Смерть под кактусом.

Я снова сосредоточилась на Тайке. Возле нее лежала приличная горка фишек. В любом случае она в выигрыше, и если мы сейчас отсюда не уйдем, я точно умру. Придется Тайке потратиться на приличный венок. А что, она теперь девушка со средствами. Надо будет на досуге подсунуть ей Достоевского. Чтобы знала, чем чреваты подобные увлечения. Господи, когда все это закончится? Дилеры, и те уже менялись два раза. Я посмотрела на нового дилера. Тот молоденький мальчик с жемчужными зубками нравился мне гораздо больше, а этому не мешало бы пару раз сделать утром зарядку. Я перевела взгляд чуть в сторону и нахмурилась. Слева от дилера сидел молодой человек бандитского вида с весьма неприятным шрамом на левой щеке. А рядом... рядом сидела тощая девица в рыжих кучеряшках и предельно откровенной шифоновой блузе. Собственно, ни в девице, ни в блузе ничего примечательного не было, однако... Зрение у меня хорошее, но не орлиное, пришлось напрячься как следует. Сердце проявилось вдруг в самом неподходящем месте и затрепыхалось по нарастающей: бух, бух, бух... Видимо, пялилась я чересчур откровенно, потому что парень со шрамом вдруг поднял голову и с интересом уставился на меня.

— Светка, погоди! Светка, я больше не могу! — жалобно завывала подруга, но я не слушала.

Намертво вцепившись Тайке в руку, я тащила ее по петляющей меж сосновых корней тропке прочь от «Посейдона». Скорость, однако, была невелика — за столько часов Тайка отсидела ноги и теперь выписывала зигзаги, словно новорожденный жеребенок.

— Стой, бога ради! Объясни, что случилось?

Я оглянулась назад и прислушалась. Чуть в стороне от тропы виднелась деревянная беседка. Не мешкая, я направилась к ней.

— Светка, — ожила Мегрэнь, чуть только коснулась зеленой крашеной лавки, — смотри... смотри... Тысяча сто пятьдесят долларов... Светка, всего лишь за... за...

— За целый день, — зло оборвала я. — Заткнись! Ужинать уже пора... Правда рехнулась? Или придуриваешься?

Мегрэнь виновато заморгала:

— Ужин? Светик, я...

— Черт с ним, с ужином! Ты там вокруг себя хоть что-нибудь видела, Шерлок Холмс фигов?

— Там? Вокруг себя? Это когда играла, что ли?

Я придвинулась к Тайке вплотную и, стискивая ледяные от волнения кулаки, прошептала:

— Слева от тебя сидела рыжая девица...

— Рядом со мной?

— Через стул... — Тут я совсем разволновалась. — У нее в ушах... серьги Татьяны Антоновны!

Мегрэнь отпрянула, виноватое выражение лица разом пропало.

— Сама-то поняла, что сказала? Откуда? Не может быть. Наверняка ты перепутала. Да ты и не помнишь, как они выглядели, сама говорила.

— Я говорила только, что не знала об алмазах.

— Ну, не знаю... — развела руками Тайка. Она не верила, и правильно делала. Я сама себе не верила. — Давай вернемся? Я гляну...

— Девица исчезла, как только я поднялась. А пока я тебя вытаскивала, можно было успеть «Лебединое озеро» сплясать!

— Станцевать...

— Танцевать будем, когда нас здесь увидят те, кто эти серьги из ушей вырывал...

Мегрэнь запыхтела, всем видом показывая, что я, на ее взгляд, малость перегибаю палку.

— В любом случае сделать сейчас мы ничего не можем... Надо хотя бы удостовериться, что серьги те самые, а не рублевая подделка с толкучки.

— Мегрэнь, в этом заповеднике шанс столкнуться с той девицей еще раз ничтожно мал.

Тайка усмехнулась:

— Значит, будем охотиться там, где мадемуазель уже засветилась.

— В «Посейдоне»?

— Конечно. Завтра после экскурсии и пойдем... Только вот что мы будем делать, если с ней встретимся? Ты подумала?

— Подумала.

— И что?

— Не знаю, — честно созналась я.

— Тогда пошли на ужин.

— Мне кусок в горло не полезет.

— Ладно, съем твою порцию...

«У, прорва!» — подумала я и встала.

Ужин, несмотря на все сомнения, прошел на «ура». Я хоть и нервничала, беспрерывно оглядываясь на остальных отдыхающих, а слопала все без остатка.

— Здесь ее нет? — поинтересовалась Мегрэнь.

Я покачала головой:

— Нет. Зато я вижу толстяка, которому сегодня на бильярде продулась, и Леопольда... Ха-ха, у Леопольда под глазом фингал... Неужто Вадим Евгеньевич вчера на дискотеке расстарался?

Не успела я закончить фразу, как из-за угла вынырнул Вадим Евгеньевич собственной персоной. Правда, при ярком свете я его сразу не узнала, но, как только он заговорил, все встало на свои места.

