Гремящий мост

Владимир Сергеевич Уткин

Гремящий мост

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

БОЛЬШАЯ ЖЕРТВА

Пленник, привязанный кожаными ремнями к жертвенному столбу, молчал. Горькое безразличие застыло на его круглом, скуластом лице… Мерно вздымалась широкая грудь, раскрашенная синей жертвенной краской, алое пятно, нарисованное над сердцем, казалось угольком из костра, горевшего у столба.

Люди вокруг тоже молчали. Огонь костра высвечивал медью лица старейшин. Неподвижно застывшие фигуры в меховых накидках казались каменными, как будто они сошли с гор, окружающих стойбище. И только перья на головах старейшин чуть-чуть колебались под теплыми потоками воздуха, струившимися от огня. Женщины и дети разместились за освещенным кругом, прятались в синих сумерках, в которых едва виднелись шесты с рыбой, собранные впрок кучи кедрача и хвороста…

У жертвенного столба появился шаман, и смутный ропот прокатился по толпе. Никто не видел, откуда шаман пришел, и казалось, что он вышел из пламени и застыл, отделившись от колеблющихся языков огня. Плащ из красных перьев, красная птичья маска, закрывавшая его лицо, делали шамана существом волшебным, неземным. Низкорослый, с длинными тонкими руками, он казался теперь высоким, стройным, величественным…

Скользящим шагом шаман пошел вокруг столба и слегка тронул бубен. Низкий, рокочущий звук прокатился над поляной, и сразу же тихий вечерний воздух содрогнулся от могучих мужских голосов.

Это была дикая исступленная песня. Грохот каменных обвалов, вой зимней бури, рокот штормового прибоя слышались в ней. Это была песня Большой жертвы, жертвы человеком.

Песня смолкла резко, неожиданно. Шаман, все чаще и чаще ударяя в бубен, вихрем завертелся вокруг столба. Развевался красный плащ, колебались красные перья, украшавшие маску, и казалось, что около пленника танцует Красная Птица, мать племени, спустившаяся из царства Заходящего Солнца.

…Два месяца плясали горы, стряхивая со склонов камни, наполняя черной пылью воздух. Видно, Каменный Хозяин собрал гостей на праздник, и они распевали каменные песни и с грохотом топали ногами. А воду Хозяин не пригласил, она обиделась и бросилась на сушу. Водяные горы, увенчанные шапками желтой пены, разбивали вигвамы, уволакивая с собой людей и плоты. Вода пыталась затопить сушу, залить огненных слуг Каменного Хозяина.

Когда Хозяин разгуляется, лучше не выходить на охоту. Да и в море выходить не следует, когда он ссорится с водой.

Два месяца плясали горы, два месяца вода набрасывалась на сушу. Племя Красной Птицы начало голодать. Чтобы умилостивить хозяев, нужна была жертва, Большая жертва. Нужен был человек.

Охотники подстерегли одного из Береговых людей, и вот теперь он стоит, привязанный к столбу…

Шаман исчез, будто растаял, а к костру вышли пятеро лучших стрелков племени. Они натянули луки. Свистнули стрелы, и…

Теперь, как только луна посеребрит воду, старейшины отнесут тело на огненную гору, в которой кипит озеро, и бросят его в дар Каменному Хозяину. Пусть будет он милостив к людям Красной Птицы.

Племя плясало. Вокруг столба притопывали старейшины, взявшись за руки, а дальше, в темноте, скакали, толкались, кружились женщины, мужчины, дети. Кто как хотел, кто как умел. Это был священный танец, танец Каменного Хозяина, такой же бестолковый и беспорядочный, как пляска гор.

Волк и Калан, с трудом протолкавшись сквозь толпу, выбрались из круга танцующих и отходили все дальше и дальше, пока вопли соплеменников не смолкли в ночной тишине. Волк брезгливо оглядывался на стойбище: он не любил толпы, а Калан о чем-то напряженно думал, морща лоб.

