Поросло травой (СИ)

Между тем в электронной почте поджидало письмо из ректората ВУЗа, который так и не закончил Сергей Толмачёв.

- Вот это повезло! - присвистнул Агеев. - Знаете, кто у них там сейчас ректор? Анатолий Иванович Зарубин! Приглашает приехать.

- Бригадир? Я так и думал, что он далеко пойдёт.

За тридцать с лишним лет Толик Зарубин превратился в статного, чуть полноватого мужчину с большими залысинами и очками в тонкой позолоченной оправе. Узнать в нём бригадира стройотряда можно было с большой натяжкой.

- Вот и нашёлся Серёга, - горестно вздохнул Анатолий Иванович.

- Вы не помните, после исчезновения Толмачёва кто-то из ваших ребят не изменил настроения? Может быть, замкнулся? Или наоборот, хорохорился? - капитан Агеев приготовился записывать.

- Тридцать лет прошло, разве такое вспомнишь? - Зарубин почесал подбородок. - Мы все тогда переживали, искали его.

- Да, неделю почти стройка не шла, - подтвердил Христолюбский. - Кстати, Анатолий, про фундамент что скажешь? Его после того заливали?

- Нет, в то утро как раз. Я ребят, помню, поставил на работу, а сам к вам. Они к обеду и закончили. Кто ж мог знать-то, что там...

Зарубин замолчал на полуслове. Его не торопили - память вещь непредсказуемая, вдруг что-то ещё вспомнит.

- А ведь после того, как Толмачёв пропал, у нас красть перестали, - выдал ректор.

Иван Павлович и сам тут же припомнил, что после пропажи студента никто больше не приходил с жалобами. Как отрезало.

- Ну не могли же его за червонец убить? - Зарубин переводил взгляд с одного полицейского на другого.

- А кроме краж, были у вас ещё конфликты в бригаде? - Агеев черкнул что-то в блокноте.

- Вроде нет, не помню. У меня тогда забот было выше крыши. Вам бы с ребятами поговорить.

- Обязательно, - кивнул Агеев.

- Нам бы адреса. С кем-то общаетесь?

- Лёха, Алексей Струганов, стал бизнесменом, с финнами у него предприятие совместное. Наш спонсор. С ним плотно общаемся. С остальными так, от случая к случаю. Двое наших умерли. А вот Петьку Фомина не видел с восемьдесят шестого. Его как выперли из ВУЗа, так и потерялся. Кто-то говорит, что спился.

- Ну и что вы думаете? - капитан Агеев с удовольствием отпил холодного лимонада, пузырьки тут же "ударили" в нос.

- Девушек можно сразу исключать.

- Это почему же?

- Сам посуди: чтобы проломить череп, нужна сила, потом тело нужно ещё закопать и восстановить опалубку фундамента. Какая бы сильная ни была женщина, одной ей это не под силу, учитывая комплекцию Толмачёва.

- А если вдвоём? Скажем, мешал он им, парней отпугивал или ещё что.

- Вдвоём, конечно, сподручнее, - согласился Иван Павлович.

Офицеры сидели в открытом кафе недалеко от ВУЗа. День перевалил за середину. Солнце, хоть и клонилось к закату, а всё ещё нещадно палило, плавя асфальт. На столике лежал от руки написанный список стройотрядовцев. Всего двадцать человек, включая Толмачёва и двоих умерших. Разброс адресов был огромным: - трое уехали в Германию, как только это стало возможным, один - в Израиль, остальных разбросало по стране. Человек пять только остались в пределах района.

- Надо Сан Санычу позвонить, наверное, экспертиза готова. Может быть, сократим список.

Эксперт ответил после пятого гудка:

- Стёпа, ты ж у меня не один. По твоему делу могу сказать определённо - труп старый. Благодаря близости к цементу, частично мумифицирован. Очевидная причина смерти - открытая черепно-мозговая травма. Удар был нанесён сверху вниз.

- Рост убийцы?

- Тут я не помощник, - вздохнул Сан Саныч. - Нет данных о том, в каком положении находился убитый в момент смерти. Если стоял, то рост преступника 175-180, если сидел или лежал, то может быть по-всякому.

- Ну а сила удара? Могла это сделать женщина?

- От чего же не могла? Запросто.

- А перетащить тело и спрятать? - Агеев с хитринкой посмотрел на Христолюбского, слышавшего каждое слово.

