Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

зажженными фарами, что там говорить о самолетах. А меня Света уже

встречать приехала, лететь всего час с небольшим! А если туман до

вечера не развеется?

Через два часа по радио повторили, что рейсы задерживаются,

опять на неопределенное время. Туман же стал еще гуще. Сидеть уже

не мог, и шатался по аэровокзалу, среди таких как и я унылых

пассажиров. Вероятность отпраздновать новый год на скамейках зала

ожидания или в самолетах дальних рейсов кое для кого перевалила за

пятьдесят процентов.

Наконец начало светлеть – туман поднялся, и над землей

предметы различались уже метрах в двухстах. Потом посветлело небо,

и в двенадцать дня пригласили на посадку пассажиров одного рейса,

потом другого, в пол первого наконец моего.

В три часа вышел из самолета, никто меня не встретил. У

понравившегося таксиста поинтересовался, как в городе с

гостиницами, можно ли устроиться. Мог, конечно, поехать к Свете,

адрес я знал, но появиться там хотел уже устроившись, даже если и не

в той гостинице, где забронировано место.

«Знаю одну, в любой праздник пустая!» - обрадовал таксист, и я

занял место с ним рядом:

«А почему пустая?»

«Для спортсменов построили - приезжают к нам на

соревнования, в ней живут. А на праздники, сам понимаешь,

соревнований не устраивают, вот и заселяют желающих. Только не

более чем на сутки, и нужно каждый день продлеваться, пока

спортсмены не приедут. Дальше все, продлевать перестают».

Таксист к гостинице меня подвез, подождал, пока я заполнил

необходимые бумажки, в том числе и обязательство съехать по первому

требованию, и покатили дальше. Через полчаса стоял перед дверью на

втором этаже пятиэтажки, рядом с которой был звонок и табличка с

тремя фамилиями. Одна из них принадлежала Свете и ее старшему

брату, у которого она жила из-за отсутствия мест в общежитии. Нажал

на звонок.

Дверь открылась мгновенно – за ней стояла Света, с красными

глазами. Но улыбалась! Хотел ее поцеловать, только в длинном

коридоре появился высокий парень, и я не был уверен, что могу это при

нем позволить.

«Проходи!» - Света посторонилась, пропуская меня вперед.

Парень был уже рядом.

82

«Привет геологам!» - протянул мне руку, - «Сеструха изревелась,

тебя ожидая, все в аэропорт названивала!» Втроем пошли к открытой в

одну из комнат двери.

«Раздевайся», - тихонько встряла Света, и показала, куда мне

повесить пальто.

«В Москве туман, как молоко, шесть часов пришлось ждать», -

это я в свое оправдание, снимая ботинки.

«Так я ж пигалице и говорю, что б дома сидела! Адрес то у тебя

есть, не заблудишься!» - еще раз протянул мне руку – «Володя! А тебя

Юрой зовут!» - и потянул меня в комнату, - «Чего зря время теряем –

давай по стаканчику за знакомство!» - это он мне, а потом Свете, - «А

ты на стол что-нибудь поставь, жинка куда-то убежала!»

Через полчаса, хлопнув три стаканчика, я знал, что буду

встречать новый год в трехкомнатной квартире общежития семейного

типа, где каждая супружеская пара занимает по комнате, что кроме

меня будет много народа, и что подремать, вернее поспать утром, мне

лучше в гостинице. И понял, что пора убегать, ежели не хочу раньше

времени свалиться с ног, потому что ровняться в питье с Володей было

пустым делом. Встретил полное понимание Светы, с которой мы еще

ни разу не поцеловались, и наконец вдвоем с ней комнату покинули,

после клятвы, что к восьми вечера буду как штык.

Как только выскочили за дверь общего коридора, тут же

прижались друг к другу и целовались, пока кто-то не затопал,

поднимаясь по лестнице. Пришлось в приятном занятии делать паузу.

