Наследие (СИ)

Нельзя поддаваться этому страху. И нельзя пренебрегать минутами отдыха и тишины.

Через полчаса придет с докладом Крис Бэйкер. Интересно, что им удалось выяснить за прошедшие три дня?

Лафонтен очень долго сам не занимался сбором и анализом сведений о жизни Бессмертных и теперь следил за приключениями своих подопечных с живым интересом. Вот только смысл происходящего порой понимать решительно отказывался, слишком явно это происходящее отдавало чертовщиной. Махнув рукой на попытки хоть что-то понять в отношениях Митоса, МакЛауда, Кассандры и Кедвин, Лафонтен решил сосредоточиться на том, что впрямую касалось Наблюдателей — на поиске таинственного генератора. Теперь генератор найден и уничтожен… Значит ли это, что Митоса и компанию нужно оставить в покое, восстановив обычное наблюдение — без привлечения сил спецгруппы? Или еще не время?

Вопросы, одни вопросы!

Электронный будильник начал вызванивать легкую мелодию, обозначая конец недолгого перерыва. Нужно было возвращаться к работе.

Бэйкер явился точно в назначенное время. Лафонтен сразу разглядел охотничий блеск в его глазах.

— Мы их зацепили, — без долгих предисловий сказал Бэйкер. — Теперь будет проще.

— Кого конкретно? И как?

— Доусон оказался отличной наживкой. За ним решили присмотреть, как и мы… Одного такого мы заметили и опознали. Парень немного поработал в группе Доусона, потом перешел под начало Камилла Розье.

— И снова Розье, — задумчиво произнес Верховный, откинувшись в кресле и постукивая пальцами по столу. — Черт возьми, всюду он! Хотя прямо предъявить ему все еще нечего.

— Разумеется, — согласился Бэйкер. — Но, думаю, это только начало. Мы поймали очень интересный телефонный звонок на номер Джека Шапиро. Есть основания полагать, что без Розье не обошлось и тут.

— Очень интересно.

— Здесь все подробно. — Бэйкер выложил на стол тонкую папку с несколькими листами бумаги. — И есть еще один очень любопытный момент. По поводу наводки якобы Наблюдателями Бессмертного на поместье, где была на отдыхе Мишель Уэбстер. По сумме сведений, я бы счел, что это не случайность.

— А кто-то считал это случайностью?

— Сама наводка, безусловно, неслучайна. Но и то, что нам стало о ней известно, — с очень большой вероятностью рассчитанный ход.

— Действительно, очень интересно, — задумчиво произнес Верховный. — Хорошо, ваш рапорт я изучу. Возвращайтесь к работе.

Бэйкер ушел. Почти сразу на пороге кабинета возникла Дана:

— Прошу прощения, месье Антуан.

— Да?

— Срочное донесение. Джозеф Доусон в больнице. Автокатастрофа.

Автокатастрофа?

Лафонтен застыл. Потом коротко спросил:

— Какая больница? — И, не дожидаясь ответа, поднялся с места. — Вызовите машину. Немедленно!

— Мне поехать с вами?

— Нет, оставайтесь здесь.

Почему его враги так любят прикрывать свои удары автомобильными авариями?

Он не хотел, чтобы на его совести была еще одна смерть.

…Доусон все время дергал больничную рубаху в свободном вороте, выглядел очень недовольным, но, похоже, отделался парой синяков и ссадин. Он пребывал в убеждении, что все происшествие — обычный несчастный случай, какие в любом большом городе происходят каждый день. Лафонтену же вся эта история пришлась очень не по душе. Случайности, конечно, возможны, как и то, что Доусон нажил себе врага иным путем — постоянно влезая в запутанные отношения подопечных Бессмертных. Но…

Он вернулся в штаб-квартиру именно с этими мыслями — как проверить догадки? На обычный вопрос о посетителях, являвшихся в его отсутствие, Дана ответила бесцветно:

— Приходил Камилл Розье.

— Да? — Лафонтен остановился, уже взявшись за ручку двери кабинета. — И чего он хотел?

Она посмотрела на него, сжав в точку губы и крепко, до белых костяшек, стиснув руки.

— Камилл приходил ко мне. Ну, или хотел, чтобы я так думала. Но спросил и о вас.

— И?

