Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

Студенческая обитель встретила привычной беготней – на

младших курсах практика закончилась раньше, раньше начались и

занятия. Кивнул вахтерше, знающей всех старшекурсников в лицо, и

побежал к ящику на стене, где в ячейках раскладывались приходящие

студентам письма.

Издали заметил, что несколько писем на В есть. Схватил их,

быстро просмотрел: два письма мне! От Светы! Вскрыл по времени

отправленное первым, и перестал вокруг себя видеть и слышать. Душа

рванула в рай, если он все же есть, и там встретилась с душой другой,

чье письмо я держал в руках, но видел не буквы, а непонятно как и

откуда возникший образ девушки, говорящей мне слова любви.

73

Не знаю, как долго я пробыл на небесах, очнулся от физического

воздействия: хороший знакомый и попутчик в недавних походах в

соседнее почти женское общежитие будущих химиков, дергал меня за

курточку.

«Юр, ты что?» - попытался заглянуть в письмо, - «Что

случилось?»

«А…Это…только приехал, вот и радуюсь!», - я сунул письма в

карман, от чужих глаз подальше. Поняв, что сейчас я мало вменяемый,

товарищ покачал головой:

«Ладно, попозже встретимся!» - и побежал по своим делам. Я же

забрал у вахтерши ключ, и поднялся в свою комнату. Дверь закрыл

изнутри на этот же ключ, и еще раз письмо прочитал. Вскрыл второе,

прочитал и его. Они мало отличалось - те же слова любви, желание

встречи как можно быстрее. В тумбочке нашел лист бумаги, ручку, и

излил душу. Побежал на почту, письмо отправил. И сразу на вокзал. До

посадки бродил по перрону с улыбкой счастливого идиота, мало что

замечая вокруг.

У родителей пробыл три дня, и больше не выдержал - уехал при

первой возможности, хотя до занятий оставалось три дня. В общаге

студенты дипломники собрались все, и пошли непрерывные пирушки,

на которые приглашались девушки, чаще всего будущие химики из

соседнего общежития. С восторгом и завистью смотрели ребятам в

глаза, а те дурили им головы - приключений за лето у каждого

набралось выше макушки.

Лешка попал в свою стихию – в нашу комнату, где третий жилец

только числился, а жил у тетки в ближнем Подмосковье и она

подбирала ему жену, по вечерам приводил двух-трех девчонок,

забалтывал их, а меня толкал кулаком в бок. Что было указанием не

молчать, девочек тоже веселить, потому что три - и для него многовато.

А я не хотел. И девчонки не против поговорить, и - по глазам

видно – дело бы пошло и дальше. Но я начинал думать о Свете!

Сравнивать с гостьями и убеждаться, что для меня она лучше всех.

Какие девчонки другие! И уже тревожился, что для меня писем нет и

нет, хотя по времени их и быть не должно.

Первый день занятий студенты-старики, до института

побывавшие в армии, решили отметить в коктейль-баре, о

существовании которого раньше не знали. Я, к общему удивлению,

идти наотрез отказался. Сегодня, по всем расчетам, письмо должно

быть обязательно. Побежал в метро, добрался до общежития, с

волнением заглянул в ящик. Есть! Переписка со Светой наладилась!

В институте занятия тоже наладились, и пропускать лекции мало

кто решался - впереди самые сложные экзамены, по материалам,

которые вбивали нам в головы несколько семестров, а ответ держать

один раз сразу после нового года. О дипломах никто не вспоминал, не

до них было, как не было на руках собранных материалов, кроме

74

образцов пород и руды. Кое-что в них считалось секретным и из партий

в институт пересылалось спецпочтой - дело не быстрое. А на носу

ноябрьские праздники, и к ним уже началась подготовка.

Обычно ребята разбивались на группы, человек по пять-шесть,

делали взнос на спиртное и закуску, и на торжество в одной из комнат

приводили с собой девушек. На танцы спускались на первый этаж в

вестибюль.