- Стёпа, ты вынуждаешь меня к фантазированию. Откуда мне-то знать? Если убийство совершено на дне котлована, если была готова яма, если было достаточно времени и хоть капля умения, то с сокрытием тела справился бы подросток. Сам понимаешь, нет места убийства - нет точки отсчёта для анализа.

- Понятно, - вздохнул Агеев. - Ну а тряпка? Удалось восстановить изначальные цвета?

- Слишком ты шустрый, товарищ капитан. Пока могу сказать, что это ситец. Не беспокойся, когда получу данные, сразу скину тебе.

- Н-да, не сократим мы список, - удручённо покачал головой капитан, убирая мобильный в карман.

- Можно пойти другим путём, - Христолюбский помахал официантке, чтобы принесла счёт.

- Почему вы решили, что убийца Толмачёва должен быть в нашей базе? - недоумевал Агеев.

Ближе к вечеру они вернулись в Окалинку и засели в участке.

- Чему вас сейчас учат? - насмешливо спросил Христолюбский. - Давай представим, что ты совершил убийство, и тебе за это ничего не было. Совсем. Что бы делал?

- Затихарился и всю жизнь оглядывался, наверное.

- Ага, в монастырь ушёл. Это первый вариант. Но, как мне подсказывает опыт и практика, если один раз сошло с рук, то появляется уверенность, что и во второй и в третий всё пройдёт так же.

- Хотите сказать, что наш убийца - профессиональный киллер? Да ладно!

- Хорошо, может быть, не киллер. Но статья за ним точно есть.

- Какая статья? - в окно сунулась голова Кулагина. - Про кого?

- Тьфу, чёрт! Напугал! - Иван Павлович замахнулся на незваного гостя. - Чего тебе?

- Да ничего, просто мимо иду, смотрю, у вас тут свет горит. Подумал, что дело раскрыли. Решил узнать подробности. Я ведь уже и стенгазету начал оформлять. Для музея.

Кулагин перегнулся через подоконник и принялся пролистывать снимки на цифровом фотоаппарате:

- Вот и место, где нашли, и свидетели, и вот вы даже есть тут у меня. Отличная стенгазета выйдет! Как раз к новому учебному году.

- Коль, ты дурак? - в лоб спросил Иван Павлович.

- Это почему?

- Ну кто детям такое показывать станет?

- Они итак всё знают, - возразил учитель. - А тут систематизация, причинно-следственные связи, логика. Между прочим, история состоит не только из добрых поступков. Её по-всякому пишут. А кто не знает истории...

- тот обречён на её повторение, - перебил из-за компьютера Агеев.

- Вот! - Кулагин назидательно поднял указательный палец и чуть было не свалился с подоконника на улицу. - Ты слушай, Иван Палыч, молодого человека, он кое-что понимает.

- Ого! - воскликнул Степан. - Иван Павлович, вы были правы. Есть у нас такой товарищ в базе. Фомин Пётр Аркадьевич, тот самый которого из ВУЗа попёрли.

- И чего он? - заинтересовался Кулагин, намереваясь попасть в участок через окно.

- Так, Николай, ступай домой уже, - Христолюбский положил историку ладонь на лоб и выдавил того на улицу. - Иди, иди.

Закрыв окно на щеколду, Иван Павлович повернулся к Агееву, требуя разъяснений.

- Сидел Фомин целых три раза. Первый раз ещё при Союзе, три года за кражу. Вышел в 92-ом. Снова сел на семь лет за вооружённый грабёж в составе ОПГ. На зоне получил дополнительный год. Вышел в 2000-ом. Сел в 2003-ем ещё на семь лет, снова кража со взломом. Сейчас тихо спивается, подрабатывает дворником. Адрес постоянного жительства имеется.

- Записывай, завтра к нему поедем. А пока давай остальных пробивай.

Фомина Иван Павлович помнил. Красивый был парень, спортсмен-физкультурник. Высокий, широченные плечи. Балагурил всё время, легко сходился с людьми. Девчонки на него заглядывались. Учился неплохо. В общем, вся жизнь впереди... С Толмачёвым у Фомина открытого конфликта, вроде бы, не было.

Пётр Аркадьевич Фомин проживал в родительской квартире, на первом этаже хрущёвки. Судя по цвету, занавески тоже остались от родителей и ни разу после этого не стирались.

- На работу он не вышел, - председатель ТСЖ, вытирал потный лоб.

- Почему сразу не забили тревогу? - Агеев морщился.