Дальше долго бродили по городу, говорили и говорили, пешком дошли

до моей гостиницы, и я вместе со Светой заглянул в свою комнату, к

сожалению застав в ней одного постояльца. А так хотелось побыть с

девушкой одним!

Вернулись в пятиэтажку ровно к восьми, по дороге купив коньяк

и шампанское, как мой вклад к праздничному столу. И были встречены

веселой компанией, молодых супружеских пар. Тут же меня со всеми

познакомили, и скоро все сидели за праздничным столом. Как и

положено, через час уже шум, смех, веселье, потом и танцы в длинном

общем коридоре. Конечно, и мы танцевали, и в укромных местечках, за

какими-то шкафами, когда нас никто не видел, целовались. И не могли

не спалиться: в очередной раз отпрянули друг от друга, а Володя

смотрел на нас и улыбался. Ничего не сказав, исчез.

«Ну и пускай!» - нисколь не расстроилась Светочка, - «Только он

сегодня маме позвонит, что ко мне парень приехал, и я с ним целуюсь!»

«А это хорошо или плохо?» - мне было не безразлично, как ее

мама на звонок отреагирует.

«Пусть и она знает, что у меня есть….любимый!» - потянулась, и

поцеловала меня еще раз.

Расползаться по своим комнатам молодые супружеские пары

начали в пять утра. Я не стал ждать, пока останусь один, и получив от

83

Светы приказ вернуться к двенадцати дня, на продолжение

праздничного мероприятия, квартиру покинул. А случайный таксист,

уже с пассажиром, подбросил меня до гостиницы.

На следующий день я из нее выписался, пешком добежал до

знакомой пятиэтажки, и застал в полном сборе ночную компанию.

Старые знакомые с восторгом приняли мое появление, пришлось с

часок за столом посидеть. А потом вдвоем мы смылись, и бродили по

городу, пока не пришла пора ехать в аэропорт. Не хотел тащить туда

Свету, но она завозмущалась, намертво в меня вцепилась, и чуть ли не

заплакала. Пришлось ехать вдвоем. Когда пригласили на посадку, ко

мне прижалась, пустила слезинку.

В Москве в общагу добрался в два часа ночи, на двери висела

записка: «Я в тридцать пятой». Что говорило совсем другое: Лешка

привел подругу и комната занята. А для меня он нашел место, в этой

тридцать пятой, у наших же ребят. Пошел спать к ним.

После Нового года общага два дня по инерции шумела. Но только

по комнатам, общих танцев в вестибюле не было. А потом начались

экзамены. Я их не очень и боялся, но в конспекты и учебники все же

заглядывал. А как иначе? В те времена, именно под завязку с

институтом, придумали дисциплину «Научный коммунизм». Который

сто лет кому был нужен, но включал все лекции от первого до пятого

курса включительно, от Маркса до Ленина-Сталина и Хрущева, все эти

съезды ВКПб и КПСС, все принятые на них «эпохальные» решения.

Полный дурдом! Да еще требовали знания работ классиков марксизма-

ленинизма в таком объеме, что прочитать все невозможно за пять лет

учебы, даже если одним чтением только и заниматься. Здесь я

изначально пошел по преступному пути – кроме «Краткого словаря

политического работника» ничего не читал. И этого хватило – экзамен

сдал на пятерку, удивив экзаменатора знанием цитат, потому что этот

словарь был из них и составлен. На радости, что наконец с

«коммунизмом» рассчитались без потерь, наша группа в полном

составе вечер гудела, тосты были такими, что если б дошли до

преподавателей этой фантастической дисциплины, всем бы нам оценки

переправили на двойки, если не на колы.

Следующий экзамен был еще чище: петрология. Попробую

объяснить, на примере обычного и всем известного булыжника. Видно,

что он неоднороден, состоит из отдельных разноокрашенных частиц.

Это минералы, их в одном камне не меньше десятка. А всего минералов

сотни, и из них геологу обязательно нужно знать триста пятьдесят! И

не только названия, а и по семи показателей для каждого, что бы их

различать! И для каждого знать две формумы, простую и окисную! Что