– Жалко его, – сказал он наконец.

– Этого человека? – удивился Волк. – Так ведь он из чужого племени! Какое дело Калану до Береговых?

– Береговые – неплохие люди, – задумчиво молвил Калан. – Вот слушай. Как-то Калан пошел проведать своих братьев на лежбище. И встретил троих Береговых. Они увидели, что у Калана нет оружия, и не тронули Калана. Береговые не любят, когда охотятся на их землях, но не делают зла тем, кто пришел без оружия. Потом Калан бывал в стойбище Береговых. Они хорошие. Красные Птицы могли бы подружиться с ними.

– Они из морских племен, а мы из охотничьих, – возразил другу Волк. – Какая может быть дружба между рыбой и оленем?

– Но рыба и олень не мешают жить друг другу. Зачем же людям враждовать? – настаивал Калан.

– Все равно они чужие! – Волк упрямо тряхнул густой гривой волос. – Нельзя дружить с чужими.

– Но ты же дружишь с чужим племенем.

– С каким это? – удивился Волк.

– А с волками. Юноша задумался.

Ему было пять лет, когда отец вместе с лучшим охотником племени Серым Медведем принесли в стойбище пятерых волчат. Сначала волчата, сбившись в мохнатый клубок, дрожали в темном углу, но потом освоились. К вечеру они уже с удовольствием ели сырое мясо и возились с мальчиком. Через три дня охотники отнесли волчат в родное логово, а вместе с ними и мальчика. Они оставили малышей на земляном полу пещеры, положили рядом ягоды и грибы и ушли.

Красные Птицы не охотились на волков, наверное, потому, что их помощники – собаки – почти не отличались от своих диких сородичей. А своих детей им подкладывали очень редко. Неизвестно было, как поведет себя та или иная волчья семья. Только очень хороший охотник мог предугадать это. Да и не каждый малыш годился в подкидыши.

Волки приняли в семью человеческого детеныша, облизали его и накормили. Через несколько дней отец забрал сына, а потом снова отнес к волкам. И так много раз.

Каждое лето, как только волки возвращались с юга в Волчью долину, Серый Медведь или отец отводили малыша к приемным родителям и оставляли там на несколько дней. Волк подрос и стал хорошо понимать голоса и позы своих названных родичей. Там, где люди слышали только вой и рычание, Волк различал сообщения и сигналы. В походке и жестах молодого охотника появилось что-то волчье. Волки никогда не убегали от него и даже позволяли играть со своими детенышами. Волк стал сыном двух племен. Нет, Калан неправ. Волки – не чужое племя. Это его племя. Он не дружит с ними, он просто один из них.

– Жертва нужна была племени, – вслух сказал Волк. – Калан, как и Волк, из племени Красной Птицы. А Береговые – это чужое племя. Каменному Хозяину нужно было отдать человека чужого племени.

– А если Береговые захотят отомстить? А если эта жертва обидит Хозяйку Большой воды? – не сдавался Калан. – Ведь Хозяйка любит Береговых людей.

– Птицы захватили его на своей земле, – пожал плечами Волк. – И потом принести жертву велел шаман. А шаман мудрый. Если Хозяйка захочет наказать его, он уйдет в страну Огня. Туда-то ей никогда не добраться.

Теперь задумался Калан. Туда Хозяйке воды действительно не добраться. Страна Огня. Гремящие горы. Огромным каменным мостом протянулись они в море, уходят за небосклон. Что там, на краю неба и земли?

Опасен путь через страну Огня. Горы спят, похрапывая, как усталые путники, но когда они пробуждаются – плохо людям, плохо животным. Три лета тому назад Старик выплюнул каменную тучу, безмолвную и страшную. Среди солнечного дня вдруг наступила темная ночь, и черный пепел покрыл лес, вигвамы, лица людей, их одежду, оружие.

А прошлым летом Беркут залил огненным дождем Желтую долину, и дождь этот сжег охотников, которые преследовали там баранов.