непременно за шиворот, вместе с ними усиливался и поток взаимных колкостей.

— Каждый раз... — Тут Тайка мельком глянула вперед и почему-то умолкла.

— Просто я люблю порядок, — начала я, но, проследив направление ее взгляда, запнулась. — Ой!

— И что теперь? — Тайка растерянно моргнула.

Мы стояли на развилке. Дорога, по которой мы

шли, делилась ровно пополам, словно кто-то аккуратно разрезал ее ножницами, и расходилась в разные стороны с углом не менее шестидесяти градусов.

— Надеюсь, тебе об этом было известно, — с робкой надеждой протянула Мегрэнь. — Правда, Светик?

Я кашлянула и помотала головой.

— А на карте?

Я снова покачала головой. На карте дорога проходила одной единственной линией от усадьбы до «Богородского». Жирный крестик, который нам с помощью рекламного проспекта удалось идентифицировать как женский монастырь, был нарисован прямо возле дороги. Возможно, если бы проспект был у нас с собой, мы смогли бы разобраться, в чем дело, но, к большому сожалению, я лично вернула его на стол администратора.

— Наверное, одна дорога ведет к дому отдыха, другая к монастырю, — предложила я. — Значит, монастырь близко от основной дороги, если развилка на карте не обозначена. Давай пойдем влево. Если дойдем до монастыря, то вернемся обратно к развилке и пойдем вправо. А если угадаем, сразу домой попадем.

Новое препятствие неожиданно прибавило сил, словно открыло второе дыхание, и мы резво устремились на дорогу, уходящую влево. Рта никто из нас больше не раскрывал, благодаря чему скорость мы развили прямо-таки фантастическую. Тайкина хромота куда-то пропала, и мне даже стало казаться, что джинсы на такой скорости понемногу начали просыхать. Каждый поворот дороги теперь казался последним, я с надеждой тянула шею, но впереди вновь сплошной стеной вставал лес.

— Сейчас точно к «Богородскому» выйдем, к бабке не ходить, — уверенно сказала я, украдкой поглядывая на бледное Тайкино личико. — Для монастыря от развилки слишком далеко...

Мегрэнь согласно кивнула. Не прошло и пятнадцати секунд, как над нашими головами сверкнула такая яркая зарница, будто лес осветили исполинским прожектором.

— Страх-то... — буркнула Мегрэнь, вздрогнув.

Ей ответил оглушительный громовой раскат, лес встрепенулся и замер... В следующее мгновение на нас обрушился водопад. Дальнейшее показалось мне жутким кошмаром, словно возникшим из глубины чьего-то больного воображения. Сшибаясь верхушками, под яростной атакой ветра стонали вековые сосны, хлеща наотмашь, бешеной каруселью вертелись их длинные мохнатые лапы. Кусты тряслись от ураганного ветра, сорванные листья пестрыми столбами взмывали вверх, и их было столько, что вскоре стало трудно разглядеть, что происходит вокруг. Тьма стремительно окутывала лес. Испуганно прижавшись друг к другу, мы несколько минут не могли прийти в себя. Лес сошел с ума, и мы с подружкой готовы были последовать его примеру.

— Тайка, бежим! — прокричала я ей на ухо.

Схватившись за руки, мы побежали. Ветер швырял

нам вслед охапки мокрых листьев, кроссовки пробуксовывали на скользкой земле, а дорога на глазах превращалась в настоящую реку. Усталость и холод все сильнее сковывали мышцы, все труднее становилось передвигать ноги.

И вдруг я увидела высоко на сосне... свет. В первую секунду я приняла его за отблеск молнии, но Тайка стиснула мою ладонь и ткнула указательным пальцем в дерево:

— Смотри!

Дыша, словно ездовые лайки, мы остановились.

— Что это?

— Не знаю... Мне страшно, — призналась я.

— Подожди... — Мегрэнь выпустила мою руку и подошла поближе к сосне. — Светка, иди сюда!

Трясясь от холода и страха, я приблизилась. Светлое пятно плавно переместилось с сосны в густые заросли, и только тогда я поняла, что свет пробивается сквозь ветви.

— Здесь поворот... Тропа...

Обогнув кустарник, я прошла несколько метров и неожиданно почувствовала под ногами твердое покрытие.

— Тайка, тут доски... — Я задрала вверх голову. — Смотри, это стена...

Перед нами и впрямь возвышалась шершавая стена, показавшаяся мне в первое мгновение абсолютно черной. Но она просто потемнела от дождя, и шальной ветер азартно швырял в нее опавшие листья. Они прилипали, составляя причудливую пеструю мозаику. Стена уходила вверх метра на четыре.

— Монастырь...

— Я догадалась, — кусая губы, буркнула подруга. — Что делать-то? Обратно идти?

Мы стояли и смотрели друг на друга, ежась от пронизывающего холодного ветра. И я покачала головой:

— Нет. До развилки слишком далеко. Похоже, что мы заблудились.

Я прошла по доскам до самой стены, Тайка шла следом. Оказалось, что мы находимся на углу ограды. Левая сторона уходила в лес, вдоль правой лежал деревянный настил, на котором мы сейчас и стояли. Мы не стали мудрить и почти бегом направились вправо. Стена была достаточно длинной, и все же оборвалась так неожиданно, что я испугалась. Лес отступил в сторону, теперь перед нами расстилалось огромное поле. Молния с завидной регулярностью освещала окрестности, я разглядела впереди деревянные постройки, но, как и следовало ожидать, ни одной живой души видно не было. Я посмотрела налево. Метрах в пятидесяти от нас в стене виднелись широкие ворота.