Лешка на праздник всегда приглашал Верочку, свою постоянную

и верную подружку, я - Инночку, хотя назвать ее подружкой не совсем

правильно. Мы были друзьями: приятно вместе сходить в кино,

поговорить на любые темы, посидеть при возможности в кафешке. Но в

одном мы разные и несовместимые: девушка дитя цивилизации, и не

представляла себя вне города, я же наоборот, в городе жить не мог и не

собирался. Инночка сразу сделала правильный вывод, что до свадьбы у

нас дело не дойдет, но и отказаться изредка провести со мной ночь не

могла. Секс по дружбе, как сейчас называют, и не более. И вообще-то

редкий, когда мне становилось совсем невмоготу, и я ей звонил, с

жалобой на одиночество.

Лешка уже начал талдычить, что пора девушек пригласить в

свою компанию. И они нас уже навещали, и точно ждали предложения.

Лешка со своей пассией Верочкой быстро договорился, время для этого

нашлось, когда выставлял меня из комнаты до часу ночи не мешать его

любовным утехам. Я же отмалчивался, своей подружке ничего не

обещал, Лешку из комнаты не выгонял, и вообще вел себя не по

джентельменски, чему Инночка удивлялась. В итоге напросился совсем

в чужую компанию, одних мужиков, чего раньше никогда не делал.

Удивил всех знакомых, но Инночка, как я заметил, не очень и

обиделась. Был, наверное, у нее кандидат в мужья, или к такому

приглядывалась.

Праздничному застолью не было конца. Долго выпивали одни,

то-есть мужики, потом половина разбежалась на танцы или в другие

компании. К нам тоже начали заходить и ребята, и девушки, потом…

мне все надоело. В своей комнате закрылся на ключ – иначе покоя не

дадут - из замочной скважины его вынул, что бы слишком умные,

заглянув в нее, ключа не увидели и посчитали, что в комнате никого

нет. Устроился за столом, написал Свете, что я без нее не могу, только о

ней думаю, и праздник без нее для меня не праздник. Письмо заклеил в

конверте, спустился вниз в вестибюль, прокрался вдоль стены между

танцующими и отдыхающими, и опустил его в почтовый ящик.

Вернулся в комнату, разобрал постель, разделся, погасил свет, и

залез под одеяло. Все, хватит праздника, сейчас лучше заснуть. Но

дверь оставил открытой, для Лешки, если тот не застрянет где-то на

всю ночь.

Сквозь дрему услышал, что в комнату кто-то зашел. Лешка, кто ж

еще. Ключ, торчащий в двери, скрипнул – Лешка запер дверь, значит,

75

собирается ложиться спать. Прошуршал одеждой, опустился почему-то

на мою кровать. Мягкая не мужская рука откинула одеяло от шеи к

поясу. Схватил ее своей и открыл глаза: в тусклом свете уличной

иллюминации надо мной склонилась женская фигура, в прозрачной

комбинации.

«Это я», - пальцы второй руки положила мне на губы, - «только

не вздумай кричать».

«Зачем?» - узнал я Инночку, и руку ее отпустил, все же между

нами был роман, который прервался только из-за моего отъезда на

последнюю практику. Подружка воспользовалась полученной

свободой, двумя руками обхватила меня за шею и своими губами

прижалась к моим. Не знал, что и делать.

«Леша мне все рассказал», - прошептала после поцелуя, руки не

убирая, - «что ты в девочку влюбился. И что ни на кого из нас не

смотришь», - склонилась еще ниже, прикоснулась ко мне своей грудью,

обдавая знакомым ароматом ухоженного женского тела. Я задергался,

пытаясь освободиться от ее рук, от одуряющих ароматов. Потому что

все же простой смертный, который женщин давно не имел. Что в моем

возрасте для здоровья вредно. И чего я – видит бог! – старался не

допустить. Но природа брала свое, и сил к сопротивлению, тем более к

давней и уважаемой подружке, с которой у нас было много приятных

моментов и никаких ссор или обид, уже не оставалось. Из моих рук они