Трое (Из огня и крови)

Борг испытал облегчение, когда вокруг него не стало людей, и изнывал от нетерпения скорее услышать новости от Каваша. Араб включил устройство, от которого ложе стало вибрировать: его гул должен заглушить подслушивающее устройство, если здесь было таковое. Двое мужчин, стоя вплотную друг к другу, говорили вполголоса. Смутившись, Борг несколько отодвинулся от Каваша и теперь ему приходилось говорит через плечо.

- Я внедрил своего человека в Каттар, - сказал Каваш.

- Блистательно, - с огромным облегчением произнес Борг на французский манер. - А ведь ваше управление даже не имеет отношения к этому проекту.

- У меня есть кузен в военной разведке.

- Хорошо сработано. Что за человек в Каттаре?

- Саман Хуссейн, один из наших.

- Отлично, отлично, отлично. Что ему удалось выяснить?

- Строительные работы закончены. Они возвели здание для реактора, плюс административный блок, помещения для администрации и взлетную полосу. Им удалось продвинуться дальше, чем можно было предположить.

- Что относительно самого реактора?

- Теперь идет работа над ним. Трудно сказать, сколько времени она займет - там немало высокоточной аппаратуры.

- И им удастся смонтировать ее? - удивился Борг. - Я имею в виду все эти сложные контрольные системы...

- Контрольные системы не обязательно будут столь уж сложными, насколько я понимаю. Скорость ядерной реакции можно замедлить, всего лишь опуская графитовые стержни в атомный реактор. Но есть кое-что еще. Саман нашел место, которое кишмя кишит русскими.

- О, мать твою, - ругнулся Борг.

- Так что, можно предположить, что у них будет вся самая последняя электроника.

Борг опустился в кресло, забыв и о бане. и о вибрирующем ложе, и о своем мягком белом теле.

- Это плохие новости.

- Есть и хуже. Дикштейн разоблачен.

Борг, как пораженный громом, уставился на Каваша.

- Разоблачен? - переспросил он, словно не понимая смысла этого слова. - Разоблачен?

- Да.

Борга охватили ярость и отчаяние. Через несколько секунд он нашел в себе силы осведомиться:

- Как... как этот ублюдок прокололся?

- Он был опознан одним из наших агентов в Люксембурге.

- Что он там делал?

- Вот это уже вам следовало бы знать.

- Ладно, не важно.

- Скорее всего, это чисто случайная встреча. Агента зовут Ясиф Хассан. Он мелкая сошка - работает в ливанском банке и присматривает за приезжающими израильтянами. Конечно, наш человек знал имя Дикштейна...

- Он пользовался своим настоящим именем? - недоверчиво спросил Борг. Час от часу не легче.

- Не думаю, - возразил Каваш. - Хассан знал его с давних времен.

Борг медленно покачал головой.

- Невозможно представить, что с таким счастьем мы можем быть избранным народом.

- Мы организовали слежку за Дикштейном и информировали Москву, продолжил Каваш. - Конечно, он тут же ушел из-под наблюдения, но Москва прилагает огромные усилия, чтобы снова обнаружить его.

Борг опустил подбородок на руки и невидящим взглядом уставился на эротическую картинку на изразцах стены. Словно весь мир вступил в заговор, дабы противостоять политике Израиля вообще и его планам в частности. Ему захотелось бросить все к чертовой матери и вернуться в Квебек; ему хотелось трахнуть Дикштейна по голове каким-нибудь увесистым предметом; ему хотелось стереть невозмутимое выражение с правильного лица Каваша.

Борг сделал жест, словно отбрасывая что-то в сторону.

- Лучше просто не надо. Египтяне здорово обошли нас с реактором; русские им помогают: Дикштейн разоблачен; КГБ пустил по его следу целую команду. Вы понимаете, что мы можем проиграть эту гонку? У них будет атомная бомба, а у нас - нет. И как вы думаете - пустят ли они ее в ход? Он схватил Каваша за плечи и затряс его. - Это же ваш народ, так скажите мне, бросят они бомбу на Израиль? И можете прозакладывать свою задницу, что да, бросят!

- Кончайте орать, - спокойно сказал Каваш. Он снял руки Борга со своих плеч. - Впереди еще долгий путь, прежде чем одной или другой стороне удастся одержать верх.

- Ну да, - Борг отодвинулся от него.

- Вы должны обязательно связаться с Дикштейном и предупредить его, сказал Каваш. - Где он сейчас?

- Провалиться мне, если я это знаю.

Глава пятая

Единственным совершенно невинным человеком, чья жизнь превратилась в руины стараниями шпионов, рыскавших в поисках урановой руды, был чиновник из Евроатома, которому Дикштейн дал прозвище Воротничок.

Оторвавшись во Франции от слежки, Дикштейн вернулся в Люксембург по автотрассе, предполагая, что за ним в люксембургском аэропорту установлено круглосуточное наблюдение. И так как у них был номер его машины, взятой напрокат, он оставил ее в Париже и взял напрокат другую в другой компании.

В первый же вечер в Люксембурге он пришел в этот неприметный ночной клуб на Рю Дик, где сидел в одиночестве, попивая пиво и дожидаясь появления Воротничка. Но первым появился его пышноволосый друг, молодой человек лет двадцати пяти или тридцати, широкоплечий, с хорошей фигурой. Он направился прямо к кабинке, которую они занимали в прошлый раз. Двигался он изящно и грациозно, как танцор; Дикштейн подумал, что из него мог бы получиться неплохой вратарь в футбольной команде. В нише никого не было. Если пара встречалась тут каждый вечер, скорее всего, она предназначалась для них.

Пышноволосый молодой человек заказал выпить и посмотрел на часы. Он не заметил, что Дикштейн внимательно наблюдает за ним. Воротничок появился через несколько минут. На нем был красный джемпер и белая рубашка с распахнутым воротом. Как и раньше, он прямиком направился к столику, занятому его другом. Видно было, что оба они счастливы встрече. Дикштейну предстояло нарушить покой их мирка.

Он подозвал официанта.

- Передайте, пожалуйста, бутылку шампанского вон на тот столик, мужчине в красном джемпере. И принесите мне еще пива.

Предварительно доставив ему пива, официант поставил затем ведерко со льдом и бутылкой шампанского в нем на столик Воротничка. Дикштейн увидел, как официант показал парочке на него, дав понять, кто приказал одарить их шампанским.

Когда они взглянули на него, он поднял свой стакан с пивом в знак приветствия и улыбнулся. Воротничок узнал его и забеспокоился.