Дмитровское шоссе

Зато теперь он знал, какие документы нужны будущему следствию, к кому обратиться в советском посольстве в Париже, запомнил телефонные номера и имена ряда сотрудников, которым будет дано указание оказать ему помощь. Олег Степанович настоял, что помощь будет оказана только после его прямого запроса, а не по желанию сотрудников. Он слишком хорошо понимал, что изнывающие от безделья ребята так рьяно помогут ему, что после этого можно смело возвращаться в Москву, ничего не добившись — сделать уже никто ничего не сможет. Кроме того, Олег Степанович наотрез отказался остановиться в отеле, который выберут для него в посольстве. Он дал понять Николаю Ивановичу, что скорее всего кто-то из сотрудников посольства помогает Соколову — за деньги — и гораздо лучше оставаться безликим и незаметным в огромном Париже, и обращаться в посольство по мере необходимости. Для себя Олег Степанович уже решил, что жить будет в отеле «Феранди» на улице Шерш-а-Миди рядом с бульваром Распай. Это был старый небольшой — номеров на сорок — но достаточно комфортабельный отель, расположенный очень удобно недалеко от станции метро «Севр Бабилон», где пересекаются линии, ведущие на север и восток. Кроме того, «Феранди» находился недалеко от аэровокзала на Эспланаде Инвалидов, откуда регулярно ходят автобусы до Бурже.

Оржанов сказал, что следующая встреча состоится ровно через неделю в угловом доме, выходящим одним фасадом на Смоленскую улицу, а другим — на Смоленскую набережную, снова в 16 часов. Подъезд шесть, шестой этаж, квартира 317. Эта встреча будет очень важной — Олегу Степановичу сообщат, чем закончились переговоры, начатые в Париже Московским университетом. Возможно, он поедет туда в качестве научного сотрудника, собирающего материал для книги по истории Парижской Коммуны.

Олег Степанович прошел по мосту, спустился по лестнице к гостинице «Россия» и подошел к своему автомобилю. Он не оглядывался, чтобы убедиться, следует за ним кто-нибудь или нет. Оржанов попросил его придерживаться обычного маршрута при возвращении домой, и Ростов согласился — почему нет? у него отсутствуют какие-либо тайные замыслы. Он сел в машину, развернулся, проехал вдоль всей гостиницы, свернул в Китайский проезд, затем налево на Москворецкую набережную, у высотного дома притормозил, ожидая зеленой стрелки светофора, повернул на Подгорскую набережную, снова налево — на Яузскую улицу, и, в ее конце, не въезжая на Солянку, направил машину по Бульварному кольцу, — в точности как он обещал Оржанову. Отсюда путь будет прост, всего с одним поворотом у кинотеатра «Россия», где он свернет на улицу Чехова. Дальше ни единого поворота — до въезда на дачу.

Олег Степанович ехал, не думая об управлении автомобилем, автоматически, как этого требовала обстановка, нажимая на педаль газа или тормоза, поворачивая руль, и размышлял о прошедшей встрече с Оржановым. Итак, почему к нему приставили охрану? Скорее всего, Оржанов сказал правду: авиасалон проводится раз в два года и они просто не хотели рисковать. Или попутно держать его под наблюдением? Пожалуй, и то и другое. Информации у них никакой, но в институте до недавнего времени работал Гарсман. Институт небольшой, Гарсман наверняка знаком с Олегом Степановичем. Но ведь у них могли быть и более тесные отношения. Олег Степанович недовольно покачал головой. С одной стороны, это хорошо — его проводят до трапа самолета и позаботятся чтобы он благополучно улетел из Москвы. Но если Марк Захарович снова захочет увидеться с ним… Как тогда организовать встречу?

Интуиция не подвела его и на этот раз. Когда он въехал на участок, поласкал собак и загнал машину в гараж, Зина, которая ждала его в столовой, передала ему записку.

— Тебя просил позвонить какой-то Захаров, — сказала она. — Я записала номер телефона. Он настоятельно просил позвонить ему завтра в полдень, ровно в полдень.

Олег Степанович понял все. Захаров — Марк Захарович — после ареста Саши Гарсмана проявлял вполне понятную осторожность. Телефонный номер принадлежит какому-нибудь учреждению, где регулярно бывает Марк Захарович но, разумеется, не работает. Ровно в двенадцать он найдет предлог, чтобы снять трубку. Итак, еще одна передача. На этот раз, однако, Олег Степанович был даже доволен. Он отвезет посылку прямо в Женеву и попросит старого пройдоху о помощи. Если уж быть откровенным, Олег Степанович не питал особых иллюзий на полный успех своей операции в Париже. Раздобыть ксерокопии счетов оплаты проживания в отеле нетрудно — стоит лишь хорошо заплатить портье. Но это не будет надежной уликой. Соколов объяснит, что в бухгалтерии отеля произошла какая-то ошибка и легко вывернется, полагаясь на обширные связи. Надо достать копии всех счетов, — вот тогда ему ничто не поможет.

Да, понадобится помощь частного сыскного агентства. Но, во-первых, Олег Степанович не знал, к кому обратиться в Париже; во-вторых, как будет выглядеть предложение советского гражданина, приехавшего в Париж для научной работы, шпионить за другим советским гражданином? Не привлечет ли это внимание Второго бюро? Нет, один лишь Саргосян, сидящий у себя в Женеве подобно пауку, раскинувший паутину своих людей во всех европейских столицах, сможет оказать ему помощь. К тому же Олегу Степановичу необходимо уладить финансовые дела с Саргосяном, отдать пакет — если Марк Захарович действительно захочет переслать ему что-то ценное — попутно пожаловаться на трудности и опасность такой работы. И обратиться за помощью.

Решено. Завтра в двенадцать он позвонит Марку Захаровичу, коротко объяснит сложившуюся ситуацию, и они каким-то образом договорятся о встрече.

На следующее утро Олег Степанович приехал в институт. Одним из преимуществ привилегированного положения, которое он занимал, заключалось то что ему в любое время был открыт доступ к библиотеке спецхрана. И на этот раз Олег Степанович спустился в зал хранения спецлитературы — газет, книг и журналов, закрытых от простых смертных, потому что эти зарубежные публикации, попади они в руки рядового читателя, нанесли бы непоправимый ущерб его и без того шатким моральным устоям, — взял пачку журналов «Тайм» и «Ньюсуик» и сел за стол. Открыл первый и тут же наткнулся на вырванные страницы. Олег Степанович знал, что страницы из закрытых публикаций вырывают не читатели — журналы прибывают в спецхран уже в таком виде, со страницами, вырезанными бдительными цензорами. Однажды ему попался журнал «Ньюсуик», в котором отсутствовало несколько страниц. Олег Степанович тут же нашел оглавление и узнал, что подрывная статья называется «Стареющее кремлевское руководство». Тогда он с трудом сдержал улыбку — этот журнал он уже купил в Шереметьево пару недель назад, в киоске, куда они поступали якобы в открытую продажу, но советским гражданам не продавались. Знакомая киоскерша оставляла для него зарубежную периодику, — предполагалось, что журналы будут поступать в руки иностранных туристов, поэтому из них страницы не вырывали.

Олег Степанович просматривал, одну за другой, публикации месячной давности в поисках интересной статьи. Ему оставалось убить еще час — потом он пройдет к телефону дежурного коменданта у входа — уж этот-то телефон, который к тому же часто не работал, никому не придет в голову прослушивать, — и позвонит Марку Захаровичу. Наконец он увидел статью, которая привлекла его внимание — речь шла о получении экологически чистой и практически неисчерпаемой электроэнергии с помощью использования постоянно существующей разницы температур в поверхностном слое тропических морей и на глубине свыше километра, и начал читать. Случайно взглянув на часы, Олег Степанович заметил, что до полудня осталось всего несколько минут. Он встал, выключил настольную лампу, — в зале спецхрана всегда царил полумрак — подошел к столику библиотекаря и сдал журналы. Без трех минут двенадцать он стоял рядом со столом дежурного коменданта.

— Вы позволите воспользоваться телефоном?

— Конечно, Олег Степанович!

— Спасибо.

Ровно в двенадцать Олег Степанович набрал номер.