— Добрый вечер, Светлана! Здравствуйте... — Он раскланялся с Мегрэнью и обворожительно улыбнулся: — Разрешите?

Никто еще ничего не разрешил, а Вадим Евгеньевич уже взял у ближайшего столика стул и уселся рядом..

Мегрэнь оглядела его с интересом:

— И откудова это к нам такого красивого дяденьку замело?

Я едва удержалась от смеха, а Вадим смутился:

— Э-э... увидел Светлану... не мог не подойти... —

Наконец он оправился. — Простите, я вам не представился... Вадим!

Мегрэнь снисходительно кивнула и протянула руку, но так, что Вадиму ничего не оставалось, как ее поцеловать. Я сидела молча, с удовольствием наблюдая за развлекающейся подружкой. Когда Тайке надоело изводить незадачливого кавалера, я вмешалась.

— Вадим, неужели это вы поставили синяк вон тому мужчине? — я кивнула в сторону Леопольда, уписывающего в данный момент цыпленка табака. — Вы что, вчера действительно подрались?

— Что вы, Света! — с чувством воскликнул Вадим. — Я на такое просто не способен!

Окончательно придя в себя, он ожил и, элегантно потряхивая ухоженной шевелюрой, принялся болтать о пустяках, поминутно отпуская комплименты то мне, то подруге. Мегрэнь вежливо скалилась, я тоже улыбалась, но думала о своем, пропуская словесный поток сквозь рассеянное сито.

Прошло минут двадцать. Вадим Евгеньевич не утихал, мы внимали, но, по счастью, он оказался оратором, поэтому ответов на свои речи не требовал. Я успешно расправлялась с десертом, когда периферийное зрение просигнализировало о передвижении в интересующем квадрате. Я скосилась вправо. К столику Леопольда плавно приближался Жорж. Это существо мужского пола каждым своим появлением почему-то вгоняло меня в трепет. Я следила за его странной накатывающей походкой, особой манерой двигать головой, и мне в который уже раз пришло в голову, что выиграть у этого человека на бильярде я просто не могла. А если так, то отчего ему пришла фантазия подарить мне четыреста долларов? Проходя мимо, Жорж легонько хлопнул Леопольда по плечу. Пока тот разворачивался, Жорж обошел его со спины и сел напротив. Не обнаружив ничего интересного, Леопольд вернулся в исходное положение, увидел перед собой физиономию Жоржа и от неожиданности так дернул руками, что сшиб на пол бокал. Лица Жоржа я не могла видеть: он сидел ко мне спиной, а вот Леопольда видела очень хорошо. Так вот, он стал бледным и несчастным, и фингал его помрачнел окончательно. Леопольд машинально поднял руку, трогая свое нетрадиционное украшение, и я вдруг подумала, что догадываюсь, кто его ему поставил. К столику торопливо подскочила официантка и, присев на корточки, принялась сметать осколки бокала в совок. Леопольд что-то сказал ей, она согласно закивала. Жорж, наблюдавший за процессом уборки сверху, вдруг протянул руку и коснулся белоснежной крахмальной наколки на волосах девушки. Официантка вздрогнула и подняла голову. Глянув на Жоржа, она заулыбалась, кокетливо щуря густо намазанные глазки. Я в досаде плюнула. Смотреть тошно...

— Правда, Света? — услышала я голос Вадима и почувствовала, как Тайка тычет в меня локтем. — Как вы думаете?

Я энергично закивала и для убедительности заулыбалась. Однако Тайкины глаза распахнулись до пугающих размеров, и я торопливо нахмурилась, кашлянула в кулак, а потом сомневающимся тоном протянула:

— Хотя нет... Пожалуй, нет...

На лице нашего гостя появилось разочарование, но меня оно не тронуло. Пусть Мегрэнь сама разбирается. Я повела плечами и снова уставилась в зал.

К этому моменту на столе перед Жоржем уже появилась стопка и закуски. Но трогать их он не спешил. Его спина, облаченная в черный кожаный пиджак, застыла, словно изваяние, поэтому о содержании разговора можно было судить только по поведению Леопольда. А Леопольду разговор явно не нравился. Вилка в его руках нервно подрагивала, взгляд затравленно метался, и цвет лица менялся гораздо чаще, чем принято в теплой дружеской беседе. Наконец Леопольд принялся торопливо кивать, безоговорочно соглашаясь с собеседником. Любопытство раздирало меня до той самой минуты, пока я не осознала, что все это время толстяк непозволительно часто бросает взгляды на наш столик. Тогда в груди затрепыхалось нечто, смутно напоминающее тревогу. Тут Леопольд перестал судорожно трясти головой, плечи Жоржа дрогнули, и уже в следующее мгновение он оказался на ногах. Я не успела моргнуть, а проклятый варан уже смотрел на меня своим пустым немигающим взглядом. Чувствуя, как горячая волна заливает лицо, я поспешно отвернулась.