— Я сказала, что вы уехали в больницу… потому что Джозеф Доусон попал в аварию. Он удивился.

Лафонтен кратко обдумал ее слова, потом улыбнулся:

— А вы молодец. Вы знаете, что именно сейчас мне сказали?

— Знаю, — вздохнула она. — Но это так… неприятно.

— Это всегда неприятно. Но ничего не поделаешь.

Он прошел в кабинет и сел за стол. Провел ладонью по лицу, отгоняя волнение последних двух часов.

«Он удивился».

Бедный наивный мальчик… Удивляться там было совсем нечему.

*

Следующие два дня принесли четкое ощущение — события ускоряются. Даже Розье утратил прежнюю осторожность, попав на глаза ребятам Бэйкера прямо возле дома Шапиро. Похоже было, что разгром Бессмертными логова Крамера дал толчок каким-то событиям или ускорил исполнение чьих-то планов.

А была еще версия Бэйкера о том, что сведения о наводке охотника на Мишель Уэбстер Стражам подбросили намеренно. Но значит ли это, что среди заговорщиков есть неведомый союзник? Проявит ли он себя снова?

Вопросов по-прежнему было больше, чем ответов.

Среди текущих дел значились вопросы, связанные с работой Академии. Лафонтен всегда предпочитал разговор глаза в глаза вместо переписки или телефонных звонков. Переговорив лично с ректором Академии, он направлялся к выходу… но, проходя мимо открытой двери пустой аудитории, остановился, приметив краем глаза знакомый силуэт.

Он приблизился к двери, он остановился на пороге.

За длинным столом худенькая пожилая женщина в темно-синем костюме перелистывала тетрадь с конспектами.

— Преподавательская работа не из легких, Джессика?

Она вздрогнула, вскинулась и, вставая, уронила со стола тетрадь. Поймала ее в воздухе ловким движением, вернула на стол. Покачала головой с тугим узлом каштановых волос, вздохнула с облегчением:

— Тебе нравится меня пугать?

Он прошел в аудиторию.

— Не могу удержаться. Ты так очаровательно смущаешься!

— Ты невозможен.

— Все двадцать лет. — Он пожал, потом поцеловал ей руку. — Здравствуй, дорогая. Я не ожидал тебя здесь увидеть.

Джессика Кери, Региональный Координатор Северо-Востока США, подняла на него глаза — такие же ясные и лучисты— е, как в юности — и легко улыбнулась:

— Среди великих дел трудно обращать внимание на такую мелочь, как расписание лекций в Академии. Я читаю курс истории американского права.

— И как студенты?

— По-всякому. Но полных дураков, сам понимаешь, в Академию не берут.

— Хотелось бы на это надеяться, — сказал он больше самому себе, чем ей.

— Как мой Дэниел? — спросила она. — Справляется?

— Жалоб я не слышал, — ответил он с улыбкой. — У тебя хороший сын, Джессика.

— Не без твоей помощи. Знаешь, если бы я вздумала сказать ему, что его отец — ты, он бы воспринял это как должное.

— Да, — вздохнул он, присаживаясь на край стола в переднем ряду. — Чудесная получилась бы сказка. Палач, несостоявшаяся жертва, неожиданная встреча спустя несколько лет и внезапная страсть!

— Или банальный служебный роман уставшей от одиночества женщины и мужчины, которому просто хотелось отвлечься от забот, — качнула головой Джессика.

— Скорее уж, извиниться за излишнюю резкость в служебной обстановке.

— Но роман от этого не стал менее банальным.

Он хмыкнул:

— Ты всегда оставляешь последнее слово за собой.

— Когда этим грешат обе стороны, споры могут длиться вечно.

Ее глаза улыбались знакомой улыбкой азартной спорщицы, и он промедлил с ответом, засмотревшись на нее.

«Особое дело».

Единственная женщина, ради которой он отступил от своего правила — никаких романов с подчиненными. Хотя, разве можно считать романом короткие встречи после собраний и совещаний? Она всегда останавливалась в одном и том же отеле, и в одно и то же время спускалась в ресторан ужинать. А возвращались в номер они уже вместе…

Он поздно понял, что молчит слишком долго — такие паузы из приятных становятся тревожащими. Улыбка Джессики погасла; она придвинулась ближе и мягко дотронулась до его руки: